В плену удовольствия. (ЛП) - Торнтон Элизабет. Страница 31
- Ну вот, леди Аманда, - воскликнула она, – скоро вы станете издаваемым автором!
Лицо Аманды просветлело, и она рассмеялась:
- Сначала придется закончить книгу! Благодарю вас, мисс Клэверли. Вы дали мне новую надежду.
Лиза посмотрела на Еву:
- А вы, мисс Диаринг, дадите прочитать свои чайные листья?
Пока Ева подбирала слова, которые никого бы не обидели, мисс Клэверли, искоса на нее глянув, сама ответила на вопрос:
- Моя племянница не одобряет ничего из того, что не может быть объяснено ее разумом или пятью чувствами.
- Мудрая философия, - заметил Хендерсон.
В комнату вошла леди Сэйерс, и разговор переключился на инструкции доктора Брейна по уходу за Лидией. По словам леди Сэйерс, он настаивал на одной вещи: больную не следует волновать вопросами о той ночи, когда на нее напали. Для этого еще будет достаточно времени, когда к ней вернутся силы, и констеблю он скажет то же самое.
Леди Сэйерс покачала головой:
- Это слишком печальное дело, чтобы впутывать вас в него, Лиза. Если бы у меня было время, я бы написала вашей матери с просьбой отменить визит. Но, видите ли, я ожидала вас со дня на день. Если вы хотите вернуться в Париж, а я уверена, что вы должны, я организую ваш отъезд так быстро, как только возможно.
- Вернуться в Париж! – Лиза казалась ошеломленной. – Ни за что! Я думала, что Лондон будет скучным, а он совершенно не такой. Что может быть более восхитительным, чем жить с такими одаренными, выдающимися леди, с тайной, требующей разгадки, и опасностью, поджидающей за углом? – Ее глаза сверкали удовольствием от открывающихся перспектив. Понемногу ее воодушевление угасло, и она произнесла более сдержано: - Кроме того, я не могу вернуться в Париж. Мама и папа путешествуют по Провансу, и я не знаю, как до них добраться.
На этом, конечно же, вопрос был исчерпан.
***
Филиппу Хендерсону перед уходом удалось поговорить с Эшем с глазу на глаз. Взяв у лакея шляпу и перчатки, он спросил:
- Полагаю, в деле Анджело ты действуешь от лица полковника Ширера?
Эш мгновенно насторожился:
- Кто тебе это сказал?
Филипп пожал плечами.
- Ходят слухи, да и полковник не то чтобы безмолвствует. Суть в том, что я в таком же положении, что и ты. У меня есть клиентка, которая будет безмерно счастлива засудить этого типа, Анджело. Я говорил ей, что до суда дело никогда не дойдет. Ведь преступления-то не было. А она и слышать не желает. И отказаться я не могу: эта дама ближайшая подруга моей матери. Ее имя леди Тригг, она владелица прелестного загородного дома в Кроули.
- Должно быть, это та леди, у которой лакей свалился с лестницы и сломал себе шею.
- Она самая, и теперь ей кажется, что за спиной все показывают на нее пальцем.
- Передай ей, что она не одинока. Каждый, кто имел несчастье сыграть роль в одной из историй Анджело, чувствует себя схожим образом. Полковник готов свернуть ему шею.
- А я - подать на него в суд.
Они оба рассмеялись.
- Возможно, мы могли бы работать сообща, чтобы раскрыть личность Анджело, - заметил Эш, спустившись с Филипом по парадной лестнице.
- В этом я не силен, дружище. Я не полисмен. Принеси мне доказательства, и я сделаю все остальное. Тем не менее, подумал, что тебе следует знать о леди Тригг. Это давний случай. Четырнадцать лет прошло, если быть точным. Странно, что кому-то вздумалось воскресить эту старую трагедию.
Эш кивнул, сделав себе зарубку на память. Все три несчастных случая произошли с разницей в год.
Филипп сел в карету, а Эш подумал, как же это хорошо – снова быть с ним в дружеских отношениях. Отчуждение между его другом и Амандой породило неловкость между мужчинами, хотя размолвка случилась, когда Эш служил в Испании. Он никогда не понимал всех тонкостей необычного поведения Аманды. Ему нравились и Филипп, и Марк, и он был бы счастлив видеть ее замужем за любым из них.
Теперь она вдова, а Филипп напросился в ее карету для поездки домой. Эш не знал, как к этому отнесется Аманда. Насколько он мог судить, она все еще любила Марка.
Прежде он так не восхищался Филипом. Как младший сын, тот мало что унаследовал бы после смерти отца,поэтому приобрел профессию. Но не просто профессию. Юриспруденция оказалась его призванием.
Что касается самого Эша, он был единственным наследником, и от него только и ожидали, что женитьбы да произведения на свет потомков. Подобное будущее его не привлекало, а после трагической смерти Гарри Эш окончательно отказался от того пути, который задумал для него отец.
Эш рассказал Еве больше, чем намеревался, но гораздо меньше, чем мог бы. Внезапная смерть Гарри открыла ему глаза на многие вещи, о которых он раньше не задумывался. Мечты его отца предстали в новом свете. Эш не узрел в них ни важности, ни смысла, и не желал иметь с ними ничего общего. Отец пытался слепить его по своему образу и подобию, но, хвала Господу, потерпел неудачу.
Еве повезло, что у нее есть мисс Клэверли. У этой леди большое сердце. Эш надеялся, что Ева заметила, как почтительно, как очень по-джентельменски он вел себя, когда мисс Клэверли показывала свои салонные фокусы. По его мнению, Филипп ещё счастливо унес ноги. Если дело касалось тёти, в Еве просыпался сторожевой пёс. Неверный взгляд, неверное слово - и она обнажала клыки, безжалостные клыки.
В Воксхолле он увидел другую ее сторону. Что до Евы из его грез …
Он потряс головой, молча ругая себя. Любая случайная мысль, похоже, возвращала к Еве Диаринг. Что за бесхарактерность. У него есть более важные темы для размышлений. Он должен, непременно должен найти Анджело и выяснить правду о смерти Гарри.
Им снова овладевала тревога. Эш окинул взглядом площадку перед домом. Возможно, короткая прогулка уймет его беспокойство, решил он, и направился в сторону Кеннингтон-Коммон[35].
***
- Не часто увидишь тебя без бабушки, - заметил Филип, когда карета катилась вдоль Кеннингтон-роуд. - Ее светлость нездорова?
- Нет, она хорошо себя чувствует, благодарю. Бабушка отправилась с кратким визитом к своей крестнице Генриетте, родившей на свет очередного ребёнка. Они живут недалеко от Барстоу.
Филип, похоже, удивился:
- Ты же не осталась одна в этом твоем огромном доме?
- Разумеется, нет. До возвращения бабушки со мной побудет моя старая няня.
Этот чопорный разговор начинал действовать Аманде на нервы, и она даже обрадовалась, когда между ними воцарилась тишина.
- Что ты о ней подумала? – внезапно спросил Филип.
- О Лизе? - Поскольку тема казалась безопасной, Аманда высказала своё мнение: - Она – любопытная смесь невинности и практичности. Я тотчас же к ней привязалась.
- Думаю, она очаровательна, - согласно кивнул Филип.
- Но несколько ошеломляюща для дебютантки. Уверена, Ева и леди Сэйерс проследят, чтобы она правильно себя вела.
- О, надеюсь, что нет. Мне она нравится именно такой. – Он быстро глянул на спутницу. – Напоминает тебя в том же возрасте.
Кажется, Аманда зря понадеялась на своё самообладание. Она, разумеется, постаралась сдержаться и не вспылить, но кое-что все-таки выплеснулось:
- И посмотри, что из этого вышло! Люди высмеивают меня за глаза или жалеют! Не знаю, что хуже.
С лица Филипа схлынули все краски:
- Аманда…
- Нет. Выслушай меня, Филип Хендерсон. Я не впущу тебя в свою жизнь. Ни за что! Ты преднамеренно увел меня от Марка, а потом вызвал его на дуэль. Ты мог его убить!
- Я сделал то, что считал благом для всех нас. Нет, не перебивай. Я хочу тебе кое-что сказать. О, не о прошлом. Это давняя история, и лучше о ней не вспоминать. Меня волнует настоящее. Поскольку ты теперь участвуешь в Сезоне, мы, скорее всего, ещё не раз встретимся на различных приемах.
- И что? – поторопила она, когда Филип остановился.
Его взгляд похолодел.