Изгой. Через тернии к звёздам (СИ) - Беспалова Екатерина. Страница 41

Взяв сухое полотенце, девушка снова приложила его к повреждённому участку тела. Она свернула ещё один тампон и, облив его зелёнкой, стала обрабатывать края кровоточившей раны, пытаясь определить, насколько глубокой она была и какой характер носила. Но отсутствие медицинского образования играло против. Находясь в отчаянии, Саша посмотрела на бледного Бестужева.

– Кай! Кай, скажи, что они сделали? – взмолилась она. – Я… Я не могу понять, серьёзное ранение или нет. Кай! Кай!

Его веки затрепетали.

– Скажи, что они сделали!

– Резаные… Он…. Глубокая… Одна… Не глубокая.

Это мало помогло, но зато теперь она хотя бы знала, что внутренние органы должны быть целыми. Когда всё оказалось обеззаражено, Александра сделала небольшие стяжки из пластыря и закрыла ими раны. Сложив из бинтов и ваты толстую повязку, остатками бинтов она перевязала раненый бок. Уставшая, Саша сложила кровавые полотенца в таз и отодвинула его в сторону. В скудных запасах аптечки удалось отыскать остатки антибиотиков, которые использовала, когда в последний раз болела.

Она помогла Каю выпить пару штук и аккуратно опустила его голову на подушку. Теперь вся надежда оставалась на крепкий организм и силу его сопротивляемости инфекции. Александра посмотрела на бледного парня и закрыла лицо руками, в которых до сих пор чувствовалась дрожь. Она только что помогла тому, кто лишил жизни её сестру. Помогла убийце. Убийце! Но бросить его одного, истекавшего кровью, не могла. Не могла, потому что всё ещё любила…

С губ сорвался тихий стон отчаяния – как теперь быть? Что делать?

– Саш… – глухой, едва слышный голос нарушил тишину гостиной. – Я должен… сказать тебе…

– Не хочу ничего слышать, – ответила Александра, вытирая слёзы. – Ни единого слова.

– Я… Выслушай.

Кай открыл глаза. С трудом отыскав её взглядом, он прошептал:

– Я не делал… Не так.

Из-за потери крови слова давались с трудом, но заставить его молчать не получалось. Он не слышал, упрямо бормоча своё. Не придумав ничего лучше, Саша встала и, собрав вещи, пошла прочь из комнаты.

– Я не мог… – продолжал шептать Кай. – Не мог… По-другому… Не мог…

Включив на кухне свет, Александра поставила на плиту чайник. Вскоре снова понадобится тёплая вода, чтобы сменить повязку. Она просидела в одиночестве с кружкой кофе почти целый час, выйдя из-за стола уже в начале одиннадцатого. Тело ныло от усталости и нервного перенапряжения, но идти спать было ещё рано.

Подойдя к дивану, девушка прислушалась к дыханию Бестужева – тяжёлое, но относительно ровное. Он спал, прекратив наконец что-то доказывать. Саша села на пол и погладила его тёплую руку, испачканную кровью. По щекам покатились слёзы. Она понимала, что противоречит самой себе, любя и ненавидя одновременно. Осознание этого причиняло больше боли, чем понимание, что было бы лучше, если бы Кай навсегда исчез из её жизни.

Она просидела возле него больше получаса, копаясь в себе и своих мыслях. Перед тем как идти спать, Александра коснулась лба, покрытого каплями пота, – горячий. Ночь обещала быть тяжёлой, не говоря уже о моменте, когда он придёт в себя.

Уже лёжа в кровати в полной темноте, прислушиваясь к звукам в гостиной, Саша в который раз задавалась вопросом: почему не вызвала «Скорую» и не отправила его в больницу? И единственный ответ, приходивший в голову, пугал до чёртиков… Она его любила. Несмотря на страшную правду, которую открыл Алекс, несмотря на род его деятельности, несмотря ни на что – любила…

За что? За всё! За то, что ни разу не отвернулся; за то, что всегда был рядом; за то, что не уехал, узнав о грозящей опасности; за то, что явился в самое их логово, заранее догадываясь, что его там ждало.

Отвернувшись к стене, Саша вытерла мокрую щёку и закрыла глаза, однако сон не шёл. Вместо него воображение снова и снова рисовало жуткие картины прошедшего вечера, напоминавшие о том, кому она отдала своё сердце…

Глава 37. Побег из золотой клетки

Глава 37. Побег из золотой клетки

Три месяца назад, Москва

Машина с диким рёвом неслась по автостраде, виляя из стороны в сторону на крутых поворотах и нарушая спокойную тишину летней ночи. Громкий звук двигателя разносился на несколько сотен метров вокруг.

Кай провёл ладонью по лицу, прогоняя наваливающийся сон. Он не спал нормально уже третью ночь, выжидая удобного случая, чтобы выбраться из стен роскошной тюрьмы, в котором прошли двадцать пять лет его жизни.

– Шло бы всё это к чертям! – выругался он, посмотрев на телефон, осветивший тёмный салон машины тусклым светом. – И ты туда же!

Спустя несколько секунд на дисплее появилась надпись с пропущенным вызовом. Их насчитывалось уже не меньше дюжины, а ведь прошло всего лишь полчаса с того момента, как покинул дом. Дом… Губы искривились в презрительной усмешке. Это огромное трёхэтажное сооружение никогда не было ему домом. Строение, помещение, тюрьма, Адово пекло – всё, что угодно, но никак не место, где можно получить поддержку и тем более любовь.

Несколькими неделями ранее:

– Алексей, подними его! – приказал властным голосом вошедший в кабинет респектабельный мужчина в чёрном строгом костюме и белоснежной рубашке.

Пройдя к столу, он медленно опустился в кожаное кресло и, откинувшись на спинку, взял сигару.

– Ты меня расстраиваешь, Кай. Я не для того вкладывался, чтобы потом искать тебя по всем мало-мальски приличным клубам.

Сплюнув кровь на дорогой кремовый ковёр, парень поднял глаза на говорившего:

– Я не просил меня искать. – Губы искривились в ухмылке. – Папа.

Пётр Бестужев не сводил с него хищных глаз.

– Я уже сказал, что больше не собираюсь участвовать в твоих делах. Алекс лучше подходит для семейного дела. – Покосившись на парня, Кай снова повернулся к отцу. – Ему даже собственного брата не жалко изувечить ради твоего грёбаного бизнеса.

Едва только успел закончить фразу, как в область прессовых мышц прилетел достаточно сильный удар. По кабинету разнёсся глухой кашель.

– У тебя нет выбора, – холодно произнёс Пётр. – Или ты со мной, или против меня – третьего не дано! Хорошо подумай, потому что, если откажешься, это будет чревато последствиями. Понимаешь?

– Последствиями? – Надменная ухмылка искривила губы младшего сына. – Какими? Ты пристрелишь меня как бездомную дворнягу?

– Зачем же? У меня есть другие способы. – Мужчина поднёс тлеющий конец сигары к лицу и подул на него, позволяя огню медленно поедать забитый внутрь табак. – И ты должен быть благодарен, что я пока не познакомил тебя с ними.

Кай следил за размеренными действиями отца, понимая, что они являлись намёком на то, что его ожидало, когда он снова решит показать свой упрямый характер.

– Имей в виду, сын, следующий твой побег вынудит меня применить более радикальные меры.

Кай вытер кровь, капнувшую на щёку из рассечённой брови, и посмотрел на испачканные ею пальцы.

– На кой я тебе сдался? Ты знаешь, что я ненавижу тебя, что не буду одним из твоих верных солдат, но всё равно продолжаешь держать меня рядом.

– Ты примешь…

– Я лучше сдохну в подворотне, – перебили отца парень, – чем признаю такую семью.

Пётр улыбнулся, по-прежнему не глядя на сына.

– Ты уже признал, когда стал младшим Ястребом. Твоя фамилия даёт тебе протекторат, но она же сделает тебя мишенью, стоит только мне повернуться к тебе спиной. Семья – это всё, Кай, скоро ты поймёшь. Семья примет тебя таким, какой ты есть, она всегда будет рядом, что бы ты ни совершил. Все остальные – это попутчики, транзитные пассажиры: сегодня есть, а завтра нет.