Браки совершаются на небесах (СИ) - Волкова Дарья. Страница 3

Марк рассеянно кивнул. Разрешение на пользование Вероникой смартфоном он дал несколько лет назад. Разумеется, с очень жестко настроенным родительским контролем. За эти годы круг интересов дочери в сети Интернет сменился с всевозможных мультфильмов про зверушек на «всякое красивое» — по выражению самой Вероники. И вот в число этого «всякого красивого» попала Кристина Кузьменко. Та самая ведьма из бизнес-класса.

— Думаю, это тоже пройдет, — задумчиво произнес Марк. — Как проходили и другие ее увлечения.

— Вы знаете, в этот раз как-то все серьезно, — с отвратительной уверенностью парировала Соня. — Девочка растёт, меняется, взрослеет. Вероника спрашивала меня, как она может написать Кристине. Я ей сказала, что Кристине нельзя написать. А она мне: «Но другие же пишут!».

— И что вы ответили?

— Ну у меня пока получается как-то обходить этот вопрос, — Соня скромно потупила глаза. — А там… там будет видно.

— Надеюсь, у нее это скоро пройдет, — не смог удержать вздох и повторился Марк.

— Вам не нравится эта девушка? — Соня в очередной раз продемонстрировала свойственную ей проницательность. — Почему? Я предварительно проверила, Марк Арнольдович, прежде чем позволить Веронике собирать информацию о Кристине Кузьменко. Она, конечно, топ-модель, но, вы знаете, ни в каких скандалах не замечена. У нее даже откровенных фотосессий не было. Ну, по крайней мере, — Соня вполне натурально порозовела, — мне не попадались. Мне кажется, ничего плохого в увлечении Вероники этой девушкой нет. У Кристины Кузьменко даже в социальных сетях аккаунты на удивление позитивные, без провокационных фотографий и текстов. Крайне уравновешенная девушка, хоть и модель.

Уравновешенная, как же. А хули он…

Марк потер лоб. Очередной раз вздохнул.

— Соня, вы верите в совпадения?

— Что вы имеете в виду? — Соня старательно округлила глаза.

— Не далее как три дня назад я разговаривал с этой девушкой.

— Вы знакомы с Кристиной Кузьменко?! — ахнула Соня.

— Ну, тогда я не знал, как ее зовут. Просто… просто на борту произошел один инцидент… в котором она была задействована.

— Боже мой! — всплеснула руками Соня. Марк поймал себя на мысли, что все жесты Сони слегка преувеличены, аффектированы. Но это, наверное, у нее выходит не специально. Это в расчете на Веронику. — В самом деле? Какая все-таки у вас удивительная работа, Марк Арнольдович! Не устаю поражаться.

— А я удивлен таким совпадением, — пробормотал Марк. Когда Соня смотрела на него с таким восхищением, он испытывал чувство сродни зубной боли. Он всегда испытывал это чувство, когда видел в свой адрес женское восхищение. А это случалось по-прежнему, увы, часто.

— Вот если бы вы привезли Веронике автограф Кристины Кузьменко, она была бы счастлива! — все с тем же отвратительным оптимизмом произнесла Соня. Марк лишь еще раз вздохнул. Он уже понял, что провалил этот важнейший квест. С треском.

Марк ехал домой и размышлял о полученной информации. Ну дальше изумленного покачивания головой и повторения себе «Ну надо же, какое совпадение» дело не шло. Да если бы он знал тогда…

А что бы он сделал, если бы знал? Марк сам себе пожал плечами. Да может и не надо было ничего делать. Наверное, лучше даже, если его дочь будет держаться подальше от топ-модели, которая ломает мужчинам носы и ругается матом как сапожник.

Илона ждала его на скамейке у подъезда. Нет, ну это уже ни в какие ворота… Что, у Илоны очередной кризис? Как же он от них устал.

Марк медленно подходил к Илоне. Она встала ему навстречу. Марк уже начал набирать в грудь воздуха, правда, слов пока не придумал.

— Марк, привет!

С ним поравнялась соседка-студентка из квартиры напротив, которая упорно строила ему глазки и периодически стучалась в его дверь на предмет помочь открыть банку с тугой крышкой. Держать соседку на расстоянии не составляло труда — выручало то, что Марк часто отсутствовал дома, а если что, ссылался на усталость после рейса. Но это не мешало девушке приходить со своими баночками в микро-шортах и тонких футболках, через которые просвечивали соски. Как же ее зовут? Один хрен не помнит.

— Привет! — свою забывчивость Марк компенсировал широкой улыбкой. — Как дела, как учеба?

— Все хорошо! — бойко отозвалась девушка. Она явно собиралась остановиться и поболтать, но наткнулась на мрачный взгляд Илоны — и заторопилась к двери подъезда. — Я побегу, дела. Пока-пока.

— Бабы по-прежнему по тебе сохнут, Леви, — Илона вытряхнула из сумочки пачку, а из нее — сигарету. Прикурила, щурясь на дым. — Даже, кажется, сильнее. Только теперь ты умеешь их отшивать.

— Ты приехала ради этих сомнительных комплиментов?

Илона промолчала.

— Как Вероника?

— Ты могла бы поехать со мной и сама ее увидеть.

Илона вздрогнула, поёжилась.

— Я не могу. Ты же знаешь, я не могу.

— Ничего я не знаю, — жестко ответил Марк. Два дня подряд визитов Илоны — это перебор. И быть корректным, вежливым, входить в чужое положение и щадить чьи-то чувства — это сегодня не про Марка. — Вероника не только моя дочь, но и твоя. А я вынужден ей врать, отвечая на вопросы про маму.

— Перестань. Пожалуйста, я прошу тебя, перестань.

— Ты первая начала этот разговор.

Илона помолчала. Марк думал о том, как бы вежливее избавиться от Илоны. Ничего лучше «Езжай-ка ты к себе домой, дорогая» на ум не приходило.

— А помнишь, какой ты был в двадцать, Марк? Смазливый, как черт. Ходячее искушение и похоть, тестостерон, плечи, пресс кубиками. Все бабы в радиусе поражения слюнями захлебывалась.

— Так!

— И почему все так кончилось, Марк?!

Илона зарыдала. Выругавшись сквозь зубы, Марк забрал у Илоны сигарету, выбросил в урну и рывком поднял бывшую жену за локоть со скамейки.

— Пошли. Перед соседями меня не позорь.

— Перед этой девкой, которая мечтает перед тобой трусики снять?

— Молчи. Я тебя умоляю, помолчи хотя бы до квартиры.

— Ты поцелуешь меня, Марк?

— Нет. Но вино еще осталось. Хочешь нажраться в моем обществе — так и быть.

— Куда делся тот красивый как бог улыбчивый парень?

— Сдох.

Илона была старше его на шестнадцать лет. Когда они познакомились, ему было двадцать, ей — тридцать шесть. Она тогда заведовала медико-санитарной частью лётного училища. Именно там, в медсанчасти, на кушетке, у них все и случилось. Марка потом однокурсники подкалывали по поводу увлечения мильфами. Да не было никакого увлечения. Просто с этой учебой и полу-казарменным режимом в общежитии возможностей встречаться с девчонками было не так, чтобы много. А тут — всегда под боком, и фигура нормальная, и делает такие штуки, на которые сверстниц еще и не уломаешь. Так почему бы не удовлетворять молодой здоровый сексуальный аппетит? Да еще по первому требованию? Всяко лучше, чем сопеть и елозить рукой под одеялом.

Марк никогда не спрашивал у Илоны, как так получилось, что она забеременела, несмотря на то, что они всегда пользовались презервативами. Но так случилось — когда Марк учился на последнем курсе. Теперь, с высоты своих тридцати с гаком лет Марк вполне допускал, что беременность эта не была случайностью или следствием производственного брака силиконовых изделий. Больше похоже на то, что для Илоны это стало запланированным событием. Презерватив проткнуть — много ума и времени не надо.

Конечно, Марка известие о беременности Илоны ни хрена не обрадовало. Кто хочет становиться отцом в двадцать с небольшим? Илона сразу сказала, что ни о каком аборте речи быть не может. И пока Марк раздумывал о своей горькой судьбинушке и о том, что ему дальше со всем этим компотом делать, Илона позвонила его родителям.

В заведение, где делают людей счастливыми, Марка отец приволок чуть ли не за шиворот. Все произошедшее не слишком хорошо укладывалось в стройную систему ценностей и четкую картину жизни полковника авиации, летчика-испытателя Арно Леви. Но действовал он решительно — впрочем, как и всегда. Спорить с отцом у Марка привычки не было. Таким вот незамысловатым образом он и Илона поженились. Впрочем, результатов своего деяния Арно Леви не увидел — он скоропостижно скончался спустя два месяца после того, как Марк с Илоной расписались. Марк не раз потом думал, что, может, как бы цинично это ни звучало, подобное развитие событий было и к лучшему. Ну, если не к лучшему, то… В общем, вряд ли отец, учитывая его характер и мировоззрение, смог бы принять случившееся… адекватно.