Равные - Dar Anne. Страница 3

Мой взгляд перебегает по тёмным холмам, заросшим густым лесом, и, не находя движений искомых фигур, останавливается на поверхности силового поля. Эта технология, сквозь кровь и пот выкраденная Титаном у Парадизара для Рудника, не раз за эти три с половиной десятилетия спасла местных жителей от гибели. Дилениум стал силён в авиации. Когда они в первый раз пытались бомбить нас, мы не удивились – мы знали, что рано или поздно это произойдёт. Силовое поле устояло после серии из сотни сброшенных на наши головы бомб. Продвинутые технологии Павшего Мира не подвели. Дилениум не взял Рудник и наконец распрощался со своей мечтой установить контроль над Металлами. Но устоит ли сам Дилениум?

Металлы никогда не искали войны. Мы пацифисты. Политика отказа от всяческих войн, кажется, внедрилась в наши сознания вместе с металлизмом, вкрапившемся в нашу кровь. Мы огорчаемся, когда нам приходится жестоко защищаться от внешних нападков. Наше непрестанное стремление к сохранению и преображению мира – наша несокрушимая мощь. Поэтому мы смогли вывести вакцину от Стали и поэтому мы со временем сможем усовершенствовать её. У Дилениума было больше шансов на гораздо больший успех: у них была большая территория, у них были ресурсы, у них было время… Однако у них не было стремления к развитию. Вместо того, чтобы созидать, изобретать, спасать, они возжелали захватить, отобрать, разрушить… Поэтому они проиграют. Целый континент проиграет одному маленькому городу! Окруженные Блуждающими на континенте, пораженном Сталью, мы не только спасёмся – мы спасём! Они же, имея в руках всё, останутся ни с чем. Потому как жажда смерти притягивает смерть. Они жаждали убивать и убивали, и потому будут убиты. Они осознанно идут по пути погибели и потому приближаются к тому, к чему стремятся их мысли. Наши мысли и наши действия спасали, и продолжат спасать. Каждый выбрал свой путь. У каждого пути будет конец. И каждый конец будет отличим от другого – ни один не будет идентичен противоположному. Выбор пути – шаг – шаг – шаг – финиш.

Согласно разведке, возглавляемой Иридием и Молибденом, Блуждающие, трезвые и потерянные, впервые за полвека не только нацелились, но начали Великий Поход на Дилениум – очередной виток в истории находящегося на последнем издыхании человечества. Между Дилениумом и Евразией образовался новый перешеек – они пройдут по нему. Если Дилениум не выстоит, в Евразию хлынет новая волна новообращённых Блуждающих, что будет подобно цунами из сгустка необъятного хаоса. Исцеление от Стали на этом континенте вновь отложится на столетие, а может и на более длительный срок. И не спасёт их души их оружие. А ведь могли, ведь с самого начала и до конца имели возможность найти своё спасение в спасении ближних. Но теперь… Видимо лагерь блуждающих душ под стенами Рудника скоро сильно разрастётся, несмотря на то, что все эти годы мы, не покладая рук, трудились над его спасительным уменьшением. Многие из Дилениума в итоге придут к нам. Но мы не торгуем спасением. Мы его раздаём. Его мало. Оно достаётся случайным и далеко не всем. А теперь рискует достаться ещё меньшему проценту нуждающихся… Зачем они воевали? За что они воевали? И теперь нам спасать их тела. Но души… Души их никто кроме их самих не спасёт. Раскаяние накроет их. Но скольким душам будет подарено время на него?

Главы 2-3

До рассвета ещё есть пара часов и мне есть куда идти. Не домой, конечно. Конана дома днём с огнём не сыщешь, не то что ночью. Мы оба неусидчивые: носимся по Руднику, решаем миллионы задач в сутки, открываем новые вопросы, чтобы находить новые ответы, неизбежно притягиваемся друг к другу. Мы можем обходиться без сна три месяца к ряду, после проспать сутки и далее спокойно бодрствовать очередные три месяца. Я предпочитаю “перезаряжаться” чаще, чтобы в случае, если мне внезапно понадобится максимум своей энергии, в ответственный момент не нуждаться в экстренной дозаправке. Поэтому я сплю от четырёх до десяти раз в месяц, а порой и чаще – в зависимости от того, сколько раз в месяц мы с Конаном пересекаемся в стремлении раздеть друг друга. У других Металлов по разному обстоят дела со сном и с другими способами дозарядки: еда, вода, выпивка… У Беорегарда с Теоной, вроде как, “всё схвачено” и получается предельно гармонично. В большей гармонии получилось соединиться только Титанам. Спиро с Клэр самые молодые, так что у них всё бурно: и выпивка, и секс, и ревность, и даже их разведывательная деятельность за пределами Рудника – всё через “бум!”. А вот у Лантана – Кармелиты – всё намного сложнее, чем у нас всех вместе взятых. Из-за отсутствия пары, то есть из-за очевидного одиночества и отсутствия возможности снять напряжение через секс или хотя бы общение с родственной душой, она выпивает. Это не алкоголизм. Металлам сложно напиться. Особенно тем слабоградусным пивом, которое разливают в “Стальном кулаке”. И всё же Лантан разгоняет свою кровь горючей жидкостью гораздо чаще, чем все остальные Металлы. Разум трезвый, речь не путается, походка тверда, только кровь вскипает – это вскипание и разряжает, снимает напряжение, но лишь временно. Может быть, Кармелита и не пила бы вовсе, если бы обратилась в Металл “чистым листом”. Но никто из нас не был чистым листом, когда обращался в Металл. А Кармелита на момент своего обращения была не только не чистым, но и изрядно помятым листом, что сильно усложнило ситуацию.

За шестнадцать лет до моего попадания в Рудник здесь случилась знаменитая “Ночь клыков и Металлов”. Это был год Падения Старого Мира, люди только начинали свой путь спасения в Руднике. Город тогда не был забит под завязку: он мог вместить в себя тридцать тысяч душ, но пока ещё успел принять только двадцать тысяч. В первые дни Стали все пребывали в панике, Металлов ещё не существовало, то есть ярко выраженных, превосходящих всех прочих лидеров не было – Беорегард с Теоной и Кармелита обратились в Металлов немногим позже. В первые же дни всё было скомкано. Потоки беженцев, приходящих к стенам Рудника, хотя и проверялись тщательно, всё же однажды были проверены недостаточно хорошо. Добравшаяся до Рудника Кармелита смогла провести внутрь города своего укушенного Блуждающим мужа. Его звали Рэймонд Тейт, он был старшим и единственным братом Теоны, в то время как Кармелита является старшей и единственной сестрой Беорегарда – так самая горячая пара Металлов Рудника и познакомилась, и в итоге соединилась в неделимое целое. В общем и целом: Кармелите не следовало проводить внутрь “чистого” города укушенного. Сначала она заперла своего пораженного Сталью мужа в подвале дома, в своё время построенного для неё Беорегардом, затем попыталась вколоть в его сердце одну из прямых металлических инъекций, которые тогда ещё имелись в Руднике, но всё закончилось тем, что она потеряла контроль, в результате чего Блуждающий Рэймонд Тейт вырвался на свободу.

В те дни вирус Стали срабатывал быстрее, чем работает теперь. Рэймонд покусал людей, те снежным комом начали распространять Сталь по Руднику… Ситуацию в последний момент спас Тристан, сын Кармелиты от её первой влюблённости, к тому моменту успешно прошедший основную стадию обращения в Титан. Отойдя от яда Блуждающего – его укусили задолго до “коллапса” с Рэймондом – он, естественно, как Металл не пострадал, а увидев в Руднике хаос, расправился с ним по-своему. Не признав в безумном Блуждающем своего отчима, он вырвал у того сердце, укушенным Кармелите и Беорегарду вколол в сердца прямые инъекции металла, а заодно ещё одну инъекцию впорол и в сердце случайно проходившей мимо Теоне, после чего переложил внутри города с пять тысяч укушенных. Красавчик умудрился не прикончить ни единого чистого человека и не пропустить ни одного зараженного. Пять тысяч зараженных! Их могло быть двадцать тысяч… Но Титан успел спасти пятнадцать тысяч человек: уничтожил пять тысяч пораженных, являющихся близкими и даже родными людьми тем, кого необходимо было спасать ценой столь тяжкой жертвы… Пострадали все: старики, мужчины, женщины и даже дети – целые семьи…