Выкупленная родная семья (СИ) - Фави Ксения. Страница 4

— Ивану уже и без тебя все надоело, мам, — хочу продолжить, но родительница меня перебивает.　

— Поругались?! Ну ты уж сильно на него не обижайся, дочка. Появление первого ребенка — испытание. А уж Ване решиться понадобилось много сил.　

Родители, естественно, в курсе нашей ситуации. Но на фоне оравы деток старшего брата они заявили — главное, счастье между мужем и женой. Я в целом была с ними согласна. А уж когда Иван заговорил про донора, они окончательно выдохнули. Им внучек в любом случае будет родным. И мой великолепный брак останется на месте.　

Ох, могу ли я их критиковать, когда сама была счастлива с Ваней?　

— Дочь, меня что-то Макс в параллель долбит! Опять что ли с маленькими надо срочно посидеть. Ты давай там, будь умницей.　

Фраза, которую я слышу с детства.　

— Пока, мам.　

Вот и как им рассказать обо всем?.. Хотя бы просто, что мы с Иваном разошлись, без бреда о купле-продаже. Для них моя семья — свет в окошке.　

Мама уже отсоединилась, телефон пока в моих руках. Внезапно накатывает огромная досада и злость. Пальцы сами лезут в диалог с мужем. Когда-то мы здесь обменивались милыми сообщениями и веселыми постами из соц. сети. Позже перекидывание фразами свелось к быту — купи детский крем, грей ужин, я сегодня буду поздно. Хм, наверное, третью фразу он прислал прежде, чем сторговаться с Мироном.　

Эмоции побеждаю глас рассудка, что любые слова бесполезны. Набираю Ивану смс.　

«Как ты мог так поступить со мной?.. И зачем тебе вообще был нужен ребенок?! Ты не хотел ждать, пока я закончу магистратуру. Зато выкинул нас при первой возможности!»　

Хочется залепить телефоном в стену. Однако я не скоро смогу позволить себе новый смартфон. Тем временем тот издает сигнал.　

«Мои обстоятельства поменялись. А ты не будь дурой и слушайся Красильникова во всем. Тебе очень повезло, что он решил забрать вас к себе!»　

Он и сам круто поменялся. Или это происходило постепенно, но из-за болезни отца и беременности я этого не замечала.　

Не знаю, что отвечать. Я человек не скандальный, хоть и могу взорваться. Но что-то подсказывает, тут любое поведение бесполезно. Иван принял для себя решение, с радостью загреб деньги Красильникова. Совесть моего муженька крепко спит.　

А вот мой сынок сегодня никак не может дремать. Но это неудивительно после наших приключений — крики, поездки, чужой дом с его звуками и запахами. Да еще моя нервозность наверняка передалась малышу. Еще хвала небесам, что Мирон не какой-то отморозок. Беру Матюшку на руки, пытаюсь успокоить.　

Глава 3　

Матвейкин биологический папа оказывается легким на помин. Я делаю несколько кругов по комнате и слышу негромкий стук в дверь. Он еще и вежлив.　

— Да… — как-то странно давать разрешение в чужом доме, но не молчать же теперь.　

Белое полотно вздрагивает от резкого толчка и медленно открывается. Как будто Мирон обуздывает свою силу. Он появляется в проеме, на нем пиджак.　

— Я уезжаю, — он озвучивает мою догадку, — дома вы остаетесь не одни, пришла помощница по хозяйству. Если хочешь, идем, я вас познакомлю.　

Он говорит мне. а взгляд прикован к малышу на моих руках. Инстинктивно я прижимаю ребенка к себе крепче. Нет оснований не верить, что именно Мирон биологический отец Матвея. Врать Красильникову незачем, отцовство он точно проверил. Однако я не представляю, что он сейчас чувствует.　

Конечно, моя материнская любовь не сравнится с ощущениями отца-донора. Но хочет ли он, например, взять малыша на руки? Пока никаких поползновений в сторону ребенка Мирон не делал. Только сейчас я замечаю его пристальное внимание. Впрочем, раньше мне было и не до этого.　

— Да, хорошо. Матюшка как раз задремал.　

Мне не по себе, что Мирон уезжает. Хоть и в его компании я сейчас не чувствую себя приятно.　

— Идем.　

Мы спускаемся уже знакомым для меня путем и проходим на кухню. Здесь все в типичных для дома светлых тонах, с вкраплениями серебристого металла и дерева. Пространство большое, идеальный порядок. В мебель встроена стильная и явно дорогая техника. Да, готовить на такой кухне, скорее всего, приятно. Хотя я не преуспела в этой науке.　

Я подмечаю нюансы интерьера, потому что год-два назад мы обустраивали наше «гнездо»… Ох, как будто в другой жизни!　

— Лада, это Марина. На ней хозяйственная часть дома.　

Звук голоса Мирона заставляет повернуться женщину лет сорока пяти. Брюнетка, не толстая, но какая-то вся округлая. Даже пальцы на руках короткие и пухленькие. Она оглядывает меня с интересом, улыбается.　

— Марин, это Лада.　

Про меня Мирон ничего не объясняет. Возможно, работница уже в курсе. Или бизнесмен не считает нужным отчитываться.　

— Хотите чего-нибудь? — интересуется у меня Марина.　

Я жму плечами. Инициативу перехватывает хозяин дома.　

— Лада не обедала. — сообщает он помощнице, — предложи ей что-нибудь. Сам я поем в городе, у меня встреча. Буду часов через пять.　

Он надолго. Хотя занятость у такого человека, скорее всего, бешеная.　

— Всё поняла! — с позитивом откликается Марина.　

Еще бы взяла под козырек. Почему-то такие добродушные отношения между домработницей и владельцем особняка меня смешат. Ух, не к добру я начинаю расслабляться.　

— Тогда всем до встречи, — Красильников задерживает на мне взгляд.　

Я, конечно, не могу подключиться к радостному общению. Только молча киваю. Мирон больше не просит меня не уезжать. Что-то подсказывает, следить за домом будет не только Марина. Если я соберусь уйти, хозяину тут же сообщат. Впрочем, мы ведь договорились.　

Красильников торопится уйти. Марина идет провожать его до выхода, а я снова поднимаюсь наверх и включаю радио-няню. Я кинула ее в чемодан, когда Иван велел собирать манатки. Дом большой, хочу если что услышать своего малыша. Хм, вдруг понимаю, что в принципе спокойно оставляю его в чужой комнате. Еще несколько часов назад боялась даже переноску спустить с рук.　

Но, конечно, я не чувствую себя свободно. Прихожу на кухню, не знаю толком, куда себя деть.　

— Лада, покушаете сливочный супчик с форелью? Или разогреть отбивную с овощами? Еще тортик есть, но не будете же вы только сладкое…　

Машу головой.　

— Сладкое я не буду вообще. А суп вполне подойдет, спасибо.　

Может, в другое время я бы поголодала, но у меня на грудном вскармливании малыш.　

— Хорошо! — бодро отзывается Марина. — У нас еще и хлебцы есть. Накрыть в гостиной?　

Боже, да я понятия не имею. Пожимаю плечами.　

— А можете тут, со мной посидеть, — улыбается женщина.　

Я молча киваю.　

— Давайте здесь.　

Кухня просторная, здесь два окна. У одного из них лаконичная обеденная зона с круглым белым столом и четырьмя мягкими стульями. Прохожу туда, пока домработница отлажено сервирует мне обед.　

— Вы же кормящая мама! — на секунду она тормозит с плетеной корзиночкой в руках. — Теперь буду учитывать этот момент в меню.　

Морщусь.　

— Не стоит. Я не пробуду тут долго.　

Помощница по хозяйству слегка опешивает. Пугается, наверно, что сказала не то. А после решает спасти ситуацию.　

— Я совсем не хочу лезть в ваши дела! — заверяет она. — Но о таком папе, как Мирон Алексеевич можно только мечтать. Достойный человек! И он с таким чувством говорит о сыне. Я чуть не заплакала, когда он мне сообщил.　

Сотрудница дома должна быть в курсе дела, это нормально. Но сами ее слова меня очень сильно смущают. Мирон говорил с эмоциями? Что-то с виду я их не заметила…　

— Мирон был рад? — кажется, я собираюсь посплетничать.　

Марина тоже на секунду приходит в шок.　

— Хозяин все чувства держит в себе, как и многие мужчины. Но я видела его глаза! Они стали добрыми-добрыми. И он сам проверял, чтобы комнату обставили всем необходимым. Раньше он быта никогда не касался! Я же в доме давно работаю, как только они с Сюзанной эту дачку себе прикупили.　

Она говорит про бывшую жену Мирона. Сразу повисает неловкость, и Марина прикусывает язык.