Захваченная грешником (ЛП) - Херд Мишель. Страница 48

Пожалуйста, Николас.

Ты обещал.

Глава 43

НИКОЛАС

(Вскоре после ухода Тесс…)

Когда двери лифта открываются и Лука, Виктор, Лиам и Габриэль входят в пентхаус, в моих венах ощущается прилив энергии.

Остальные члены Священства прибыли.

Виктор подходит, чтобы обнять меня, и, хотя это чертовски неловко, я принимаю это.

— Я сожалею о твоей потере, — бормочет он, прежде чем отстраниться, гнев переполняет его голос.

— Спасибо, — автоматически отвечаю я. Даже если насилие ожидаемо в той жизни, которую мы выбрали для себя, оно по-прежнему обрушивается, как гребаная сука, всякий раз, когда мы теряем любимого человека. Преследование стариков, женщин и детей не оправдывается. Ты убираешь солдат, мужчин, которые, блять, умеют драться.

Лука указывает большим пальцем через плечо.

— Мы привели дополнительных людей.

Я начинаю кивать, когда лифт снова открывается. Эмоции зашкаливают, когда я вижу, как Люциан, отец Луки, входит в пентхаус с Алексеем Козловым и Дмитрием Ветровым, дядей и отцом Виктора — он являются лучшими ассасинами, которых когда-либо производил наш мир.

Люциан подходит, встает передо мной и, положив руку мне на плечо, говорит:

— Я уважал твоего отца, Николас. Мы здесь, чтобы почтить наш союз.

Иисус.

Сжав челюсти, желая, чтобы мой отец был здесь и стал свидетелем этого момента, я отвечаю:

— Спасибо, мистер Котрони.

— Давай выпьем, а потом убьем нескольких ублюдков, — мрачно усмехается Алексей, направляясь к моему бару с напитками.

Уголки моего рта медленно приподнимаются.

Манно ни за что не переживет это нападение.

— Я внимательно следил за домом Манно в Торонто, — говорит Виктор. — Не было никакого движения. Последним, кто входил в дом, был племянник Рикко. — Его глаза встречаются с моими. — Я думаю, они затаились после нападения на тебя.

— Гребаные трусы, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, ярость снова вибрирует во мне.

— Мы полетим в Торонто, — говорит Лука. — Как только все будут там, мы отправимся прямиком в дом Манно и нападем.

— Мы уже сталкивались с подобными нападениями раньше, — вмешивается Люциан. — Будет лучше, если мы ударим с двух сторон. Мы разделимся на две группы, одна ударит с тыла, а другая ворвется спереди.

Я киваю в знак полного согласия.

— Мы возьмем тыл, — бормочет Алексей, прежде чем опрокинуть стакан водки.

— Тот, кто доберется до Манно первым, не убьет его. Он мой, — заявляю я твердым и властным тоном.

Мужчины кивают в знак понимания.

Я улучаю момент и смотрю на каждого из них, чертовски благодарный за те союзы, которые мы с отцом заключили за эти годы.

— Я ценю это.

— Пора заканчивать с этим. Пошли, — приказывает Виктор.

Когда мы начинаем покидать пентхаус, я отправляю Тесс последнее сообщение.

Если я не справлюсь, ты останешься, блять, верна мне до самой смерти. Я люблю тебя, Тереза. Отныне и навсегда.

Я знаю, что прошу чертовски многого, но клянусь, я буду преследовать ее сексуальную задницу, если она когда-нибудь позволит другому мужчине прикоснуться к ней после моей смерти.

_______________________________

— Проверка наушников, — говорит Андреас. Всем требуется пара минут, чтобы убедиться, что их наушники работают.

Я надеваю бронежилет и убеждаюсь, что у меня полные обоймы во всех пистолетах.

Впереди я вижу, как колонна Люциана сворачивает направо по улице, чтобы подойти к дому Манно с тыла.

Андреас берет ракетницу и, стоя на джипе, балансирует оружием на правом плече.

— Через три… — он начинает обратный отсчет. — Два… — Мы сворачиваем за угол, дом Манно напротив в тихом тупике. — Один.

Зажигательная граната запускается со свистом, и через несколько секунд часть передней стены и ворота разлетаются на куски.

Я здесь, ублюдок.

Охранники Манно разбегаются, как гребаные крысы, и в тот момент, когда мы проезжаем по развалинам, прорывая фронт, автомат начинает греметь в моих руках.

Прежде чем Виктор успевает остановить джип, я перепрыгиваю через борт и приседаю, осыпая пулями левую сторону площадки. С каждым мужчиной, которого я убиваю, с каждым падающим телом, сильное удовлетворение наполняет мои вены.

Ты убил моего отца, Хелену, и пытался, блять, убрать мою жену и сестру. Сегодня ты встретишься со своим создателем.

— Николас! — Андреас кричит, перекрикивая сильную стрельбу.

Я бросаю взгляд в его сторону, и когда он начинает двигаться вперед, я быстро иду, чтобы догнать его.

Мои люди вливаются на территорию Манно, когда мы заходим с левой стороны нашей мотобригады. Они обеспечивают нам прикрытие, пока мы с Андреасом вытаскиваем чеки из гранат и бросаем их в охранников, открывающих по нам огонь.

Это разрушение, смерть и адский хаос, когда мы начинаем приближаться к дому.

Пуля попадает в мой бронежилет спереди, выбивая дыхание из легких, но мне удается сохранить равновесие. Острая боль, распространяющаяся в моей груди, на мгновение затрудняет дыхание, но я не прекращаю стрелять.

Я — месть.

Я — гнев.

Я — гребаный жнец.

В тот момент, когда я заряжаю очередную обойму, вставляя ее в автомат, у меня в кармане вибрирует телефон.

Не сейчас, детка. Твой мужчина немного занят.

Из парадной двери выходят два охранника. Ублюдки. Они открывают огонь, и мы с Андреасом открываем ответный.

Убегая, мы укрываемся за низкой стеной, окружающей крыльцо. Я делаю глубокий вдох, моя грудь все еще болит от выстрела в бронежилет.

Я киваю Андреасу, а затем мы встаем и делаем выстрел за выстрелом, поднимаясь по лестнице.

— Пригнись, — кричит Виктор. Мы с Андреасом отступаем и снова укрываемся за стеной крыльца, как раз в тот момент, когда у входной двери раздается взрыв. Один охранник перелетает через стену, падая в паре футов от меня.

Я даже не думаю, а просто реагирую. Бросаясь на него сверху, когда он трясет головой, чтобы сориентироваться, я опускаю приклад своего автомата ему на лицо.

Издав рычание, я выбиваю дерьмо из ублюдка, еще большее удовлетворение наполняет мои вены, когда брызжет кровь и ломаются кости.

Я продолжаю бить рукоятью своего автомата по его лицу, голове, по любому гребаному куску плоти, который могу найти. Жестоко и безжалостно, пока не убеждаюсь, что этот ублюдок мертв.

Поднимаясь на ноги, я тяжело дышу, когда присоединяюсь к Виктору, Луке и Андреасу. Лиам и Габриэль обходят дом с правой стороны вместе с группой наших солдат.

Виктор ухмыляется, глядя на мертвого мужчину.

— Отличная работа, брат.

Я усмехаюсь, затем мы спешим вверх по лестнице и, перелезая через обломки, входим в гребаный дом, в котором Манно прятался, как киска.

— О правоохранительных органах позаботились, — говорит Лука. — В ближайшее время они нам не помешают.

— Хорошо, потому что я далек от завершения, — бормочу я, оглядывая вестибюль, внимательно следя за малейшим признаком движения.

— Мы займем второй этаж, — говорит Виктор, и они с Лукой направляются вверх по лестнице, прижавшись спинами к стене и подняв оружие. Мы с Андреасом переходим в гостиную.

Стрельба продолжает сотрясать воздух.

‘Прорываются с кухни,’— раздается голос Алексея в моем наушнике.

— Мы в гостиной, — говорю я им, чтобы они, блять, случайно не пристрелили нас, если наши пути пересекутся.

Наверху раздаются выстрелы, и это заставляет нас с Андреасом двигаться быстрее, настороже, когда мы входим в кабинет.

— Ничего, — бормочет Андреас.

Я жестом приказываю ему молчать, затем указываю на другую дверь. Мы придвигаемся ближе, оружие на уровне плеча. Мое сердце колотится в груди, дыхание замедляется.

Я медленно тянусь к дверной ручке. Я встречаюсь взглядом с Андреасом, и когда он кивает, направив пистолет на дверь, я толкаю ее, открывая.