Н 5 (СИ) - Ратманов Денис. Страница 29

Вертухаю было все равно, что между нами произошло, он получил приказ и ломанулся на выход. Только бы никто не пристал к нему с расспросами, вряд ли он ответит внятно… И только сейчас до меня дошло, что и он ведь может выйти из-под контроля!

Поднимет ли тревогу? Не сразу. Он просто забудет, что с ним было, а пока сообразит, что к чему, мы будем уже далеко.

— Кабанов, — приказал я, — дай мне личный телефон и адрес следователя Юлии Брайшиц.

Опер сел за комп, поклацал кнопками. Загудел принтер, готовый распечатывать файл. Неужели получилось? Не выпуская Кабанова из поля зрения, я протянул руку, взял еще горячий листок, перевернул и выругался. Рабочий телефон и адрес прописки: г. Москва, ул. 1905 г.

Твою мать!

— Мне нужен личный телефон и адрес, где следователь живет в Михайловске.

— Не располагаю такой информацией, — отчитался опер.

— Кто-нибудь в СИЗО располагает?

— Это личная информация, которую следователь вправе скрыть, — сказал он, имея в виду телефон. — Нет, никто не располагает

Длинно и витиевато выругавшись, я принялся мерить шагами комнату. Короче, жду пять минут, и уходим. Если Смирнов не принесет мне одежду, хреново! В зэковской форме в городе не затеряешься. Остается только отобрать гражданскую одежду, вот, у Кабанова.

Кожу покалывало от избытка адреналина. Я понятия не имел, как тут все устроено и как обставить мою транспортировку так, чтобы выезд автозака в воскресенье смотрелся достоверным, ведь чем позже меня начнут искать, тем больше возможностей на воле.

Время… Я покосил на настенные часы: семь утра. Надеюсь, убийца будет работать вечером, и я успею предупредить Семерку. Но прежде ее нужно найти. Кагановский сказал, что сможет это сделать, значит, к нему и пожалую в первую очередь…

Мысли оборвал старинный советский телефон, где цифры надо набирать, крутя диск — сработала внутренняя связь. Я снял трубку и поднес ко рту опера, готовый к тому, что он в любой момент может соскочить с крючка.

— Повторяй за мной: слушаю.

— Слушаю!

Я прижал трубку к уху.

— Товарищ старший лейтенант, вас беспокоит дежурный Альбаев. Поведение Смирнова вызывает обеспокоенность…

Ну вот, началось.

— Срочно ко мне в кабинет! — шепотом распорядился я, Кабанов повторил.

Спустя минуту в кабинет вошел постовой, что сидел в кабине на входе в коридор. Глянул на меня. Я щелкнул пальцами.

— Альбаев, тебе больше не кажутся подозрительными действия Смирнова. Что бы ни происходило, все делается правильно, понял?

Дежурный тряхнул пухлыми щеками.

— Сейчас ты вернешься на пост и забудешь все, что здесь услышал, и ничьи действия не будут вызывать у тебя подозрений. Свободен.

На выходе дежурный столкнулся с вертухаем, притащившим мой пакет с вещами и куртку, перекинутую через руку. Фух, получилось. Забрав вещи, я обратился к более внушаемому вертухаю:

— Ты идешь в гараж, берешь машину. В отчете пишешь, что везешь меня в Михайловск на беседу со следователем. Причем делаешь все по протоколу. Приступай.

Провожая его взглядом, я думал, что, когда он выполнит мое распоряжение, мосты назад будут сожжены, а пока еще можно все отмотать назад. Ведь если я не успею помочь Юле, мне придется бежать всю жизнь, потому что теперь точно не выкрутиться, не скрыть способности, не объяснить, откуда я узнал о готовящемся покушении и вину в заговоре против Шуйского не опровергнуть. А если успею ее предупредить, надеюсь, она мне поможет, связи-то у нее солидные.

Вернулся Смирнов минут через десять, и я приказал ему и Кабанову:

— Теперь вы помещаете меня в автозак, но не запираете, и мы едем к следователю в МВД. Отъехав на пятьсот метров от сизы, останавливаетесь, и я пересаживаюсь к вам. — Я щелкнул пальцами перед лицом Кабанова и закрепил эффект: — Ты не запираешь меня в автозаке. Ты беспрекословно выполняешь мои команды.

Повторив это еще дважды, я обратился к вертухаю.

— Водить умеешь? — Он кивнул. — За рулем автозака сидишь ты. Отъехав на пятьсот метров от СИЗО, останавливаешь машину. Не доезжая до МВД на светофоре поворачиваешь направо, во дворы, и останавливаешься возле рекламной вывески «Черный кофе». Вперед!

Телефон Смирнова я пока оставил себе — нужна была карта города.

Меня под конвоем повели на выход. Спину свело от напряжения, дыхание участилось. Конечно же, рано или поздно обнаружат, что я сбежал. Последовательность событий восстановят по камерам. Сперва ничего не поймут, потом опросят вертухаев, сложат два и два и подумают, что Кабанов и Смирнов со мной в сговоре. И только потом объявят в розыск. То есть как минимум два часа у меня есть, а как максимум — весь день. Но лучше рассчитывать на худшее и вести себя так, словно я уже в розыске, чтобы не оставлять следов.

В кабине автозака, глядя в зарешеченное окошко, я ощущал себя беспомощным. Только бы Кабанов не сорвался с крючка! Обидно будет облажаться в шаге от свободы.

Автозак остановился возле КПП. Подконтрольный мне Кабанов передал какие-то бумаги дежурным с автоматами. «Ты беспрекословно выполняешь мои команды. Ты беспрекословно выполняешь мои команды», — прокручивал я в голове, словно это как-то могло мне помочь.

Один автоматчик, исчез, второй заглянул через окно в автозак. Сердце остановилось. Если он потянет дверцу и обнаружит, что она не заперта…

Было холодно, но спину защекотала капля пота.

Но нет. Автоматчик махнул рукой, и ворота начали разъезжаться. Я закрыл глаза, выдохнул и начал переодеваться.

Автозак шелестел шинами по асфальту, и мне казалось, что мы едем слишком медленно. Время утекало неумолимо — как кровь из вскрытой вены.

Отъехав на условленные полкилометра, машина остановилась, я вылез, открыл дверцу со стороны, где сидел Кабанов, забрал у него «Макарова», проверил магазин: полный, надо же, вот удача! — и велел ему переместиться в кабину для заключенных. Запер его там и уселся рядом со Смирновым.

— Езжай по маршруту.

Мысли метались, все-таки я мирный гражданин, не шпион и не полицейский, потому происходящее вышибало, сосредоточиться получилось с трудом. Итак, цель — предотвратить покушение на Семерку. Что для этого нужно? Сделать так, чтобы мой побег как можно дольше не вскрылся, а потом не сразу поняли, куда я подался. Надеюсь, воскресное раздолбайство сыграет мне на руку. В автозаке наверняка есть маячок, потому я задал маршрут к МВД, а не к Кагановскому, он жил в частном доме на другом конце Михайловска, благо его адрес был в договоре, который я подписал в день нашего знакомства.

Возьму его под контроль, он узнает адрес Семерки, и полдела в шляпе. Только бы успеть добраться до Семерки раньше убийц!

К кому еще можно обратиться, если Кагановского, например, не будет дома? Димидко не помощник. Ментов я михайловских не знаю. Джабарова? Долго, тупо и без гарантии, что она выяснит, что мне надо. Отловить кого-то и заставить? Но кого?

За окном мелькали намертво впечатанные в память картинки, которые я раньше наблюдал через зарешеченное окошко. Светофор. Поворот. Кафе «Черный кофе».

— Остановись прямо под вывеской, съехав на обочину.

Смирнов подчинился. Я щелкнул пальцами у него перед лицом и проговорил:

— Ты поедешь к спорткомплексу «Северный», найдешь неприметное место и останешься там. Действие гипноза закончится в девятнадцать ноль-ноль. Когда тебя спросят о Нерушимом, ты скажешь, что помогал добровольно, потому что не считаешь его виновным.

Прости, Сан Саныч, скорее всего и тебя дернут, но ты-то и команда, наверное, еще не вернулись из Симферополя.

На всякий случай я повторил команду трижды. Потом переместился в кабину и то же самое сказал Кабанову, забрал у него фуражку и форменную курку — может пригодиться для маскировки, запихнул в пакет, где был мой спортивный костюм.

Ну вот и все. Новый поворот, что он нам несет?..

Накинув куртку, провонявшую сигаретным дымом, я юркнул во дворы. Вышел с другой стороны двора к пятачку, где три таксиста-фарцовщика в ожидании клиентов грелись в желтой «Волге». Постучал в стекло. Навстречу вылез круглолицый улыбчивый толстяк, похожий на колобка.