Теперь командовать буду я (СИ) - Семакова Татьяна. Страница 38

Стеша снова похлопал себя по карманам и скривился в досаде.

– Лови, – сказал Сеня и кинул ему его телефон, который забрал из машины.

– Я свободна завтра вечером, – сказала она на прощанье, хлопнула Стешу по заднице и закрыла дверь.

– Я влюбился, – заявил он с довольной мордой, – черт, где она пряталась в прошлый раз?

– Она выезжает по госпиталям, – пожала я плечами и потянула его за локоть, – поехали, выведем злодея на чистую воду и сможешь предаться своим девичьим фантазиям.

Арсений заржал и похлопал друга по плечу.

– Лизка, отвлеки меня чем-нибудь, – сказал, устроившись в машине, – у меня мозги набекрень от этой рыжей.

– Мозги тут совершенно не при чем, – фыркнула я и посерьезнела. – Заходить буду одна, иначе может не открыть. Спрячетесь по обе стороны от веранды, зайдете чуть позже, я отвлеку на себя внимание.

– Рискованно, – заметил он, – но тебе плевать, да?

Я промолчала: ответ был очевиден.

– Идеальное место для трагичного финала, – хмыкнул Сеня, когда в лесу показался особняк, и остановился в отдалении. – Черт, мы из окон как на ладони. Придется ждать, когда ты зайдешь в дом. Постарайся выглядеть натурально хотя бы минуты три, второй раз за день я твою гибель точно не переживу.

Я поцеловала его в щеку и полезла из машины, быстро дошла до дома и позвонила.

– Лиза? – на мгновенье растерялся Быстров и отступил на шаг, но тут же взял себя в руки. – Где мама? Все в порядке? Она звонила совершенно не в себе.

– Не совсем, дядь Федь, – вздохнула я, – у меня серьезные неприятности. Можно войти?

– Конечно, проходи, – он посторонился, давая мне зайти, – я могу чем-то помочь? – сделала два шага и тут же поняла, как ошиблась: вместе с хлопком двери услышав щелчок предохранителя. Развернулась, уже не скрывая своего отвращения.

– Что, прямо так и пристрелите? – спросила ехидно. – Мама Вам этого никогда не простит.

– Она не узнает, – пожал он плечами, – проходи, располагайся, расскажешь, как у нее дела. Обожаю слушать о ней истории.

– Вы больной, – поморщилась я, садясь на диван в гостиной и рассматривая его.

– А ты слишком много на себя взяла, – пожал плечами равнодушно, – сидела бы тихонько, осталась бы жива.

– Зачем такая сложная схема? – хмыкнула я. – Заказать антибликовые насадки, испортить их, потом выкрасть, отправить отца в совершенно ненужную командировку. Поиграть захотелось?

– Не говори ерунды, – поморщился он, садясь на спинку дивана лицом к двери и держа пистолет у моей головы, – крикни, пусть заходят.

– Кто? – прикинулась я идиоткой, а он толкнул мою голову в висок. Я хмыкнула и свистнула. Дверь тут же распахнулась и первым вошел Арсений, досадливо поморщившись от открывшегося вида.

– Федор Николаевич, Вы бы оружие-то опустили, – вздохнул он. – Вы же знаете, у меня рука не дрогнет.

– Сопляк, – зло бросил Быстров, – я врагов убивал, когда ты еще пешком под стол ходил.

– Время идет, песочек сыпется, – пожал он плечами, – реакция уже не та.

– Ты прав, – неожиданно засмеялся он, – но ты не рискнешь, а ну как рука дрогнет у меня.

– Тогда Вам тем более крышка.

– Тебе от этого легче станет? – ехидно спросил он, а Сеню слегка передернуло. – Где второй?

– Да тут я, рядышком, – отозвался Степа, проходя в дом и так же держа его на мушке.

– Живучий, зараза, – притворно расстроился Быстров, – жаль, я противопехотные в свое время не прихватил. Неужто умудрился протезом наступить? – и кивнул на его ногу с обрезанной штаниной, а Стеша широко улыбнулся. – Вот она, госпожа удача.

– Она у вас на мушке, – хмыкнул Степан, – убьете ее, каюк и вам.

– Это вряд ли, – хмыкнул он, – обернитесь.

Парни по очереди обернулись и увидели то, что уже давно приметила я: камеру над входной дверью.

– Ну и что? – хмыкнул Сеня.

– А то, что через пол часа сюда прибудут мои люди и вынесут вас уже на накрытых носилках, – и повернулся ко мне, – тоже на месте не сиделось. Видишь, что бывает, когда пытаешься разобраться в том, что гораздо выше твоего понимая.

– Вы так и не ответили, – хмыкнула я в ответ, – зачем так сложно? Пристрелили бы отца и дело с концом.

– Как можно пристрелить своего товарища? – удивился он. – Честь не позволяет.

– А заманивать его в ловушку – позволяет?

– Ты еще слишком юна и не понимаешь, – поморщился он, – увы, так никогда и не поймешь. Но, обещаю, твоя мама будет редко о тебе вспоминать.

– Больной ублюдок, – засмеялась я, – она никогда тебя к себе не подпустит.

– Я уже близок, – уверенно заявил он, – она будет горько оплакивать тебя и ей понадобиться поддержка.

– Да она скорее застрелится.

– Людочка никогда не возьмет в руки оружие, – поморщился он, – она это не любит.

– Ты понятия не имеешь, что она любит.

– Я знаю все, – заявил он уверенно.

– Н-да, мужик, – протянул Степан, – у тебя совсем кукушку уехала. Только вот я одного не пойму, на хрена было нас впутывать?

– Надоело мне с вами лясы точить, – неожиданно разозлился Быстров и поднялся, а я прикрыла глаза от внезапной догадки. – Отойдите от двери и встаньте у окна. А мы с Лизой прогуляемся.

– Ты не выйдешь отсюда живым, – спокойно сказал Арсений, а Быстров выстрелил рядом с моей ногой.

– Следующий будет в голову. Даже не мечтай, что успеешь хотя бы попрощаться.

Арсений сжал зубы и начал медленно двигаться к окну вместе со Степой. Быстров прикрылся мной и осторожно продвигался к двери, как вдруг она распахнулась и на пороге появилась мама.

– Федор, отпусти мою дочь, – сказала она, глядя на него с душевной болью.

– Людочка, – растерялся он на секунду, но пистолет не отпустил, – прости, я не могу.

– Феденька, – начала мама ласково и медленно двинулась к нам, – ты бы признался сразу, ничего этого не нужно бы было.

– Что? – еще больше растерялся он и кинул на нее быстрый взгляд, но мама была бесподобна: смотрела грустно, с состраданием, и осторожно тянула к нему руки. – Ты серьезно?

– Конечно, я серьезно, – сказала уверенно, – разумеется, сразу я бы не смогла, ты видел, в каком я была состоянии. Но прошло уже пять лет, жизнь продолжается.

– Но… ты всегда вела себя так отстраненно.

– Женщина не должна делать первый шаг, такое мое убеждение. Я всегда придерживалась старомодных правил.

– Это правда, – довольно сказал он, а я спиной чувствовала, как быстро забилось его сердце и поморщилась с отвращением.

– Отпусти Лизу, и мы уедем.

– Куда?

– Куда захочешь, – пожала она плечами.

– Мама, не надо, – не выдержала я, а она посмотрела на меня с укором:

– Милая, мне тоже хочется устроить свою личную жизнь. Жить одной очень тяжело, пойми. Феденька, пойдем, – и положила руку на его плечо, поглаживая, а я ощутила не только биение сердца и невольно отстранилась, борясь с тошнотой.

– Они не выпустят меня, – сказал он с горечью.

– Выпустят, – кивнула мама и развернулась к парням, – правда, мои хорошие? Я поменяюсь с Лизой местами, и мы выйдем отсюда вместе. Ты и я.

– Ты… – он запнулся, – ты не притворяешься?

– Посмотри на меня, как можно так притворяться? Я хочу уехать с тобой прямо сейчас, – ослабила его руку на моей шее, потянула меня на себя и пролезла под его локоть, тесно прижимаясь к нему и наставляя пистолет себе на голову, отводя от моей. – Я доверяю тебе. Пойдем уже. Я собрала некоторые вещи, они в моей машине.

Она сделала шаг, и он послушно начал двигаться к двери. Парни стояли в нерешительности, не зная, что предпринять, а я приподняла ладонь, давая им понять, чтобы не рыпались. Когда за ними закрылась дверь, я бросила взгляд на камеру и побежала в дом, дергая за все двери.

– Лиза, какого хрена мы его отпустили? – вытаращил глаза Сеня, следуя за мной по пятам. – Ты же не думаешь, что она в самом деле сможет жить с этим ублюдком?

– Не говори такого при мне, – поморщилась я и увидела еще дверь, ведущую из кухни. Подергала: она оказалась заперта. – Ломай.