Крепкий орешек Джонс и нарисованный город - Биддальф Роб. Страница 31

– Мистер Бел… – прошептала Орешек.

62. Мистер Бел

– Сэр? – произнёс Алан, встревоженно глядя на экран. – Что-то случилось?

– И это ты называешь допросом? – сказал с экрана незнакомец сердитым и на удивление тонким голосом.

– Я т-только начал.

– Бестолочь! Хочешь сделать работу как следует, делай сам!

– Вы мистер Бел, – сказала Орешек.

– Разумеется, – ответил силуэт, немного поворачивая лицо в её сторону. – А ты Пернилла Энн Джонс.

– Орешек! – машинально воскликнула она. – Откуда вы знаете моё имя? И что вы сделали с моими друзьями?

– С друзьями? Ах, да! Долговязый мальчишка с волосами, противная маленькая девчонка и чумазая шавка. В настоящее время они наслаждаются моим гостеприимством, так же, как и ты, – рассмеялся он. – Хочешь их увидеть?

Орешек кивнула.

На экране появился Роквелл в точно такой же камере, как и Орешек. Он сидел на стуле, обхватив голову руками, и медленно раскачивался взад и вперёд. Через пять секунд изображение сменилось: в следующей камере Орешек увидела Штришка – тот стоял на задних лапах, упираясь передними в дверь, и громко лаял. Последнее изображение расстроило Орешка по-настоящему. Её младшая сестра свернулась калачиком на холодной бетонной скамье в своей камере и что-то негромко напевала сама себе. Орешек с трудом разобрала слова: «В небе звёздочка горит… И в окно на нас глядит…» По щеке у Орешка покатилась слезинка.

– А мистер Мейкерштрих?

– Его перевели в гораздо более удобное место.

На экране появился мистер М – его камера была вполовину меньше, чем у остальных. Он сидел на стуле совершенно неподвижно и смотрел в упор на огромные буквы, напечатанные на стене. «Бедняга, – подумала Орешек. – Это стало для него, наверное, последней каплей».

– Вы чудовище! Что вы собираетесь с нами делать?

Орешек вытерла слёзы, но не смогла спрятать ярость в голосе.

– Зависит от того, будешь ты сотрудничать или нет, – усмехнулся мистер Бел.

– Чего вы хотите?

– Я хочу знать, как ты попала из Лондона в Хрому. Наверняка через какой-то портал, и тогда я хочу знать точно, где этот портал находится, либо… был какой-то другой способ.

Орешек покачала головой:

– А вам-то какое дело?

– Ах, юная леди, не можем же мы позволить всем подряд разгуливать здесь с запрещёнными художественными принадлежностями, непосредственно нарушая мои законы. Куда это нас заведёт?

– Туда, где будет гораздо лучше! – закричала Орешек. – Может быть, мы окажемся в мире, где всем будет гораздо лучше!

– С чего ты взяла, что мир станет лучше, если в нём окажется больше творчества? Чем скорее люди поймут, что планета, избавленная от искусства, сулит упорядоченное, контролируемое и спокойное существование, тем лучше.

– Существование! – усмехнулась Орешек. – Вам, надеюсь, известна разница между существованием и жизнью?

– Не докучайте мне, юная леди. Спрашиваю ещё раз. Как. Ты. Сюда. Попала? Тебе помогли? – И он ещё глубже надвинул на глаза шляпу. – Отец, например?

Орешек почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Мой отец? Что вы с ним сделали? Где он?

– О! Браво, мисс Джонс! Представление, достойное «Оскара»! Но хватит притворяться. Ответь мне прямо сейчас, где он, и тогда мне не придётся прибегать к более… болезненному способу добывать сведения.

– Э-э… что вы такое говорите? – озадаченно спросила Орешек. – Вы сами отлично знаете, где он. Здесь. В Спирали. В какой-то камере.

– Не надо меня дурачить, юная леди! – рявкнул мистер Бел. – Да, он был здесь в заключении. А теперь его нет, как, я полагаю, тебе известно. Несколько дней назад он… исчез.

– Исчез? – у Орешка чуть было не подкосились ноги. – Что значит исчез?

Этот вопрос, кажется, поставил мистера Бела в тупик:

– Значит, ты и правда не знаешь, где он?

Орешек покачала головой.

Мистер Бел закатился жутким визгливым хохотом. Он хохотал, как гиена, которая набрала из воздушного шарика полную грудь гелия.

– Ах, боже ты мой! – промакнул платочком глаза мистер Бел. – Я-то думал, я-то надеялся, ты расскажешь мне, как он сбежал, а мы, оказывается, оба блуждаем в потёмках, не имея представления о том, куда мог подеваться твой отец!

Удивление и замешательство Орешка внезапно сменились злостью. Стало ясно, что, не зная, где папа, придётся всё начинать с начала. И всё из-за этого человека, который упрятал его в тюрьму, только из-за него! Она набрала в грудь побольше воздуха и принялась собираться с мыслями.

– Что ж, – презрительно ухмыльнулся мистер Бел, – если это не отец тебе помогал, как ты сюда попала?

Орешек смерила его взглядом и не сказала ни слова.

– Понимаю. Отказываемся говорить. Ладно. Будь по-твоему, – мистер Бел взял в руки папку с письменного стола, за которым сидел, и поднёс к камере. – А могла бы сказать. Было б гораздо проще. Избавила бы нас от кучи бумажной работы. А бумага, знаешь ли, не растёт на деревьях!

Орешек вытаращила глаза. Что-то зашевелилось в памяти, но никак не могло обрести ясность.

– Алан! – рявкнул мистер Бел. – Пока ты здесь, обыщи-ка её как следует. А там пускай посидит подумает, что натворила. Я не доверяю этой девчонке.

Обыскать? Орешек обвела взглядом камеру. Набрала в грудь побольше воздуха. Если действовать быстро, может, удастся сбежать? Надо рискнуть. Сейчас или никогда.

С быстротой молнии она оторвала на комбинезоне нарисованный карман и сжала в кулаке Хвостик.

Увидев карандаш, мистер Бел ахнул:

– Это же…? Нет! Да не может быть!

Не теряя ни секунды, Орешек нарисовала дверь на стене рядом с собой, но едва она принялась за дверную ручку, как на неё тут же набросился Алан. Он схватил её за руку, пытаясь добраться до карандаша. Орешек сопротивлялась сколько хватало сил.

– ОСТОРОЖНО! – взревел на экране мистер Бел.

Но было поздно.

Алан неожиданно отпустил руку Орешка, и карандаш вылетел у неё из ладони. На глазах у обоих карандаш, будто в замедленной съёмке, разрезал воздух, устремляясь к окну, и, к ужасу Орешка, выплыл между прутьями решётки в ночное небо.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – пронзительно закричала Орешек.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – пронзительно закричал мистер Бел.

Алан в испуге взглянул на экран, пот заструился у него по лбу. Орешек едва не задохнулась.

Мистер Бел схватил микрофон и заорал в него:

– ВНИМАНИЕ! Всем подразделениям ГАРПУНов! С девяносто девятого этажа Спирали только что упал маленький жёлтый карандаш. Это предмет ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ важности. Повторяю: ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ важности. Требует осторожного обращения! ЕСЛИ ЕГО СЛОМАТЬ, ЭТО УНИЧТОЖИТ ЕГО СИЛУ. Я отменяю все ваши действующие протоколы. Ваша задача номер один, ваша единственная задача – отыскать КАРАНДАШ любой ценой. ЭТО УСИЛЕННАЯ ТРЕВОГА! УСИЛЕННАЯ ТРЕВОГА!

Экран телевизора неожиданно погас. Алан, заметно перепуганный, кое-как вскарабкался на ноги и выбежал из камеры, захлопнув за собой дверь.

Орешек услышала, как затихли вдали шаги Алана, и обречённо покачала головой. Как теперь быть? Мало-помалу ей становилась понятна вся бедственность её положения. Папа так и не отыскался, а жёлтый карандаш, их единственная надежда сбежать из Спирали и вернуться домой, пропал навсегда.

63. Старые друзья

Орешек лежала на бетонной скамье и смотрела в потолок. Она и припомнить не могла, когда чувствовала себя так беспомощно. Даже в первые недели, когда исчез папа, не было настолько плохо. Несмотря на то, что она прожила на свете двенадцать лет и три месяца и даже не подозревала о существовании жёлтого карандаша, теперь было трудно представить жизнь без него. Особенно потому, что он всегда, на протяжении всего приключения, был для них обратным билетом домой.