Няня для сурового папы (СИ) - Довлатова Полина. Страница 45

Я и сейчас не уверена, что слышу. Всё как через вату.

Тупо смотрю на Бурого и хлопаю глазами. Он внимательно вглядывается в моё лицо, и тут я понимаю, что стою возле разбитой тарелки, застыв как изваяние. Сколько уже я вот так стою, интересно?!

— А?

— Я говорю, нормально всё? Ты чего застыла?

— А, я… Да я хотела вот осколки убрать… — невольно делаю вдох и понимаю, что вдыхаю в себя Мишин запах. От чего пульсация между ног, которая и так не проходила, становится в разы сильнее.

Вот чёрт!

— Хорошо, — кивает Бурый. — Нужно доделать ужин. А то мы немного отвлеклись, — его глаза в этот момент загораются.

А я на панике отвожу взгляд.

Мне почему-то неловко. Я не знаю почему, но мне неловко на него смотреть после того, что произошло.

— Нууу… Я пошла… За щёткой… И совком… Да.

Начинаю приставным шагом идти в сторону туалета.

Бурый внимательно за мной следит. Наверняка я выгляжу по-идиотски и похожа на краба-инвалида, но мне плевать. Пока иду, бросаю неловкий взгляд на Андрея, который тоже, в свою очередь, смотрит на меня, недоуменно выгнув бровь.

Господи, какой пипец! Он наверняка о чем-то догадался! Мне кажется, по моему виду и по состоянию кухни на момент появления Андрея и девочек было ясно, что тут происходило

А что бы произошло, если бы они не вернулись или вернулись позже?

У туалетной двери я застываю, пораженная собственным мыслям.

Неужели мой первый раз случился бы прямо на кухонной столешнице, если бы нас с Бурым не прервали?!

Я почти уверена, что Миша в мою невинность не поверил. Вряд ли он бы остановился. А если бы поверил, то, скорее всего, никакого продолжения не было бы. Ни сейчас, ни вообще. Он и так считает меня ходячей проблемой. Отношения с девственницей вряд ли входят в его планы…

Значит, не стоит его убеждать в своей невинности.

Господи, о чём я думаю вообще?!

Я не готова. Или готова?

Мне надо подумать. Сколько у меня осталось времени до того, как Кирилл забьёт тревогу насчёт моего отсутствия?

Чёрт! Кирилл!

Я же не ответила на его звонок на кухне!

Выхватываю телефон из кармашка платья и быстро разблокирую экран. Три пропущенных. Он меня убьёт.

Сделав глубокий вдох и выдох, нажимаю перезвонить и начинаю отсчитывать гудки, как тики часов перед казнью.

Ещё бы мозг соображал побыстрее, а то дела совсем плохи!

— Ты почему трубку не берёшь?! — выдыхаю, когда на том конце провода слышу его недовольный голос. — Маша, мы кажется с тобой это обсуждали. Я отпустил тебя на эту чертову базу при условии, что ты всегда будешь на связи.

Господи, лучше не спрашивай, чем я была занята…

— Привет, Кирилл. Прости, я не слышала, мы тут просто с девочками… заболтались… — выдавливаю, моментально представляя перед собой ту самую бородатую девочку, которая так активно меня сегодня отвлекала.

— Вот именно, что кажется ты уже заболталась, Маша. Тебе так не кажется?

— Что ты имеешь в виду?

— Что может быть хватит болтаться хрен пойми где и пора бы уже вернуться домой. Не слишком ли ты загулялась, дорогая моя?

Прикусываю губу и судорожно выдыхаю, когда Кирилл заводит ту самую тему, которой я так боялась.

Ну не готова я сейчас уезжать! Тем более теперь, когда между мной и Мишей все только-только начало налаживаться!

Боже, а я ведь думала, что он меня как женщину вообще не воспринимает! А оказывается, что очень даже воспринимает. Судя по тому, что произошло между нами буквально минут двадцать назад. От воспоминаний сердце моментальной ускоряется, а низ живота снова начинает сладко тянуть.

Неужели я ему действительно нравлюсь?! От этой мысли бабочки в моем животе превращаются в самых настоящих слонов, бодро отплясывающих чечётку по моему кишечнику. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала. Никогда и ни к кому. Теперь я это отчётливо понимаю.

— Ты там уснула что ли? Маша?!

— А? — выныриваю из своих мыслей, когда на том конце провода снова раздаётся голос Кирилла.

— Я говорю, что пора тебе домой возвращаться.

— А, ну да, пора… Только попозже. Просто понимаешь, дело в том что я… эм.. заболела?

— Заболела?!

— Ну да. Точнее, простыла, — поправляюсь, тут же стараясь придать голосу лёгкую хрипотцу и для убедительности несколько раз кашляю. — Мы катались на лыжах и… — пытаюсь сообразить, что могло случиться. Блин, как трудно думать, когда мозг на перезапуске! — В общем, у меня в сапоги снега насыпало, он растаял, и в итоге я ноги промочила. Вот чуть-чуть кашляю теперь.

На том конце провода звучит гробовая тишина, и чтобы хоть как-то справиться с нервозностью, я прикусываю губу. Надеюсь, звучит правдоподобно, иначе…

— Так. Собирайся. Я еду за тобой.

Видимо, всё-таки правдоподобно.

— Нет! Не надо! — сначала вскрикиваю, а потом вспоминаю, что типа охрипла и кашляю, и тут же максимально понижаю голос. — Не нужно, Кирилл. Правда. Со мной ничего серьёзного не произошло. Температуры нет. А кашель пройдёт через день или два. Лекарства я купила.

— Так я и думал, Маша, что не стоит тебя туда отпускать. Как вообще ты умудрилась не заметить, что у тебя снег в ботинках и что ноги промокли?!

— Ну… было весело. И я как-то не обратила внимание…

Ну почему всё, что я говорю, кажется мне таким бредом? Может потому, что я сейчас вру? А врать я не люблю. Особенно Кириллу и Лизе.

Да я и не делала этого никогда прежде. Так что теперь чувствую себя самой настоящей засранкой. Совесть грызёт неимоверно просто. Но по-другому в этой ситуации никак не получается. Кирилла кондратий хватит, если он узнает о Мише. Его и Макс-то Новиков всегда раздражал, хотя у нас с ним никогда ничего не было. Мы даже за ручку ни разу не держались. А тут взрослый бородатый Миша Бурый — владелец автосервиса, и отец двоих детей.

Кирилл если узнает, то точно запрет меня дома до скончания веков. Он до сих пор относится ко мне, как к той шестилетней девочке, которую однажды увидел в инвалидом кресле в больничной палате частной клиники.

И я с одной стороны понимаю, что его такое поведение обусловлено гиперзаботой обо мне. А с другой стороны от этой гиперзаботы я порой уже начинаю задыхаться.

— В том-то и дело, что ты невнимательная, Маша! Но всегда обижаешься, когда я на это указываю, — продолжает ворчать Кирилл.

— Не злись, пожалуйста. Я… нормально себя чувствую. Скоро поправлюсь. Как там Лиза? — намеренно перевожу тему, чтобы отвести внимание от себя, но не тут-то было.

— Скучает по тебе. Уж больно ты заотдыхалась.

— Да я впервые от вас так надолго уехала. И тоже скучаю, между прочим. Скоро вернусь и всё будет как прежде.

Как прежде, конечно, уже не будет. Во всяком случае, у меня…

— Ладно, — мрачно отвечает Кирилл. — Выздоравливай. И будь добра трубку брать. В следующий раз, ждать, когда ты перезвонишь, я не стану, а просто приеду за тобой.

Попрощавшись, сбрасываю вызов.

Фуух. Кажется, пронесло.

Но времени в любом случае осталось не так много. Уехать отсюда мне всё-таки придётся.

Прислоняюсь спиной к стене и закрываю глаза. Рука сама собой тянется к низу живота, где всё ещё сосредоточены приятные ощущения, а тёплые импульсы продолжают расходиться по телу, превращая мышцы в кисель. Никогда не испытывала ничего подобного.

— Не знаю, чем ты тут занимаешься, но я уже убрал осколки и почти приготовил ужин. Так что давай-ка возвращайся, Марья Алексевна.

От неожиданности подпрыгиваю на месте и распахиваю глаза. Тут же упираюсь взглядом в Бурого, который стоит рядом, нависнув надо мной и уперев ладонь в стену над моей головой.

От его близости и запаха импульсы между ног становятся ярче, и я машинально свожу ноги.

— Я… говорила по телефону.

Мишина бровь ползёт вверх.

— С кем это? Уж не с Кирюшей ли?

— Нет… С Лизой. Моей сестрой.

Зачем-то вру. Не знаю, зачем. Просто мне кажется странным, если я признаюсь, что говорила с Кириллом, учитывая то, что произошло между мной и Мишей только что. Он-то думает, что Кирилл мой хахаль.