Шторм. Отмеченный Судьбой (СИ) - Беспалова Екатерина. Страница 35

[1] рихтовка – процесс восстановления деформированных металлических поверхностей

Глава 2.7. Bis dat…

Шторм прекратил открыто изучать её и встал на ноги.

– Нет, я просто…

Фраза оборвалась на полуслове. Секундная пауза – и он снова посмотрел на то, что она держала в руке:

– Лейка? Зачем тебе лейка?

На милом лице засияла улыбка. Соколовская пожала плечами и жестом указала на цветочные горшки. Александр только сейчас заметил, что на лестничных площадках росли цветы.

– Мне разрешили облагородить этаж, но поставили условие: ухаживать за ними буду сама. Выполняю часть обещания. А ты что здесь делаешь в такую рань? – Катя бросила взгляд на его сумку. – Да ещё и с вещами.

– Меняю объект дислокации.

На девичьем лице отразилось удивление:

– В мирном квадрате присутствие врага не выявлено? – попыталась пошутить она.

– Скорее, наоборот, – ответил Александр, поднимая спортивную сумку со ступенек.

– Если ты вниз, подожди меня, ладно? – Катя стала быстро спускаться на четырнадцатый этаж. – Просто лифт ждать долго, а я и без того вышла позднее, чем обычно. Не хочу, чтобы мне влепили опоздание.

– Ты на учёбу? – Шторм с интересом наблюдал за тем, как она аккуратно поливает огромный фикус, словно это был живой человек, а не обычный бездушный цветок.

– Да. Сегодня вообще-то выходной, но с утра поставили консультацию по курсовой. Неявка карается если не законом, то неудом точно. Не хочу портить репутацию.

Катя посмотрела на парня и широко улыбнулась. Он следил за каждым её движением, как будто видел впервые. Ни капли похоти или заигрывающего лукавства – простое любопытство, от которого вдруг стало неловко. Когда они так общались? Правильно – никогда!

– Ты учишься в медицинском, да?

– Да. Университет имени И.М. Сеченова, – она спрятала лейку за большим фарфоровым горшком и поправила свалившуюся с плеча лямку рюкзака. – Теперь ещё усерднее, чем раньше.

– Почему?

Тишина. Катя смотрела на загорелое лицо, взъерошенные волосы, тёплую улыбку, глаза, полные блеска, и молчала.

– Кать?..

– Чтобы быть полезной, а не падать в обморок, когда от меня будет зависеть чья-то жизнь, – тихо прошептала, опустив глаза.

А что ещё могла сказать? До сих пор винила себя, что не смогла попрощаться по-человечески, что упала без чувств как последняя аристократка – светская дама, чёрт побери! – а когда пришла в сознание, он был уже далеко…

– Ты сделала столько, сколько никто бы не сделал на твоём месте, – спускаясь к ней, произнёс, нахмурившись, Шторм. – Если бы не ты, думаю, я бы сдох ещё в перевалочном пункте от заражения.

Катя смотрела в тёмно-карие глаза, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Его тепло, запах парфюма и такая невероятная близость. Почему мозг и тело так реагировали?

– Ты подарила мне шанс на жизнь, – прошептал Александр, борясь с желанием коснуться её лица. Не заслужил! – Шанс, которого я не был достоин. Оставь вы меня, как приказывал, ефрейтор… – Голос дрогнул. – … этот чёртов сукин сын до сих пор бы жил.

На лестничной клетке воцарилось молчание. Катя видела, как медленно его взгляд теряет фокус. Полное отрешение в глазах, и дикое напряжение в теле. Он смотрел сквозь неё, смотрел на что-то, ведомое ему одному – страшное и до боли терзающее душу. И только сейчас Катя поняла, что он не справился с потерей друга. Да, возможно, прошёл реабилитацию, скорее всего, даже встречался с психологом – и не один раз – однако единственным, кого до сих пор считал виновным, был он сам.

От этой мысли стало страшно. Сначала она, потом Кирилл… Судьба играла с ним, как со слепым котёнком. Зачем? Готовила к чему-то важному? Как по ней, то он уже доказал свою отвагу и выносливость сполна. Чего ей ещё не хватало?

– Саш, ты ни в чём не виноват, – прошептала, пытаясь вернуть парня оттуда, куда загнало его сознание. – Не виноват, слышишь?

Ответной реакции не последовало, но девушка не сдавалась:

– Другого выбора не было. Если бы не ты, мы бы никогда не выбрались, нас бы не нашли.

Секунда, вторая – Александр медленно моргнул и посмотрел на неё – столько уверенности в глазах. Тогда почему не получалось убедить себя? Почему, мать его?!

– Я столько раз повторял это, – наконец прошептал он, – но здесь… – Рука легла на грудь в области сердца. – Оно не принимает их, понимаешь? Оно, чёрт побери, не слышит меня! Не слышит, Кать!

Тишина – безмолвная и жуткая.

– Оно не слышит… – выдохнул Шторм. – Совсем…

Катя проглотила ком в горле.

– Оно не услышит, пока ты не примешь это здесь… – Она робко коснулась прохладными пальцами его виска.

Ладонь по инерции легла на щёку, покрытую короткой жёсткой щетиной. Мгновение – и мокрый след на ней выбил последний воздух из лёгких. Катя почувствовала, как его горячая рука накрыла её руку. Пальцы нежно переплелись, но она боялась совершить даже самое крошечное движение, чтобы не нарушить ту связь, что образовалась между ними. Словно духовное таинство, дарующее надежду, она наполняла тело теплом. Не желание, не страсть, не внезапный порыв – нечто большее, что нельзя просто объяснить словами, но что совершенно понятно на незримом, невербальном уровне.

Громкий стук захлопнувшейся двери заставил вздрогнуть, рассеяв чары. Александр нахмурился и быстро смахнул следы своей слабости с лица. Пальцы выпустили руку девушки. Она забралась слишком глубоко: никто не должен этого видеть! Но почему-то именно ей хотелось открыться.

– Нам пора, ты опоздаешь на учёбу.

Шторм развернулся к лифту и быстро нажал на кнопку вызова. Этажом выше раздался недовольный голос, в котором он тут же узнал брата.

– Повезло! – Тёплая улыбка озарила лицо. – Думаю, Стас был бы не в восторге, увидев нас снова вместе.

Он посмотрел на Катю, стоявшую со странным задумчивым выражением. Она улыбнулась, но, скорее, из вежливости. Когда двери открылись, Александр поспешил войти внутрь. Он судорожно сжимал и разжимал лямку спортивной сумки, пока кабина лифта медленно ползла вниз.

«Трясёшься как первоклассник, не выучивший урок», – потешался внутренний голос.

И, лишь миновав седьмой этаж, Шторм наконец произнёс:

– Кать, оставь свой номер.

Слова прозвучали словно приказ. Когда она посмотрела на него, её лицо озарила тёплая улыбка:

– Вот от этого Стас точно будет не в восторге.

Александр растерялся. А что ты хотел? Они ведь в отношениях! О чём вообще думал?!

– Но попробовать можно, – добавила Катя.

Она давала шанс? Или это обычная вежливость?

– Tabula rasa? – выдало сознание: оказывается, читать книжки полезно.

В глазах Кати появился озорной блеск:

– Sic. Bis dat, qui cito dat [1].

– Знания в области латыни сейчас ставят меня в неловкое положение, – улыбнулся Шторм, состроив неловкую гримасу. – «Бис дат…»: это что-то ругательное, да? Ты таким образом деликатно благословляешь меня на четыре стороны?

Едва он закончил, раздался звонкий девичий смех. Коснувшись крепкого плеча, Катя уткнулась носом в мягкую кожаную ткань его куртки, продолжая смеяться.

– Что? – негодовал Александр. – Но это ведь точно не восхищение моим «табула раза».

– Нет, Саш. – Открывшиеся двери позволили им выйти из лифта. – Это значит, что «выручать попавшего в беду нужно сразу, пока проблема не приобрела необратимый характер». Тем самым имею в виду, что с радостью это сделаю.

Она на ходу достала из рюкзака тетрадный блок и ручку. Вырвав листок, Катя быстро написала на нём ряд цифр:

– Надеюсь, он не потеряется.

– Никогда… – не раздумывая, отозвался Шторм.

Секунда – и они замерли, внимательно изучая друг друга. Второй раз за последние несколько минут окружающая действительность теряла смысл. Случайность?.. Хотелось верить, что нет.