Горячий старт - Васильев Владимир Николаевич. Страница 25

В этот вечер Бай снова не смог достучаться до Ауреловского терминала, и подумал: нужно что-нибудь изобрести. Он даже не удивился когда Чен и Син вечером подсели к нему. Тигр после ужина валялся у своего джипа кверху черным пузом и водил черной ладонью по изображению тигриной лапы на двери, а Сема сначала ныл, что давно не ел бананов, а потом уселся за терминал и принялся названивать в сервис-службы городка, ближайшего на перегоне. Пора было пополнить кое-какие припасы, например, пива закупить. В городок рассчитывали въехать завтра к полудню.

От сити их отделяло около ста тысяч километров. От Аурела, видимо, меньше. Сколько он сумел проехать за две недели? По перегону ниже чем сто двадцать никто не ездит – гладкая и прямая трасса позволяла не стесняться. Даже заснувший за рулем рисковал всего лишь заехать черт знает куда, да и то, скорее всего первая же кочка разбудила бы. За Аурелом гонятся, значит медлить он не станет. Проводя за рулем десять-пятнадцать часов в сутки вполне можно одолевать за день полторы тысячи километров, если не больше. Тяжело, конечно, однако, когда на карту поставлена жизнь как-то проще соглашаешься на неудобства и легче переносишь тяготы. Итого, за две недели – тысяч двадцать-двадцать пять. Но это по прямой, а если Аурел действительно покинул перегон? В любом случае, встретить его ТП-шники смогут не раньше чем через месяц. А потом – рывок в миллион километров к зоне высадки... Это два года как минимум! Задание преподносило им все новые и новые сюрпризы. И кто знает – сколько их еще впереди? Камилл, Камилл, ты и твои люди не сказали всего там, в Москве, и только сейчас появилась возможность собственной шкурой ощутить необъятность этого мира, мира плоской равнины и многомерного киберспейса, мира без птиц и мира без государств, мира, который еще вчера невозможно было представить.

Лишь одно радовало Бая здесь – свобода. Если забыть о задании и об облачной Москве – он был здесь абсолютно свободен. Наверное, это чувство возникало от отсутствия горизонта и от безлюдия. И пока хочется снова плюхнуться в водительское кресло и вдавить до отказа педаль акселератора, чувство свободы не покинет его. И, черт возьми, ради чего жить, если не ради этого чувства, распирающего грудь и вселяющего непонятную радость? Не ради денег же?

Чен взглянул Баю в глаза.

– Что будем делать-то?

Круглые линзы синицынских очков вопросительно поблескивали, ловя отблески включенных фар, в начинающих сгущаться сумерках.

Бай вздохнул и развел руками:

– Думать надо...

– Вот и думай, – проворчал Синицын. – Ладно, Вова, расскажи...

Чен вздохнул и протянул:

– Есть одна идейка... Ты со спящими резидентами когда-нибудь имел дело?

Бай пожал плечами:

– Вчера, например.

– В оригинале было про синхронные запалы, – проворчал Син, но Чен отмахнулся от него.

– Ладно тебе... – и повернулся снова к Баю. – Почему бы не завесить на бекбонных серверах такого резидента? Он сам найдет Аурела и сложит ему на холд наши послания.

– У Аурела нет холда, – напомнил Бай. – У него и станции-то нет. Борда да диал, наверное.

– Ну, не на холд... Но на терминал, скорее всего, такой резидент влезет.

Бай с сомнением покачал головой:

– Такой резидент еще написать нужно. Да и слишком он на вирус смахивать будет, скорее всего защита его не пустит в систему. Даже на терминал не пустит.

– Напиши такой, чтоб пустила.

– Легко сказать! – покачал головой Бай. – Хотя... Можно, конечно, взять какой-нибудь безобидный вирус, перелопатить его, лишить характерных признаков, по которым его отслеживают охранные сборки и церберы... Или легче новый написать?

– Не знаю, – ответил Чен. – Я пробовал, не получается. База не ложится, хоть тресни...

Бай сразу заинтересовался:

– Покажи-ка...

Чен потянулся к машинному терминалу и вытащил из-под щитка борду. Вспыхнул на миг и тут же погас голокуб. Глаза ТП-шников прикипели к ровным строчкам, ползущим в трех десятках сантиметров от их лиц.

– Ну-ка, ну-ка, – протянул Бай и, не отрывая взгляд от голокуба, отобрал у Чена борду.

Чен с Сином переглянулись с едва заметными улыбками. Бай этого, конечно же, не увидел. Он лихорадочно нашаривал на щитке мнемоюсты, а нашарив – торопливо прилепил к вискам и ушел в сеть.

Она сказала: «Я сейчас приду», Аурел прекрасно помнил это. Однако футбол давно кончился, на Трою наползла теплая летняя ночь, захотелось есть и пива, а ее все не было. Сцепив зубы, Аурел неподвижно валялся на кровати и тупо глядел в телекуб. В телекубе скакали, размахивая кривыми мечами, некие мрачные личности в черных балахонах и рубили в капусту других личностей в балахонах красного цвета. По видимому, торжествовало добро. Или правда торжествовала, Аурел не вникал. Он боролся с голодом и нетерпением.

Прошла вечность, и только тогда в коридоре послышались тихие шаги. Стук в дверь, дверь распахнулась. На пороге стоял парнишка в промасленном комбинезоне механика. Он вопросительно уставился на Аурела, потом обшарил взглядом комнату.

– А где Тири? – наконец спросил парнишка.

– Кто? – не понял Аурел. Парнишка посмотрел на него как на психа.

– Тири, твоя подружка. Вы же вместе приехали...

«Вот, значит, как ее зовут... – с опозданием дошло до Аурела. – Скорее, это прозвище, а не имя.» – Не знаю. Она ушла.

– Куда?

Аурел развел руками. Так и хотелось сказать, как говорили дома: «Я доктор? Я знаю?» Но здесь этого могли и не понять. И Аурел промолчал.

Парнишка замялся.

– Видишь ли... Она сказала, что вам нужны два «Квантума». В общем, есть один «Файрболл» и один «Бигфут». «Сирокко» мы не нашли, а с единственным «Атласом» еще возни много, неотрегулирован совсем и виг-передача глючит, спасу нет. Устроят вас «Файрболл» и «Бигфут»?

Аурел онемел. Вот тебе и гараж в заштатном городишке! Насколько он знал, «Квантум Бигфут», равно как и «Сирокко», вообще еще не поступали в продажу. Даже разовых сборок завод «Квантум» не производил. Собрали несколько «Атласов» на пробу, но куда они впоследствии подевались не знали даже самые отпетые мотоциклетные фанаты сити. Аурел, например, не знал. И вот, оказывается, что пути последних моделей «Квантума» непостижимым образом пересекаются с хозяевами мастерских в городке Троя, который и стоит-то в стороне от перегона... Мистика. Колдовство. Или и в мире моторов есть свои хакеры?

Аурел молчал, парнишка-механик переминался на пороге с ноги на ногу.

– Так устроит или нет? – переспросил он с надеждой.

Аурел пожал плечами, пытаясь, чтоб это выглядело равнодушно.

– Меня – устроит. Тири – не знаю. Спроси у нее сам.

– Но где она?

– Откуда мне знать? – буркнул Аурел. – Сам жду.

– Ладно, – вздохнул механик. И добавил: – Я потом приду.

Он аккуратно затворил дверь и канул в тишь коридора, снова оставляя Аурела наедине с собственными мыслями.

Тири пришла еще через час. Выглядела она расстроенной.

– Пойдем, – сказала она.

– Приходил механик, – весело сообщил Аурел, втайне надеясь поднять ей настроение. – Сказал, есть один «Файрболл» и один «Бигфут». Я от...

– Знаю, – перебила его Тири. – Шевелись.

Они снова прошли через холл и оказались в баре. Бар был еще открыт, народу, как и днем, было совсем мало. Двое ребят в коже и с ними крашенная в металлик девчонка. Все трое усиленно дымили сигаретами и налегали на пиво. Тири провела Аурела в закрытую кабинку, обнаружившуюся напротив стойки. Изнутри кабинка была обита толстым слоем звукоизолирующего пластика. Не то специально для приватных бесед, не то затем, чтоб привередливым гостям не мешал рокот включенных двигателей. А, может, и для того, и для другого. Аурелу принесли ужин, мясные шарики и помидорный салат. Не забыли и о пиве. Тири ограничилась стаканом апельсинового сока.

Аурел молча насыщался, девушка глядела в пустоту, не замечая никого и ничего. В молчании прошло минут двадцать. Аурел мрачно потягивал пиво и размышлял, долго ли из него будут делать дурака. Всему есть предел, в конце концов. До сих пор копившееся раздражение растворялось в желании быть с ней. Увидеть ее улыбку или просто взять за руку и помолчать. Но всякая чаша рано или поздно наполняется до краев. Тем более, что взять за руку и помолчать так и не сложилось.