Джонатан без поводка - Розофф Мег. Страница 25

Домой Джонатан возвращался к полуночи и сразу же падал в постель. Джули он почти не видел. Все ее силы сейчас были отданы самому главному дню ее жизни, который необратимо надвигался на них с немыслимой скоростью. Иногда Джонатан просыпался и смотрел, как она спит рядом – теплая и некритичная.

В среду он показал свои идеи Уэсу, который внимательно рассмотрел комиксы и выслушал разъяснения Джонатана. Он кивал, читая и слушая, а потом похлопал его по спине, назвал человеком редкостных творческих способностей и креативности. Сисси завиляла хвостом с удвоенной частотой, и даже Данте позабыл про свой злобный взгляд.

Уэс показал комиксы Эдуардо, но это было простой формальностью. Через десять минут он вышел из его кабинета, улыбаясь Джонатану с поднятым большим пальцем. Его сердце переполнилось гордостью за себя. Он – перспективный молодой сотрудник, и его таланты заслуживают признания и поощрения. Он всем докажет, что он способен на многое, что кипит новыми идеями. И он был рад, что свадьба состоится через две недели после презентации в «Бродвей Депо». Иначе он просто не смог бы на ней присутствовать.

Пока Паттерсон, эккаунт-директор, и Дора, начальник отдела исследований, производили необходимые вычисления и подбивали маркетинговые данные для презентации, Джонатан дал волю воображению. Повышение, значительное повышение зарплаты, руководящий пост в компании – возможно, даже отдельный кабинет с персональной табличкой на двери. «Комрейд и Трефойл» или «Трефойл и Комрейд», «Трефойл и сыновья».

Несмотря на то, что за много дней у Джонатана накопился значительный недосып, энергии у него было даже больше, чем раньше. Каждое произнесенное слово было ясным и точным, его не мучили ни голод, ни жажда, и весь организм работал на чистом высокооктановом адреналине.

– Ты ужасно выглядишь, – нахмурившись, заметила Клеменс.

– Но чувствую себя прекрасно. Сконцентрирован, как джедайский меч, вжух-вжух!

Купив тридцать круассанов, он раздал их в офисе. Данте задумчиво жевал свою долю, и Макс написал Джонатану мейл.

ОТ: [email protected]

КОМУ: [email protected]

ТЕМА: Что ты куришь?

Можно и мне угоститься?

Джонатан оставил письмо без ответа. Его работа над презентацией была завершена, и Уэс предложил ему взять выходной. «Какой-то ты дерганый, – сказал он. – Выспись. Нужно, чтобы ты выглядел свежо в пятницу».

Искупавшись в одобрении, Джонатан зашел в мужской бутик и купил там четыре дорогущих футболки цвета лайм, пина колада, розовое шампанское и пепельный беж, еще ярко-синий с зеленоватым оттенком льняной пиджак и ультраактуальные японские джинсы из органического необработанного сырья по цене, от которой он прослезился. Продавец строго-настрого запретил стирать их по крайней мере год.

Вечером он заказал пиццу с козьим сыром, артишоками и листьями капусты-кейл, которую так любила Джули. Он был уверен, что успех этой кампании заставит ее осознать, за какого удивительного человека она выходит замуж, какой он на самом деле взрослый и предприимчивый.

На кухне они встретились глазами. «Я – настоящий мужчина, – мысленно сказал он ей. – Я отлично справляюсь с работой, и я такой крутой, что мы можем заняться сексом прямо здесь, на кухонном столе, прямо сейчас».

Но для Джули это было чересчур, и она мысленно передала ответное послание в том духе, что это может произойти, только когда рак на горе свистнет.

За ужином он беззаботно болтал что-то об их совместном будущем. Джули о чем-то думала, но не говорила, о чем. Уголки ее красивых губ опустились вниз, и концовки всех его историй оказывались нескладными. Она дождалась, пока он закончит.

– Тебе разве не интересно, что происходит с нашей свадьбой?

Свадьба! И Джонатан хлопнул себя ладонью по губам.

– Ну конечно! Конечно, мне интересно! Это же будет самый счастливый день нашей жизни. Ты – в платье цвета морской волны, я – в жженом шоколаде! А мы клятвы будем писать друг другу? Я бы хотел произнести речь насчет вечности – ну, такую, с точки зрения геологии.

Выражение ее лица остановило полет его фантазии.

– Нет?

Джули начала сомневаться в правильности своего решения. Лоренца оценила жизнеспособность их пары как минимальную из возможных. Не то чтобы Джули полностью ей доверяла, но все-таки получить ноль из десяти было удручающе. Но разве она не любила Джонатана? Чем, если не любовью, можно было объяснить это переполняющее ее чувство неизбежности?

– Никаких геологических тем, – сказала она. – Никаких ископаемых. Ни единого слова «похороны». Никаких шуток. И это не обсуждается, Джонатан.

Джонатана охватила страсть к своей будущей жене. Больше всего он любил ее, когда она разговаривала с ним вот так, непреклонно.

– Ты уверена, что хочешь за меня замуж? – он заглядывал ей в глаза, надеясь рассмотреть там что-нибудь. Но что именно? Уверенность, что они поступают правильно.

– Конечно, я хочу за тебя замуж.

– Почему?

– Почему?

– Да. Почему ты хочешь выйти за меня замуж?

Она покачала головой.

– Нет, правда. Ты можешь найти мужчину лучше меня. Более организованного, с большей зарплатой и без собак.

– Я не хочу больше никого. Я к тебе привыкла, – сказала она со слезами на глазах.

«Вот! – подумал он. – Вот в чем дело. Мы уже привыкли друг к другу. Спустя четыре года я прекрасно знаю, как она относится ко многим вещам. Знаю, что она терпеть не может беспорядок и перемены. Наверняка в мире есть гораздо более подходящий для нее человек, но так ли это важно? Будь это свадьба по расчету, разве бы мы задавались вопросом, идеально ли мы подходим друг для друга? Или мы постарались бы извлечь максимум из того, что есть, и просто продолжили жить?» Такой подход казался не лишенным оснований.

Он смотрел на нее, и, уже в который раз, его трогала ее уязвимость. Ее тщательно контролируемое поведение было всего лишь уловкой, позволяющей держать уровень страха и тревоги на приемлемом уровне. Он знал, что она нуждается в нем, в той дозе странности, которую он привносит в ее жизнь и которая компенсирует беспощадность ее логики.

– Джули?

– Да?

– Ты уверена?

Она кивнула и приложила ладонь к его щеке. Он поцеловал ее, и в эту секунду ему больше не нужно было в жизни никого и ничего, кроме нее. В ней заключалось все – и что он больше всего любил, и чего больше всего страшился.

Он был рад, что они поговорили. Им обоим стало легче.

Похороны будут на славу!

Утром большого дня, когда должна была состояться презентация «Бродвей Депо», Данте проснулся с таким сильным кашлем, от которого его всего трясло. У него слезились глаза, его мотало из стороны в сторону, и еле-еле хватало сил, чтобы держать голову. В состоянии крайнего беспокойства Джонатан вывел собак на прогулку, но, не успев дойти даже до угла дома, Данте остановился и стал кашлять без остановки. Тогда Джонатан сгреб его в охапку, поймал такси и поехал к ветеринару.

Доктор Клэр тут же его приняла.

– Мне не нравится его кашель, – сказал Джонатан и усилием воли подавил желание пуститься в длинные подробные описания факторов, которые могли стать его причиной. – Он у него с самого утра. Думаю, это птичий грипп.

– Хороший мальчик, – ободряюще обратилась она к Данте. – Поставьте его на стол, пожалуйста.

– Думаете, с ним все нормально? – спросил Джонатан, поднимая Данте. Мысль о том, что у него может обнаружиться что-то ужасное – рак, болезнь сердца или психическое заболевание, – была невыносима. Он вдруг понял, как сильно зависит от собак. – А может у него быть чумка? Она ведь не лечится? – чуть не плача, спрашивал он.

– Чумки у него нет, ему делали от нее прививку, – доктор Клэр включила верхний свет и вооружилась парой щипцов. – Можете подержать его? Ему не понравится, что я сейчас буду делать, – и она аккуратно взялась за верхнюю и нижнюю челюсть. – Давай, милый, открой рот пошире.