Горячий старт - Васильев Владимир Николаевич. Страница 3

– Я – из-за барьера, – сказал парень. Вся настороженность Бая куда-то исчезла, осталось пустое и гулкое недоверие. Откуда этот странный человек мог знать о мире за незримой гранью реальности? Хотя, Бай же узнал. Тоже, небось, пива выпил да позвонил по указанному адресу... Что произошло однажды легко может повториться.

– Откуда? – вежливо осведомился Син, как всегда разыгрывая неосведомленность.

– Из-за барьера. С другой Земли. Вы ведь знаете. Только... я не из мира Камилла. Моя Земля по отношению к нему тоже другая. Но мы сотрудничаем.

– Да? – нейтрально спросил Бай выигрывая время. – И что?

Парень вдруг умолк, в упор взглянул на Бая и тихо произнес нынешний пароль Камилловского сервера на вход по адресу в Бодрово. Бай тупо хлопал ресницами, смахивая с линз кажущуюся пелену.

Пароль, в принципе, можно было и сломать. Но он менялся раз в неделю, а на лом путем перебора вариантов ушло бы не меньше месяца. Да и число символов все время менялось...

– Чтобы у вас сложилась полная картина, я выскажусь. А потом будете задавать вопросы. Идет?

Син развел руками. Собственно, больше ничего и не оставалось.

– Итак. Прежде всего: как я преодолел барьер, если он непреодолим в принципе? Очень просто. Я его не преодолевал. Точнее, мое тело не преодолевало. Все это, – парень подергал за лацкан матово поблескивающего плаща, – земное. И одежда, и тело. Сюда переместили только мою психоматрицу. Это не так сложно как кажется на первый взгляд, но в механике я не разбирался, это не моя область. Моя область – деятельность в мирах за барьером. В одном из них мы попали... как бы выразиться помягче... в щекотливую ситуацию. Ее нужно... Э-э-э... уладить. Но... Вот в этом «но» все и дело.

Каждый из миров живет по своим физическим законам. Они кое в чем совпадают, кое в чем различаются. Например, в абсолютном значении некоторых констант. Это все непринципиально – если миры расположены по соседству; чем дальше они находятся друг от друга, тем больше различий. На психику людей это все влияет достаточно тривиальным образом: в мире, где нарушен какой-нибудь из привычных законов, просто нельзя жить. Не будешь адекватно воспринимать окружающее и не сумеешь адекватно реагировать на изменения. Психика вообще воспринимает окружающее совсем не так, как обстоит на самом деле. Масса аллюзий, аналогий, видений даже... Короче, это тема для многолетних споров и развивать ее я долго не буду. Проблема состоит в том, что жители моего родного мира не приспособлены для восприятия реальности, где у нас возникла проблема. Камилл, с которым я работаю довольно долгое время, вывел меня на вас, потому что выходцы из мира, где мы сейчас находимся, наиболее подходят для выполнения нашего задания. Камилл рекомендовал вас, а словам Камилла я имею все основания доверять. И я намерен вас нанять для выполнения своего задания.

Парень потер переносицу и неопределенно повел ладонью.

– Похоже, все.

Син, улыбаясь, глядел незнакомцу в лицо. Тот тоже чуть заметно шевельнул губами, отвечая Сину, но на самом деле было очень заметно, что улыбаются только его губы. Сину казалось, что он глядит в заиндевевшее зеркало, такая от гостя исходила стужа. Было в пришельце действительно что-то чужое.

– Я не спрашиваю, почему мы должны вам верить, – негромко и рассудительно сказал Син, вырвавшись из ледяного оцепенения выцветших глаз. – Но почему мы должны соглашаться?

– Потому что у вас нет выбора, – вежливо растянул губы гость. – Вы ничем не рискуете в случае согласия... В случае же отказа теряете очень многое.

– То есть, – не понял Син. – Что значит – ничем не рискуем?

– Строго говоря, никуда вам не придется отправляться. Я же говорил, что протолкнуть в иной мир можно только голую психоматрицу. Задание выполнят ваши копии. В момент снятия психоматрицы сознание каждого из вас раздвоится. Оригинал останется здесь и будет жить, как и прежде, копия – провалится в сеть и наложится на респондента в конечном пункте. Когда задание будет выполнено, мы сольем копию с оригиналом.

– А воспоминания?

– Двойная память после слияния. Это не так тяжко, как расписывают психотропщики. Я ведь жив, а у меня в черепе петель больше десятка. Уверяю вас, ничего страшного.

– А если кто нибудь из нас там погибнет?

Парень пожал плечами.

– Что ж... Смерть будет настоящей. Но на оригинале это никак не отразится. Разве что, уцелевшим придется рассказывать ему много баек.

– Ладно, – протянул Син. – Оплата?

Когда гость назвал сумму, брови ТП-шников дружно поползли вверх.

– Ого! – сказал Бай. – Кажется, я уже согласен, – и добавил, обращаясь к Сину: – Но Камилл-то каков фраер! Сдал нас с потрохами, даже не верится...

Но Сина так просто было не убедить.

– А где гарантия, что нас не надуют?

Гость был сама предупредительность. В руке его незаметно, по-шулерски, возникла кредитная карта. Та самая, с которой он расплачивался с Баем под рождество.

– Половина – вперед. Да, я забыл сказать, – небрежно добавил гость. – Вас ведь пятеро. Ранее я назвал гонорар одного. Каждый из вас получит упомянутую мной сумму.

У Бая отвисла челюсть. Карточку он принял дрогнувшей рукой. Вывалился из игры и вставил прохладный тонкий пластик в щель считывателя. Денег было ровно на пятерых – по весьма кругленькой сумме, и если верить этому странному типу, она удвоится по возвращении.

– А если кто-нибудь не вернется, оригиналы получат деньги? – спросил Чен, безмолвно, как призрак, простоявший у двери добрых десять минут.

– Да, – последовал короткий ответ. Незнакомец даже не обернулся на голос, должно быть давно заметил появление Чена.

– Представляю, что скажет Тигрис... – пробормотал Бай, шурша клавиатурой.

– Лучше представь что скажет Сема... – проворчал Син. – Я, например, не решаюсь...

Хотя, если честно, Син больше боялся – что скажет его жена? Потом, наконец, сообразил, что жену ставить в известность вовсе не обязательно, ведь настоящий Син останется дома и будет по-прежнему ходить на работу каждое утро... Закатит скандал Камиллу, наверняка. И еще – станет бессильно пить пиво по вечерам, потому что где-то за непроницаемым барьером будет бороться с чужими, как мысли насекомых, опасностями его двойник. Точнее, он сам, часть его сущности отделенная могуществом кристалл-процессоров...

Син вспомнил, как лет тридцать назад, в детстве, когда зимы еще были вьюжными и морозными, ему насыпали за шиворот горсть колючего и сухого снега. И как он орал, потому что было одновременно и холодно, и весело.

Только сейчас веселиться не приходилось.

Бай рассеянным жестом протянул гостю кредитку, на которой не осталось ни гроша. ТП-шники стали богачами. И – одновременно – рабами кутающегося в черный плащ чужака с бесцветными глазами и холодом в душе.

– Когда старт? – спросил практичный Чен. – Надо хоть кутнуть напоследок.

– Послезавтра. Готовьтесь. Я заеду за вами – сюда, на фирму, в час дня.

Посетитель стремительно встал и вытек за дверь, напоминая гигантского нетопыря. Наверное, из-за того, что он перестал придерживать полы плаща и они растопырились на манер крыльев, черных, как бездна экрана в скриншуте.

Син мрачно достал из ящика стола колоду карт с полуодетыми девицами.

– Семерочку. Кто влетит – объясняется с Семой, – объявил он. И протянул колоду Баю. Тот так же мрачно сдвинул. Карты с сухим электрическим треском заскользили по гладкой поверхности стола.

Плоская равнина уходила вдаль, ровная, как тысяча столов. Как миллион столов. Горизонта не было – даль просто терялась в неясной дымке, а небо так и не встречалось с землей.