Фрейлина ее высочества (СИ) - Гринберга Оксана. Страница 40

Я тут же вспомнила о лучниках, стрелявших в нас с Аурикой с моста, и кивнула.

Ну что же, «свидетели», несмотря на старания Эвана, все-таки выжили и продолжали нести в мир зло.

Затем Генри с сожалением в голосе подтвердил, что мы с Аурикой не сможем дать показания в суде – каждая по своей причине, – но Партия Принцессы нашла лучшего адвоката в столице, который попытается поднять на смех свидетелей обвинения.

Мне стало немного легче, но ненадолго. Выражение лица лорда Картрайза продолжало не предвещать ничего хорошего.

– Генри, но обвинение Эвана самое что ни на есть идиотское! – не выдержав, сказала ему, так и не вспомнив, успели ли мы перейти на имена. Но решила, что сейчас это уже неважно. – Ни один человек в своем уме в него не поверит!

– Идан Броддик, – это имя в его устах прозвучало как ругательство, – и его люди поверят. Большая половина присяжных, а также Верховный Судья – его ставленники и прикормыши. Я не уверен, что нашему адвокату удастся освободить Эвана.

– То есть в Нотумбрии можно взять любого невиновного человека и посадить его в тюрьму по самой что ни на есть идиотской причине?! – Это был риторический вопрос, на который я не ждала ответа. Зато другой вопрос был нисколько не риторический: – Генри, скажите, Эвану грозит тюремный срок?

Не угадала.

– Насколько мне известно, обвинитель будет настаивать на Суде Справедливости, – пробормотал лорд Картрайз.

– Это что еще такое?! – выдохнула я, нисколько не сомневаясь в том, что это какая-то средневековая гадость.

– Такого давно не было в Нотумбрии, – глухим голосом произнес Генри.

– Что они придумали? – с нажимом произнесла я, и мне было совершенно все равно, даже если лорд Картрайз сочтет меня дурой, не знающей элементарных для этого мира вещей.

– Божий суд, Райли, и Высшая Справедливость. Если невозможно решить исход дела в ходе судебного разбирательства, потому что свидетельства противоречивы, а голос разума молчит, затуманенный деньгами и шантажом Броддиков… К тому же они боятся, что в городе могут начаться волнения и протесты, поэтому людской суд может передать дело в Высшую Инстанцию.

– Как это, Генри?! Я не понимаю!

– Подозреваемого выпустят на арену, дадут ему меч в руки и предоставят решение Богам Нотумбрии.

– Судя по вашему голосу, это очень и очень плохо! Генри, не скрывайте от меня ничего, говорите все как есть! Эван – он же…

Он всех убил, промелькнуло в голове. Всех, кто нам угрожал, кто шел за нами по пятам, кто явился в дом к Ранье.

С мечом Эван обращался, как Бог Смерти и Разрушения, а это значит…

– Это очень плохо, Райли! – наконец, признался Генри. – Никто и никогда не проходил Суд Справедливости до конца живым.

– Но Эван…

– Я не знаю!.. Не знаю! – в отчаянии выдохнул лорд Картрайз. – Простите, леди Ривердел, но сейчас я вынужден вас оставить. Мне нужно идти. Я пытаюсь хоть что-нибудь сделать…

– Конечно же! – отозвалась я. – Извините, что я вас задерживаю.

Отступила, пропуская его, после чего смотрела, как он побрел в недра Малого Дворца, понуро опустив плечи. Вот и я тоже…

Отправилась совсем в другую сторону, решив, что тоже попытаюсь хоть что-то сделать для спасения Эвана. И нет, я вовсе не собиралась сдаваться!

***

Сигизмунд Вислобородый, несмотря на то, что он пришел в неописуемую ярость после моего известия об аресте лорда Хардинга и пообещал покарать всех, кто приложил руку к несправедливому деянию, ничего не мог с этим сделать.

От Генри я уже знала, что подписанная королем Арагоса Хартия Справедливости относилась исключительно к спору вокруг трона Нотумбрии, а не к тому, что Броддики решили уничтожить Эвана по сфабрикованному ими же делу.

Повлиять на решение суда Сигизмунд не мог – если только напасть на Сайерскую Твердыню и отбить лорда Хардинга силой своей дружины и с поддержкой с моря.

Но я знала, что на такое он не пойдет – война с Нотумбрией, к чему могло привести незаконное вмешательство во внутренние дела королевства, в планы короля Арагоса не входила.

…Вечерний прием в главном дворце был отменен. Возможно, Броддики со своими прихвостнями и пировали, празднуя удачно провернутое дельце – заключение Эвана Хардинга под стражу, – но никто из Малого Дворца туда так и не отправился.

Я кое-как дотянула до момента, пока Аурика, с восторгом рассказывавшая мне о встрече с дедом, а затем показывавшая все новые и новые игрушки, наконец-таки захотела спать.

Но перед тем, как улечься в кровать, она в очередной раз посетовала на то, что ей очень не хватает ее песика Туве. Мне же очень не хватало Эвана Хардинга, поэтому, обнявшись, мы немного повздыхали каждая о своей печали.

Наконец, маленькая принцесса заснула под мою сказку – я никому не доверила укладывать Аурику. Зато доверила ее охрану четырем умельцам самого звероподобного вида из дружины короля Сигизмунда, заявив им, что они со спокойным сердцем могут прикончить любого, кто попытается приблизиться к принцессе, если этот человек не входит в ее «ближний круг».

После этого, позвав своих телохранителей, покинула Малый Дворец, и никто не стал у меня спрашивать, куда я направляюсь.

Оказалось, к моим услугам была целая карета с кучером, которой я могла пользоваться по собственному усмотрению. Поэтому уже скоро мы понеслись через погруженный в сумрак город – время было около десяти вечера – вперед, на Рассветную улицу.

Она находилась в районе, где селились местные богачи, и была застроена особняками, один другого роскошнее.

Номера нужного дома я не назвала, но нашла его почти сразу же.

Это был двухэтажный, выстроенный из светлого камня особняк с тремя колоннами, поддерживающими увитый зеленью балкон. Почти во всех окнах виднелся свет, зато сад был погружен в полумрак, и лишь кое-где качались на ветру разноцветные фонарики.

Жить в таком доме кому угодно могло показаться чудесной сказкой, но только не Райли Ривердел.

При виде его мои внутренности скрутились в тугой узел – да так сильно, что аж до боли и тошноты.

На это я поморщилась, после чего несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь разогнать призраков прошлого. Заявила им, что сейчас мне не них. Не до собственных переживаний, потому что Эван в опасности.

Позже!.. Я разберусь со своими проблемами позже.

Наконец, ровным голосом попросила у кучера остановить карету, после чего решительно направилась к месту изощренных пыток – к тому, во что превратился родной дом Райли Ривердел после того, как ее мать во второй раз вышла замуж.

Причем тоже за вдовца с дочерью – лорда Захария Рассела с Лизетт, девочкой одного с Райли возраста.

Но счастливой семьи не получилось. Все вышло как раз наоборот.

Ну что же, очень скоро я ее увидела – свою сводную сестру, – стоило мне лишь войти в дом.

Глаза бы мои ее не видели – первая мысль, пришедшая в голову, которая отлично подходила к реакции тела Райли Ривердел на полноватую блондинку с высокомерным лицом, уставившуюся на меня недоверчивым взглядом.

Заслышав, что в дом кто-то вошел, она сбежала по лестнице в просторный холл. Возможно, ждала гостей или, наоборот, никого не ждала, поэтому явилась посмотреть, кто же прибыл так поздно.

В это время я как раз улыбнулась пожилому дворецкому, сочувственным голосом произнесшему:

– Добро пожаловать домой, мисс Райли! Вас все здесь давно ждали.

Но только не Лизетт, промелькнуло в голове, потому что сводная сестра уставилась на меня так, словно не могла поверить своим глазам.

– Как раз ее здесь никто не ждал! – заявила мне язвительно, но я лишь поморщилась.

Сейчас мне было не до семейных скандалов.

– Помолчи, Лизетт! – попросила у нее. – Не хочу с тобой ссориться. Твой отец дома?

– Да как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне?! – Полные щеки сводной сестры затряслись от ярости, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из своих орбит. – Кем ты себя возомнила?

– Закрой рот, – устало сказала ей. – Говорю же, мне сейчас не до тебя. Когда появится время, тогда мы и выясним, как я смею и кем я себя возомнила.