Если ты (не) ведьма. Я тебя (не) люблю (СИ) - Рэйнман Лия. Страница 22

— Ну, я ходил на кухню, а потом гулял… — очень невинно посмотрел на меня он.

— Гулял, это в смысле проверял ряды «плохой» морковки и в наглую ее жрал?

— Ээээ, можно и так сказать. По-моему, нам просто надо быть внимательнее и все было бы хорошо, — заявил Барсик.

— Скорее не надо было быть такими жадными, — хмыкнула я.

Барсик зло посмотрел на куст, а я закатила глаза.

— Ты уверен, что мы пришли оттуда, кивнула я все на то же лево.

— Да, уверен.

— Тогда, нам надо куда-то туда, — показала я в противоположную сторону.

Пройдя границу и оказавшись в новой части леса, сразу стало понятно, что прошли мы не туда, ну или все успели уйти еще дальше, но это маловероятно. Лес изменился на какой-то более дремучий и сложно-проходимый.

— И что будем делать? Я скоро проголодаюсь, а вся еда ушла вместе с другими.

— Что, что, идти на восток, тут хотя бы магия работает нормально и я чувствую направление, — сказала я, пропуская слова о еде мимо ушей.

— Ну пошли тогда быстрее, — мурлыкнул кот, спрыгивая на землю и прокладывая себе путь.

Спустя несколько часов стало темнеть, под ноги все больше попадались кривые корни, из-за которых был большой риск повредить ногу и вообще никуда не пойти, поэтому мы решили подумать о том, где ночевать. Вообще эта зона леса была какой-то вымершей, так как за все это время, мне не попалось ни одно животное, птицы не пели, и даже вездесущие комары отсутствовали.

Выбрав дерево с не слишком высокими, но широкими и раскидистыми ветками, я залезла наверх. Вид сверху не отличался ничем от вида снизу, так как резко стало темно настолько, что даже кошачьи глаза Барсика с трудом различали окружающее пространство.

— Надеюсь завтра нас кто-нибудь найдет, ну или мы найдем речку с прекрасной свежей рыбкой и пожарим ее на костре, — мечтательно сказал фамильяр, сворачиваясь клубочком у меня на коленях.

— Как жаль, что я не могу использовать нашу с Мелером связь и просто оказаться сейчас Авим, — сказала я, вытаскивая занозу и руки, которую загнала, пока залезала на дерево.

— Бррр, ну уж нет, лучше лес и чуть-чуть поголодать, чем отправиться на Острава Безысходности и лишиться магии. Один раз нас пронесло, но это максимум, который у нас может быть, — покачав головой сказал кот.

— Ты прав, — согласилась я, вздыхая и закрывая глаза.

14. Встреча с прародительницей.

Мне снился лес. Красивый, солнечный, душа трепетала от ощущения, что я дома. Я засмеялась, кружась в желтых лепестках, опадающих с какого-то незнакомого мне дерева.

— Ами…Ами, ты где? Мама ждет нас домой, — раздался крик какого-то парня.

— Сейчас иду! — кричу я в ответ и срываюсь на бег.

— Кто последний, тому нога! Победителю все куриные крылышки! — пробегаю я мимо брата.

Рядом со мной, постоянно меня обгоняя бежит серебристый лев с пепельной гривой. Я, снова улыбаясь думая о том, какой же Борис красивый, и как мне повезло, что он выбрал меня, став моим фамильяром.

Мы все вместе, весело смеясь подбегаем к красивому деревянному, двухэтажному дому.

— Но, это не мой дом… — пролетает растерянная мысль.

— Не твой, — подтверждает женский голос.

Я резко оборачиваюсь, останавливаясь и оставаясь далеко позади парня, который убежал вперед. Барсик, но уже в своем обычном виде — кота, а не того льва, что был секунду назад, сидит сбоку от меня, так же шокировано, смотря на женщину.

— У меня глюки, или она твоя взрослая копия, — пораженно спросил он.

— Вы, это…

— Нет, я не ты, хотя назвали тебя именно в мою честь, — улыбаясь сказала рыжеволосая, голубоглазая женщина.

— Вы… Вы… Аминель Райзак? Последняя верховная, которая рождалась на Венефике? — шокировано спросила я.

— Да, — просто кивнула она.

— Но, почему мы тут и, что это за место?

— Вы в моем воспоминании. Зачем? Я думаю, ты и сама поймешь, ведь твоя бабушка совсем не прогадала, помогая твоей матери выбирать имя и покровительницу, — все так же улыбалась она.

— Я не понимаю, — растерянно ответила я.

— Ты новая верховная, Амина.

— Что? Но, это невозможно! Верховные ведь приходят в мир, только тогда, когда он на грани и тьма начинает побеждать свет, — не поверила я.

— Ты права, но знаешь ли ты, что любая ведьма приходит в мир для того, чтобы выполнить свое предназначение. Ведьма, рожденная в семье — это дар богини Эйвелины, но иногда этого недостаточно, поэтому рождаются верховные, которые несут в себе частичку ее силы. Что касается тьмы, ты ведь не узнала лес, через который только что бежала? Так вот это тот же лес, в котором ты уснула, — грустно сказала Аминель.

— Я… Я не знаю, что сказать. Я всю жизнь бежала от своей силы и мечтала только об обычной жизни, но никак не о том, чтобы стать верховной, — сказала я, совсем не понимая, что же я чувствую.

— А ты и не стала, ты была ей рождена. Ты когда-нибудь задумывалась о том, почему вода и огонь так легко сочетаются в тебе, почему яды и лекарства, которые ты варишь на порядок лучше других, почему проведя в детстве ритуал, который еще не так давно, когда жила я, уносил миллионы жизней, жадных до его возможностей: людей, оборотней и ведьм, не причинил ни тебе, ни твоему брату абсолютно никакого вреда? Ответ всегда был на поверхности, и ты сама подсознательно пряталась от него, осознавая, что просто жить не будешь. Мне напомнить, сколько раз совершенно этого не планируя, ты меняла судьбы или спасала тех, кого не мог спасти никто другой? — на ее губах была все таже снисходительная, добрая улыбка.

— Вы хотите сказать, что это все была моя судьба, мой выбор? — спросила я, понимая, что она права.

— Да. Знаешь, когда я тебя ждала, я совсем не ожидала увидеть настолько чистую душу, обычно ведьмы проходя путь своего становления сбиваются с пути и далеко не каждая способна сохранить себя. Ты намного сильнее меня, — сказала она, ложа руку мне на плечо.

— Зачем я здесь? — подозрительно спросила я, осознавая, что какие-то слишком приятные вещи она мне говорит.

— Я рада, что ты не доверяешь мне, это правильно. Ты тут для того, чтобы стать преемницей и снять печать, которая была на тебе все это время. Но… Как бы мне ни хотелось, я не могу тебе соврать, тебе придется выбирать, отказаться от своей силы и продолжить жить обычной жизнью или принять на себя ответственность и помочь миру, который тебя выбрал, — в ее глазах отчетливо виделось волнение.

— Я не первая, — пришло четкое осознание.

— Сколько до меня отказались? — спросила я.

— Четверо, — тихо сказала Аминель.

— И сколько еще может отказаться, чтобы мир не погряз во тьме?

Женщина удивленно подняла на меня взгляд.

— Это может изменить твой ответ?

— Знаете, никогда бы не сказала такого раньше, но да. Оказывается, мне есть за кого и за что бороться, — грустно улыбнулась я.

— Ты последняя… Последняя, кто может отказаться или перенять мои знания, — как будто тоже на что-то решившись сказала она.

— Тогда почему вы дали мне выбор? — непоняла я.

— Потому что верховной можно стать только добровольно, иначе в этом не будет никакого смысла, — усмехнулась она.

— Что скажешь? — спросила я у Барсика.

— Скажу, что жить без приключений это точно не для нас, — фыркнул кот, выпячивая грудь колесом.

— Мы согласны — сказала я, вспоминая всех, чьи жизни действительно стоят того, чтобы не пустить этот мир под откос.

— Я рада, очень рада, — кивнула она.

— Начнем с того, что я хочу дать тебе совет, хоть и решить за тебя не могу. Расскажи всю правду своему истинному, я совершила эту ошибку и совсем не хочу, чтобы ты ее повторила, — сказала Аминель, а в ее глазах появились слезы.

— Что произошло? — спросила я, поражаясь тому, сколько боли было в ее глазах.

— Я считала, что у меня много времени, постоянно была рядом с ним, но скрывала запах и думала о том, что вот я вначале его узнаю, а потом уже выберу подходящий случай и все расскажу. Так прошло почти пять лет нашей дружбы, пока я не нашла, как мне казалось, идеальный момент. Все было хорошо, он не особо злился, и мы были счастливы, ровно год. Его убили, прямо перед рождением, нашего с ним сына. Моя жизнь такое ощущение, что была закончена, но ради моего малыша и из-за ответственности, которая лежала на мне, я продолжала жить, коря себя изо дня в день за то, что я упустила то время, что у нас было. Судьба вещь непредсказуемая, — смахнув слезу с уголка глаза сказала она.