На расстоянии поцелуя (СИ) - "Lt.Lama". Страница 10

- Не только… Эмиль, ты плачешь? Что-то не так?

- Нет, я… - Я смеюсь сквозь редкие всхлипывания. - Я просто растроган. Я не ожидал такого… ты просто лучший. - Высказавшись, я начинаю успокаиваться. Стираю слёзы руками, улыбаюсь, глядя в большое окно. - Надеюсь, это был не подарок на сдачу диссертации. - Я всё ещё в состоянии эйфории, но мне уже хочется заигрывать с ним. - Потому что я просил кое-что другое…

Амин на том конце неопределённо хмыкает.

- Двадцать третьего числа ты же будешь свободен? - Мой последний экзамен двадцать шестого, до него - двадцать второго, но я не стану слишком сильно заморачиваться подготовкой, поэтому отвечаю утвердительно. - Нужно будет уладить кое-какие дела у вас…

- Встречу тебя в аэропорту? - Перебиваю я. И добавляю, чтобы звучало заманчивее: - Довезу, куда скажешь. В нашу квартиру, например.

- Так не пойдёт, малыш. - По его голосу непонятно, недоволен он или просто смущён. - Но я буду рад увидеть тебя поскорее.

Я улыбнулся.

- Буду ждать.

========== Часть 7 ==========

- Достопочтимый господин, не окажете ли Вы мне честь..? - Башик манерно склоняет светловолосую голову. На нём костюм-тройка и волосы уложены гелем. Ну прямо пай-мальчик.

Я закатываю глаза и подаю руку. Нам всё же надо немного потанцевать, иначе разозлятся моя мама и его старший брат.

- Сэр, Вы сегодня выглядите весьма и весьма отвратно! - Радостно продолжает придурок, уже ведя задумчивого меня в танце.

К слову, он прав. Мне никогда не шли строгие костюмы. Особенно в чёрно-белой гамме. Зато Башик весь сияет. Я прямо чувствую, как девчонки от зависти меня взглядами прожигают. Нас с Башиком, вообще, давно все уже поженили, исключая наших же родственников, которым это не шибко-то выгодно.

Вместо ответа я больно наступаю другу на ногу, и он кривит своё благородное лицо. А потом наступает в ответ. Весьма и весьма больно. И, в итоге, весь танец мы лишь делаем вид, что танцуем, а на деле просто боремся, пытаясь наступить на пальчик или ткнуть локтем побольнее.

Когда танец заканчивается, я весь злой, потный и с таким румянцем, словно отходил с кем-то в уборную поразвлечься, подхожу к одному из столиков и хватаю себе шампанского. Башик идёт со мной.

Мы стоим, слегка уставшие, переводим дыхание, разглядываем гостей и обсуждаем никому не нужные темы, чтобы выглядеть прилично, а не как два чужеродных элемента, пока мама не подводит к нам семью Минса. Она весьма дружна с его папой.

Мы обсуждаем природу-погоду, кто во что одет, кто какие акции купил, а когда с приличиями покончено, Минс хитро щурится, подмигивает и спрашивает, нужно ли помочь мне с переездом.

- Что за глупости! - Смеётся мама. - Мы никуда не переезжаем. - Она смотрит на Минса со счастливой нежностью во взгляде, словно вот он, сын-омега мечты: послушный, светловолосый, миловидный, невысокий, и, наверняка девственник! Знала бы она…

Мы с Башиком отчаянно корчим Минсу рожи, но этого недоумка не остановить.

- Так я говорю об Эмиле, миссис Лейн! У меня есть знакомая, которая может помочь со сбором вещей…

- Держись. - Башик на прощание сжимает моё плечо. - Если что, звони. - И поворачивается к Минсу, хмуря брови. Перепуганный Минс на фоне Башика выглядит просто букашкой. - Да что ты творишь… - Шипит альфа, а я устало машу им рукой и разворачиваюсь в сторону машины родителей.

Под ногами приятно хрустит гравий, где-то журчит фонтанчик, откуда-то слышны неспешные разговоры и вежливый смех. Люди уже собираются по домам.

Небо чёрное и утыкано яркими звёздами, а ветер прохладный и свежий. Я смотрю, как шелестят листья деревьев, иду к машине максимально медленно, словно от этого что-то может измениться. Я и так выиграл себе время перед расправой, когда решился поиграть в аукцион (к слову, это была тупая затея, потому что я теперь должен свидание очередному иностранцу - прости, Амин!), и уже никуда не денешься. С другой стороны, мама бы всё равно узнала, я в любом случае собирался с ней поговорить. Но как-то всё глупо вышло, некрасиво. Ещё и Минс… совсем что ли с катушек слетел? Вот ни за что не поверю, что он не понимал, что говорит… ещё теперь и с ним разбираться.

Покурить что ли? Нет, перед смертью не надышишься. Покурю после. Если мама узнает ещё и об этом моём недостатке, пиши-прощай, завещание - перепишет все свои заводы на племянницу.

Я глубоко вдыхаю вкусный ночной воздух и сажусь в родительскую машину. Внутри стоит гробовая, я бы даже сказал, удушающая тишина. Папа и мама сидят максимально далеко друг от друга: мама хмурится в окно, папа хмурится в пол.

Когда я сажусь, папа даёт сигнал водителю, и машина трогается.

- Как ты провёл время, сынок? - Папа давится улыбкой, больше похожей на оскал от страха.

- Неплохо, пап. А ты? Успел поговорить с Эндрюсом? - Спрашиваю я нарочито весело, но, кажется, голос дрожит.

- Да, он даже согласился мне помочь за небольшую услугу…

- Вы не могли бы помолчать! - Шипит мама, наконец разворачиваясь от окна в нашу с отцом сторону.

Мы с папой затыкаемся, но тишина длится недолго.

- Я очень. Очень в тебе разочарована, Эмиль. - Говорит мама, снова отворачиваясь к окну. - Как мог у меня родиться такой сын?

Мы с отцом переглядываемся. Похоже, что папа уже всё решил, иначе она бы простым “я разочарована” не ограничилась.

Снова наваливается тишина, и я сижу как на иголках, хотя самое страшное уже случилось, и это самое страшное оказалось не таким уж и страшным. Папа, кажется, испытывает те же ощущения ягодичного сжатия.

- Столько сил было потрачено… и в ответ одна неблагодарность… - Мама уткнулась в стекло и попыталась заплакать. Когда у неё не получилось, она просто судорожно скривила лицо и всё же выдавила слезу. - За что мне всё это…

Я скривился от невыносимой боли в груди. В памяти всплыл эпизод из детства. На тесном семейном празднике бабушка спросила меня, кого я люблю больше, маму или папу. Я сидел на её крепких коленях, болтал ногами и уже было хотел ответить, что больше я люблю отца, ведь он никогда не ругается на меня и разрешает ходить с ним на работу… но наткнулся на мамин взгляд. Она всё слышала и пристально наблюдала, ждала, как я отвечу, смежив брови и грустно оттянув уголки губ вниз, словно, если я не выберу её, она просто сломается, упадёт замертво, покинет меня… И я сказал бабушке, что люблю маму больше. Потому что папа это перенесёт, а вот мама, узнай она, что её супруга ребёнок любит сильнее, - нет. Потом была Анджи - симпатичная блондинка, с которой я встречался в последнем классе школы, и которой было плевать, что я омега. Мы хорошо проводили время, мило изучали друг друга в постели и много разговаривали, а потом оказалось, что она мне не подходит, потому что их семья не знатных кровей, и потому что она - девушка. Это было тяжело и трудно, почти невыполнимо, ведь с Анджи мне было хорошо и спокойно, но я бросил её, отвратительным образом пересказав мамины слова. И если первое воспоминание осталось всего лишь неприятным отголоском, прожженной пеплом сигареты отверстием на идеально-выглаженной ткани моей памяти, то второе до сих пор вызывало невыносимую тоску. Когда-то мне казалось, что я поступаю правильно, когда-то я верил всему, что мне твердили взрослые.

Рассудком я хорошо осознавал, что мама просто манипулирует мной и сейчас. Это было видно невооружённым взглядом, но… Избавиться от страха и чувства вины я не мог. Хотелось утешить её. Хотелось сказать, что я никуда от неё не сбегу, что останусь дома и буду на руках её носить, заглядывать в рот и исполнять все капризы.

Я поднял взгляд на папу. Тот пристально смотрел на меня, испуганно приподняв плечи, однако лицо его было хмурым и даже воинственным.

Я улыбнулся. Папа на моей стороне. Я не один против дракона.

Можно было подсластить пилюлю и рассказать маме про моё общение с Амином, однако я не хотел опошлять наши отношения мамиными воскликами о том, какая он хорошая партия, и какой я молодец, что нашёл такую же богатую семью, как и наша, для заключения союза… Амин был моей отрадой в трудные моменты, моим сексуальным божеством и просто хорошим парнем, но никак не кошельком или “выгодной партией”. Мне двадцать три года, и да, я понимаю, что многие омеги в моём возрасте уже рожают второго ребёнка (а в стране Амина так и пятого, почему нет?), но это не для меня. По крайней мере, пока. Как утверждает наш семейный врач, я полностью здоров (несмотря на любовь к сигаретке время от времени), поэтому не так уж важно, рожу ли я наследника сейчас, через пять лет или через пятнадцать.