Сводные. Любовь вопреки (СИ) - Градцева Анастасия. Страница 11

— АААА!!! — заорал я, но уже в следующую секунду понял, кто это. И выдохнул, держась за бешено колотящееся сердце: — Ах ты дрянь…

Обмотанная простыней Алиса громко захохотала, а я бросился на нее, сбивая с ног и накрывая своим телом. От пережитого адреналина меня трясло, внутри горела первобытная ярость, и я сам не понимал, что хочу с ней сделать. 

— Сучка, — рычал я. — Да как тебе только такое…

— Пусти! — прошипела она и от души полоснула меня ногтями по лицу, словно дикая кошка. 

Я перехватил ее руки, она двинула мне коленом, я охнул, она попыталась вывернуться, рванулась, толкая меня в плечо, я стиснул ее ногами, повалился на спину, и, видимо, зацепил неплотно закрепленную простыню. Белая ткань слетела, и Алиса оказалась сидящей на моих бедрах в одних трусиках и тонком лифчике.

Мы оба замерли. Она даже не пыталась прикрыться, застыла испуганным кроликом, а я… Я просто охренел от увиденного. Это было что-то невероятное! Ее тонкая ладная фигура казалась вырезанной из слоновой кости: матовое сияние кожи, гордо развернутые плечи, хрупкие ключичные косточки, небольшая, дерзко торчащая грудь с просвечивающими сквозь ткань сосками, узкая талия, нежный плоский живот. Вот это сокровище она прячет под своими бесформенными тряпками?!

Секунду или две мы смотрели друг на друга. Я — жадным, распаленным взглядом, и она — своими ведьминскими зелеными глазищами, казавшимися еще ярче из-за намалеванных вокруг темных кругов. 

Я непроизвольно сжал ладонями ее бедра, чувствуя, какая прохладная и гладкая на них кожа, Алиса вздрогнула от моих касаний и наконец пришла в себя: завизжала и закрылась руками. 

— Не смотри! Не смотри, придурок!

Я разжал руки, она скатилась с меня и, схватив валявшуюся простыню, судорожно ей прикрылась. 

А я продолжал молча пялиться. На стройные ножки, на разметавшиеся по узким плечам рыжие кудри, на мелькнувшую и тут же спрятавшуюся под тканью круглую попку…

В паху все налилось горячим требовательным жаром, и я резко сел, стараясь скрыть неуместное возбуждение. 

— Отвернись, — ломко проговорила Алиса. — Я оденусь.

Я молча подчинился. 

— Можно, — наконец сказала она и щелкнула выключателем: по глазам тут же ударило электрическим светом, и при нем все только что произошедшее показалось сном. То ли кошмаром, то ли жарким эротическим видением. 

— Ты башкой своей вообще думаешь, что делаешь? — грубовато спросил я. — Меня чуть инфаркт не хватил. 

— На то и расчет был, — усмехнулась она. 

— Откуда красное под окном?

— У меня в рюкзаке нашелся тетрапак томатного сока. Вот и пригодился! 

— Да уж, — пробормотал я, вспоминая это жуткое чувство ужаса и беспомощности, когда подумал, что Алиса разбилась. А потом фыркнул: — Блин, но знаешь, надо отдать тебе должное: это было круто придумано.

— Правда? — просияла она, но тут же нахмурилась. — Но не думай, что я тебя простила! Только бесчувственный мудак мог запереть свою сестру в комнате!

Слово «сестра» резануло слух. В сочетании с тем болезненным возбуждением, которое охватило меня при виде ее полуобнаженной фигурки, это попахивало каким-то жестким извратом. 

— Старшие братья всегда ведут себя как мудаки, — буркнул я. — Привыкай! 

— Еще чего! 

Ну да, какого еще ответа можно ждать от этой рыжей оторвы?

— Спустись в сад и вытри сок, — распорядился я. — Чтобы утром садовник не поседел от страха. И проверь, чтобы входная дверь была закрыта, когда спать пойдёшь. У ворот есть охранник, но мало ли что. 

— А ты куда? — насторожилась она.  

— На блядки, — бросил я и, стараясь не смотреть на Алису, пошел к двери. — Утром вернусь. 

Сегодня мне позарез надо напиться и потрахаться. Обязательно потрахаться. Моему телу пиздец как нужен долгий выматывающий секс с длинноногой блондинкой Олесей, чтобы выбить из него это неправильное влечение, не имеющее права на существование. 

Глава 7. Не твоя, вот и бесишься

Алиса

Прошла неделя с тех пор, как началась учеба. Неделя с тех пор, как Ник закрыл меня в комнате, как я в отместку устроила ему розыгрыш, как мы почти подрались, а потом…Потом он увидел меня в трусах. 

Казалось бы, чего тут такого страшного? Я вон его вообще без трусов видела. Считай что квиты.

Но нет, не получалось отнестись к этому так легко, как я бы хотела. Было что-то странное в тех бесконечных секундах, когда я сидела на Нике, а он смотрел на меня. Жадно смотрел, яростно. От этого взгляда становилось страшно, а внутри разливалось что-то горячее и жгучее. Странное чувство. Очень странное. 

Эту неделю мы как-то умудрялись с ним не пересекаться. Я уезжала к первой паре на такси, возвращалась на автобусе, потом гуляла с мамой или фотографировала в окрестностях, а весь вечер делала уроки у себя в комнате. Ник же в универ ездил далеко не каждый день, там меня демонстративно не замечал, а вечера и ночи стабильно проводил где-то вне дома. 

Но сегодня утром мы столкнулись на кухне, прямо у холодильника. Он потянулся к минералке, я — к питьевому йогурту. Его локоть на мгновение коснулся моей руки, я дернулась и прошипела:

— Аккуратнее можно?

— Ты чего такая нервная с утра пораньше? — хмуро поинтересовался Ник, откручивая крышку у бутылки и жадно присасываясь к горлышку. 

Я с трудом отвела глаза, потому что зрелище было на миллион: сильная напряженная шея, крупно вздрагивающее при каждом глотке горло и почти порнографичный стон, с которым Ник пил эту дурацкую воду.

— Да ничего, опаздываю, — раздраженно ответила я. 

— Такси?

— Уже четвертую машину отменяют.

Ник глубокомысленно кивнул:

— Ну да, там же мост перекрыли, поэтому к нам сейчас хрен доедешь, особенно по всем утренним пробкам. 

Я пожала плечами. Рада, что у него нашлось объяснение, но легче мне от этого не стало. Один фиг опоздаю к первой паре, потому что на автобусе дорога будет в полтора раза дольше. А ведь еще надо дойти до остановки. 

Интересно, может, у отца Ника есть какая-нибудь старая машина, которую он мне сможет одолжить? Так будет намного удобнее, чем каждый раз тащиться на автобусе или ждать такси. Тем более что права у меня были: в школе, которую я заканчивала, можно было ходить на курсы вождения, и права нам выдали вместе с аттестатом. 

Надо будет поговорить об этом с мамой. 

— Я тебя отвезу.

— Что?!

Мне показалось, я ослышалась, но Ник одарил меня взглядом, который явно говорил, как сильно он сомневается в моих умственных способностях, и терпеливо повторил:

— Отвезу. В универ. Тебя. Но высажу не на парковке, а чуть дальше, где спортивная школа. Дойдешь пешком, там близко. 

— Спасибо, — пробормотала я. — Это неожиданно, но приятно… 

— Жди у машины, я переоденусь и спущусь, — распорядился он с кислым лицом. Кажется, он был не в восторге от своего же предложения. 

В любой другой ситуации я бы отказалась, но пропускать занятия очень не хотелось. Мне и без того сложно было во всем этом экономическом ужасе разобраться. 

Я сунула бутылочку йогурта в рюкзак и пошла ждать Ника на парковку. Он явился минут через десять — хмурый, свежевыбритый, в модной рубашке и тонких серых брюках. Как ему удается так хорошо выглядеть всегда? Аж зависть берет. 

— Покурю и поедем, — бросил он. 

— Ага.

Я ничего не могла с собой поделать: опять беззастенчиво разглядывала Ника, пока он курил. Он поймал мой взгляд, вопросительно приподнял бровь, а я покраснела и отвернулась.

В машине мы ехали в полном молчании, пока я вдруг не вспомнила, что хотела кое о чем его попросить.

Пару дней назад я внезапно познакомилась с двумя забавными парнями с моего факультета. Один случайно толкнул меня на лестнице, второй оперативно подхватил под локоть, чтобы я не упала, а потом они мне купили кофе в знак извинения и вообще оказались отличными ребятами. Первый, Гриша, был высоким и немного полноватым, но с веселым и умным лицом, а второй — Ян — был мелким и худым, как я, зато с пирсингом во всевозможных местах. Выглядело очень круто!