Маска (СИ) - Лётная Марина. Страница 39

Я была не готова встретить отказ…

Кудрявая Башка поднялся с дивана. Мелькнула мысль, что он собирался уйти, и всё происходящее — просто плод моей влюблённой фантазии. Нет никакой взаимности, а только ни к чему не обязывающий флирт. А я взяла и только что всё разнесла. Сердце пропустило пару ударов, но Муратов зарулил к кухонному шкафу и зачем-то принялся вальяжно открывать все подряд ящики. В одном из них, видимо, отыскал необходимое.

Имелось одно предположение, что это было, но верилось слабо…

Я опоздала с размышлениями про его Родину, про инопланетный язык, на котором он говорил с поварихой, и даже с выводами о последствиях того, что Лекса сжимал в ладони, когда приблизился ко мне на неприличное расстояние.

Между делом он отпил из моего нетронутого стакана и облокотился одной рукой о спинку дивана. Наши носы соприкоснулись, и это уже было полнейшим сумасшествием. Но уже через несколько секунд стало мало и этого, напряжение возросло до предела. Не было ничего важнее, чем дотянуться до его дразнящего рта. Муратов нырнул пальцами в мою укладку и требовательно обхватил за голову, вынуждая довериться. Кажется, нас не разделяло даже его сладкое дыхание. Я ощутила невесомое соприкосновение и нетерпеливо вздрогнула.

— Эй… Ты же сказал, до свадьбы нельзя, — не узнавая свой осипший голос, я перешла на шёпот в надежде, что он ничего не разберёт. Его губы как бы невзначай задели мои, вызывая прилив жара между ног.

Это было бы слишком просто.

— А вы уже хотите за меня замуж?

У меня перехватило дыхание.

Дурак!

Не дожидаясь пощечины, Муратов начал двигать головой, скользя своими губами по моим. Что-то между прерывистыми поцелуями и помешательством. Я намокла в ту же секунду, позволяя себя направлять. Теперь мы кивали навстречу друг другу, цепляясь за губы, и это моментально вывело меня из себя. Лекса знал толк в изощренных удовольствиях.

Меня стремительно настигал нервный срыв. Разгоряченное тело уже вовсю била дрожь, я чувствовала, как белье врезалось в пульсирующие половые губы. Его глаза оставались прикрыты, а густые ресницы трепетно вздрагивали. Лицо обрамляли чёрные кудри. Муратов плавно ласкал мой рот, и это было сродни жестокому издевательству. Как и каждое наше столкновение в ВУЗе.

Нежности превратились в тактильные муки, любое касание вызывало возмущение. Нужно было урвать воздуха. Я чуть шире открыла рот, и Лекса тут же этим воспользовался. Он оставил меня без вожделенного вдоха, протолкнув в рот горячий и сладкий язык. Минуя все промежуточные стадии, от безобидных ласк он перешёл к остервенелому глубокому поцелую, вдавив меня в диван.

Моя голова не держалась на плечах, она лежала в его крепко сжимающей руке и послушно позволяла Муратову мокро ласкать меня языком. Я готова была отдаться ему без прелюдий, но не решалась препираться. Через поцелуй чувствовался огненный, властный характер, шутить с которым было небезопасно, а я и так с первого дня нашей встречи стремилась его подчинить…

Мы жарко, торопливо истязали друг друга. Неужели это происходило наяву? Я потянула руки к его торсу. Горячий, жёсткий. Под прикосновениями мышцы сократились, и мне в губы угодил один тяжёлый тёплый выдох. Лекса весь покрылся мурашками и, как ошпаренный повалил меня на диван.

Под весом его тела я ощутила себя достаточно защищенно от всего пространства и запредельно уязвимо — перед возбужденным Муратовым. Он прижался бляшкой ремня и пахом к моему бедру, пытаясь отмахнуться от непослушных кудрей. Завитки лезли нам на лица, мешая целоваться. Я вожделенно запустила в них руку, наконец, узнав, какие они мягкие наощупь, и помогла убрать пряди. Лекса приластился ко мне губами, беспорядочно рассыпая поцелуи по скулам, рту и овалу лица, а я, как могла, отвечала и нетерпеливо ерзала, чувствуя, насколько он возбуждён. Горячий твердый член упирался во внутреннюю часть бедра через нашу одежду. Меня снедало изнутри от нетерпения, между ног жалобно ныло.

Неужели мы могли когда-то терпеть дистанцию?.. Я не понимала, как нам удавалось это переживать, глядя друг другу в глаза и отшучиваясь.

Мы — идиоты!

Муратов запустил руку мне под платье, исступленно сжимая кожу вместе с капроном и бельём. Его умелые пальцы на моих гениталиях… Жар распространился по всему низу живота. Мне нужно было срочно избавиться от колготок.

— Давай помогу.

— Расслабьтесь, — хрипло прогудел он мне на ухо.

Тяжело дышащий Лекса поднялся на колени и забрался под подол двумя руками, бесстыже ощупывая мою задницу. Я приподнялась перед ним, аккуратничая с платьем, но он быстро нашёл резинку колготок и резво стянул их вместе с бельем. Тряпки полетели на пол.

Я осталась голая ниже пояса. Его горячие пальцы тут же легли мне между половых губ, размазывая влагу. В груди стало так мучительно истомно. Чтобы хоть немного облегчить страдания, я застонала, цепляясь за обивку дивана, и выгнулась навстречу сильной ладони. При любой удачной возможности я наблюдала, как Муратов заглядывает мне между ног и теряет терпение.

Он выглядел изнуренно. Дышал через приоткрытый рот, порой, откидывая голову назад, а рукой виртуозно растирал клитор до острых, нестерпимых приступов наслаждения. Ему явно было тесно в обтягивающих брюках. Свободной рукой парень начал теребить жёсткий неподдающийся ремень, и мне тут же захотелось вмешаться.

Я поднялась на колени, на уровень с ним, угодив в горячие объятия. Муратов прижался ко мне всем телом, отчаянно схватив меня за лицо и уже пытаясь вовлечь в поцелуй. Острые пайетки на платье врезались в кожу на его плечах и груди, оставляя розовые царапинки. Сквозь откровенный мокрый поцелуй мне удалось протиснуть руки к бляшке и спуститься ненамного ниже.

Мне не хватило бы сил расстегнуть ремень, поэтому я принялась ощупывать горячий пах. Лекса мученически простонал мне в шею, облизывая покрывшуюся мурашками кожу. Его рычащий голос зазвучал ещё на тон ниже обычного, заставив меня свести бедра, чтобы не кончить так скоро.

— Сними уже штаны!

— Как скажете, Виолетта Сергеевна.

Я чуть не взвизгнула, когда он назвал меня по имени-отчеству. Муратов выдохнул мне в шею, отстранился и приложил к ремню две руки, успешно подобравшись к молнии. Он торопливо расстегнул её и стянул с бёдер брюки.

Я, конечно, была опытной женщиной и не в том состоянии, чтобы скромничать… Но испытала смущение, увидев его без штанов.

— Где твоё бельё?

— Я его не надел, — стянув с себя единственный атрибут одежды, Муратов иронично улыбнулся, насколько мог после страстных поцелуев.

— Я вижу… — не зная, что ещё добавить, я ощутила, как моё лицо воспылало.

Природа решила отдать всё самое лучшее в одни музыкальные руки Муратова. Он был сексуален, и знал об этом.

Парень дотянулся до изголовья дивана, где мы располагались мгновение назад, и достал презерватив. Я думала, мне показалось, когда он шарил по ящикам…

— Нам нужно это? — Лекса покрутил в руках блестящий квадратик. Я всё ещё была занята рассматриванием его достоинства.

Довольно внимательно для человека, презирающего трусы. Я кивнула и выдернула из его рук резинку.

Муратов закусил губу и захрипел, подаваясь навстречу, когда я стала натягивать презерватив на отвердевший, исполосованный венами орган. Его точно заводили мои командирские замашки. Забавно мы сходились характерами…

Не успев опомниться, я оказалась сидя, сверху, сжимаемая его жадными руками.

— Как расстегивается платье? — Муратов завороженно смотрел почерневшими томными глазами, как я начала тереться о головку его члена, не решаясь углубить проникновение. — Быстрее!

— Сзади.

Он исступленно принялся искать молнию.

— Я всегда представлял вас голой, — от этой фразы мне захотелось схлопнуться.

Всё то время, что мы проводили на репетициях и учёбе Лекса грезил заглянуть мне под пиджак. Отлично… Нужно переосмыслить последний месяц жизни.

Застёжка на спине громко разъехалась до самого копчика, короткие рукава начали скатываться по плечам. По спине прошёл холодок. Я выгнулась и вытянула руки вверх.