Граф, я против этого брака! (СИ) - Миляева Кристина. Страница 32

— Очнись, ну очнись же! — в отчаянии воскликнула я. — Слышишь? Вернись ко мне сейчас же! Если ты не вернешься ко мне… Я… Я… Господи, я же сдохну без тебя… Где я найду еще одного придурка, который сможет терпеть мои выходки, мириться с тем, что я ведьма и согласится пустить в дом весь Альянс? Только ты у меня такой бесстрашный идиот… Ну же, вернись ко мне… Прошу…

Накануар на мои слова никак не реагировал и продолжал прибывать на грани жизни и смерти. Казалось, он совсем не дышал… И лишь едва уловимое сердцебиение под пальцами, позволяло мне чувствовать, что в его огромном теле, все еще теплилась жизнь. Тогда, взглянув на кроваво-красную полную луну, я принялась яростно колотить его по груди. Сыпля проклятиями, вперемешку с мольбами. Но все было тщетно… Ни крики, ни угрозы, ни ласковые уговоры… Ничто помогало мне оживить медленно уплывающего в небытие графа.

— Слышишь… — я бессильно упала ему на окровавленную грудь. — Вернись… Потому что я жить без тебя не смогу. Честно-честно… С ума сойду. Ведь я говорила тебе, что ведьмы могут любить лишь сумасшедше, до боли, до помешательства. До такой степени, что самим страшно. А я… Я люблю тебя….

Машинально перебирая пальцами мокрую, слипшуюся от крови шерсть, я чуть подтянулась вверх, приблизила пальцы к его зубам и медленно начала водить по ним. Пока от одного неосторожного движения, на коже не проявился порез и в пасть Накануара не попала кровь. Когда ничего не произошло я устало опустила голову обратно ему на грудь и закрыла глаза. В этот момент я не знала, как быть дальше… Ведь весь мой мир в одно мгновение осыпался пеплом. Я сама не могла поверить в то, что чувствовала. Но внутри я понимала, что это правда. И за несколько месяцев, проведенных с ним, я успела влюбиться раз и навсегда… Так, как могут любить только ведьмы… До безумия, до боли, до смерти!

Глава 14. Наша безысходность

Едва не задыхаясь от слез и подкативших к горлу комков, я не видела, как дернулось мохнатое ухо. Пропустила момент, когда засветилось тело, покрытое кровью… Не могла понять, что вообще творилось, пока не открыла глаза, почувствовав странною магическую вибрацию, исходящую от хозяина магического замка. Я поднял голову и испуганно взглянула на Накануара, чье тело вдруг начало немыслимо извиваться и биться в судорожных конвульсиях, сопровождающихся треском ломающихся костей и тихими стонами.

Медленно, с какой-то садистской обреченностью его перекручивало… Не так, как описывалось в книжках, когда кости человека непроизвольно регенерирую, ломаются, крошатся, чтобы срастись вновь, под правильным углом. Нет тут было что-то совершенно иное. Чтобы стать вновь собой прежним, граф словно разваливался на куски и готов был весь расслоиться, дабы вновь собраться уже в правильной последовательности. Или, наоборот, когда шерсть кусками спадала, осыпаясь, мне на руки, подобно листья с дерева. Кости все продолжали с громким, отвратительным хрустом ломаться, уменьшаясь в объеме и становясь вновь человеческими…

Все было до кошмарного страшно и хотелось немедленно кинуться утешать мужчину. Расширенными от удивления и испуга глазами я смотрела за этим перевоплощением. Как неуловимо, плавно, словно растворяясь в своих же чертах, менялось огромное тело передо мной. Шерсть оседала на пол и серела так внезапно, обнажая здоровую по-аристократически светлую кожу без единого шрама или намека на травмы. Зыбкая волна превращения прошлась по всему телу графа, медленно, постепенно, с какой-то остервенелой жестокостью меняя его. Это было так так страшно и жутко, что я едва сдерживала рвущиеся из груди крики. А в голове раз за разом проносилась мысль: а если он не выдержит…

Но я гнала их прочь, не позволяя задерживаться у меня в голове. Только не теперь, когда у меня появилась реальная надежда. Скрюченные пальцы медленно изгибались под немыслимыми углами, вытягиваясь в человеческие. Когти укоротились и приняли аккуратную форму обычных ногтей, и я смогла увидеть красивую, чистую руку с длинными аристократическими пальцами, которые скорее всего прекрасно играли на фортепьяно извлекая из его недр, нежные, трогающие за душу, бесконечно выразительные ноты колдовских мелодий.

Ноги вытянулись в длину, плечи, наоборот, сузились и приняли менее накачанный вид, растворяя иллюзию звериной мощи, но оставаясь все такими же рельефными и мощными. Пресс… По которому я столько раз ласково водила пальцами пропал, но на его месте образовался подтянутый живот, который оказался едва заметно впалым. Словно от вечного недоедания и изнурительных тренировок. Что никак не вязалось у меня в голове с мощью и грацией прежнего Накануара. Хотя… Возможно так оно и было, что для монстра обыденность для человека погибель.

Лицо… Чудовищная и безобразная морда медленно, неуловимо изменялась, с оглушительным хрустом ломаясь и становясь среднестатистическим лицом. Черты растворялись, изгибались, словно создавались заново руками скульптора… Вот уже можно было различить бледные веки, длинные густые ресницы с изгибом, темные брови, прямой изящный нос, невероятно соблазнительные, слегка полноватые губы… Уши уменьшились в размерах, принимая человеческую форму, и вставая на свое законное место. Серьга все так же поблескивала в мочке.

Коричневая шерсть почти не трансформировалась, а просто осела облаком меха вокруг нас. По голове пробежала волна и вдруг у меня перед глазами волосы завились красивые волосы цвета горького шоколада, спускаясь на обнаженные плечи и устилая пал длинным водопадом… Я сама не заметила, как затаив дыхание почти до самого конца превращения, следила за состоянием Накануара. И даже когда оно завершилось, я не могла набраться решимости прикоснуться к нему, боясь спугнуть это магическое действо. Но когда прошло почти десять минут, я все же выдохнула.

— Накануар… — тихо прошептала я и медленно провела кончиками пальцев по его щеке.

Правда он не отреагировал на мои прикосновения. Не шевельнулся даже тогда, когда с замершим в груди сердцем я медленно наклонилась к нему и поцеловала нежно и трепетно. Не зная, что еще делать и как помочь, я затаила дыхание и стала ждать. Сколько прошло времени, прежде чем затрепетали длинные ресницы, взметнувшись вверх, я не знала. Но мне показалось, что это была целая вечность. Несколько минут Накануар лежал неподвижно, глядя в холодное зимнее небо, усыпанное алмазными звездами и освещенное кроваво-красной луной. Потом вдруг поежился и захрипел, заставляя меня резко очнуться от дурмана наваждения и броситься к нему, в попытке как-то совладать с собой.

— Мне жарко… — он едва слышно захрипел и слова давались ему с огромным трудом.

— Накануар… — наконец смогла облегченно выдохнуть я и опять разрыдаться у него на груди.

С тяжелым стоном, я уронила голову ему на грудь. Конечно, ему, привыкшему к толстой меховой шубе, было сейчас крайне холодно лежать на ледяном каменном полу, на балконе, продуваемом всеми ветрами. Стоп! Запоздала мысль кольнула мозг, и я вновь подскочила от неожиданности. Круглыми, шокированными глазами я смотрела на мужчину и медленно переваривала поступившую информацию. Он сказал, что ему жарко… Еще раз прокрутив в голове воспоминания, я нашла тот момент, когда накинула чары на хозяин заколдованного замка, дабы тот не замерз.

Разрыдавшись от облегчения, я опять уткнулась носом ему в шею. Накануар медленно поднялся с пола и встал во весь рост. Мне же пришлось во второй раз затаить дыхание, потому что… Граф остался таким же высоким, таким же широкоплечим, таким же мускулистым, как и в прошлом обличье, но теперь все это смотрелось до невозможного красиво и статно. Грациозный, поджарый, статный мужчина, смотрящий на меня бездонными глазами. Это было просто невероятно… Он словно ожившая скульптура, возвышался надо мной и внушал трепет одним своим видом.

На портрете он был восхитительно красив, но в жизни, словно греховная сказка… Его длинные волосы спадали практически до самого пола и укутывали своего хозяина подобно плащу. От одного взгляда на него сердце останавливалось и не хотело вспоминать, как выполнять заложенную в него функцию. Я подняла глаза и непроизвольно облизнулась, заскользив по столь восхитительному телу страждущим взглядом. От кончиков пальцев и до самой макушки Накануар был божественно прекрасен и настолько же потрясающе красивым. У меня в горле застряли все слова, какие только можно было бы сказать в этой ситуации.