Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю. Страница 6

Одним словом, все, что он мог сделать сейчас, – это пытаться продвинуться в общении с Системой, выясняя способы получения баллов, открытия новых этапов и разморозки функции ООС.Даже если сейчас ситуация складывается не лучшим образом, еще не поздно найти из нее выход.

И первый шаг к этому он намеревался сделать, ознакомившись со всеми окрестностями и исследовав их.

Двенадцать гор Тяньгyн своим видом напоминали двенадцать грандиозных, преисполненных величия мечей, выросших между землей и Небесами, пронзая своими вершинами облака. (Тяньгун (天宮十二峰) – «Двенадцать гор небесного дворца, где живут бессмертные».)

Шэнь Цинцю обосновался на горе Цинцзин, которая не считалась сам гй высокой среди них, но, несомненно, была самой тихой и утопала в зелени; скрываясь под уютным тенистым пологом; идеальное место для ученых людей. Кроме того, всем ученикам Шэнь Цинцю предписывалось владеть четырьмя благородными искусствами. Время от времени здесь плыли звуки нежных мелодий, а порой слышалось, как кто-то читает вслух; поистине прекрасный уголок для молодежи, желающей посвятить себя свободным наукам. Это место великолепно соответствовало типажу Шэнь Цинцю и отлично подходило для того, чтобы начать зарабатывать баллы.

( – 琴棋书画дословно – «цинь, го, каллиграфия, живопись». Четыре искусства, которыми был обязан владеть благородный человек: исполнение музыки на цине, игра в шашки го,

мастерство каллиграфии (включает в себя поэзию) и живописи. Под свободными науками также подразумевались риторика, математика и т.д.)

Ученики, проходя мимо Шэнь Цинцю, с почтением приветствовали его, сам же он в это время пытался понять, как держал бы себя его оригинал; лицо холодно, а кивок легок, походка энергичная, но ее обладатель будто стремится убежать от самого себя. Рассуждая подобным образом, он сумел немного пройтись во внутреннем дворике, хотя голова раскалывалась от мысли, что сейчас мужчина пытается совместить в себе черты выдуманного персонажа и живого человека

Но, тем не менее, эта задача не требовала решения вне всякой очереди. И, если Шэнь Цинцю хочет спастись, первое, что необходимо сделать, – освоить боевые искусства и технику владения мечом, в которых преуспел прежний хозяин тела.

Если память ему не изменяет, еще до того, как Ло Бинхэ вступил на темный путь, школа Цанцюн столкнулась с несколькими крупномасштабными событиями: попытка вторжения, предпринятая демонами, Собрание Союза Бессмертных – все это требовало непосредственного участия в боях. Если Шэнь Цинцю унаследовал только облик, без каких- либо существенных способностей, он обречен! О продвижении сюжета можно не заикаться, а главному герою даже придется убивать подобное ничтожество!

Никем не замеченный, Шэнь Цинцю шагнул в глубь леса. Убедившись, что вокруг нет ни души, мужчина медленно вытянул меч правой рука левой придерживая ножны.

Сюя служил доказательством того, что слава, ходившая о способностях Шэнь Цинцю, была заслуженной. Отблеск, чистый и белоснежный, но не излишне яркий, озарил клинок: несомненно, великолепное оружие. Энергия, направленная в него, согласно оригинальному произведению должна была заставить лезвие засиять.Шэнь Цинцю попытался было понять, как управиться с энергией и наполнить ею меч, как тот сам в следующий миг залился мерцающим ясным светом.

Похоже, ему все-таки достались навыки и способности персонажа. Более того, он мог использовать их, не задумываясь. Сияние окутало клинок безо всяких команд с его стороны.

Желая увидеть, насколько он силен, Шэнь Цинцю кое-как полоснул воздух перед собой.

Кто же знал, что этого небрежного взмаха хватит, чтобы напугать кого угодно; слепящий свет сорвался с меча, вынуждая зажмуриться. Когда же мужчина открыл глаза, то земля перед ним выглядела так, словно ее выжег удар молнии, образовав глубокую расщелину.

«Твою ж... !»

Внешне Шэнь Цинцю сохранил невозмутимый вид, но его сердце едва не выскочило из груди.

Да это куда мощнее, чем он представлял! Достойно прославленного заклинателя! С подобными способностями, да еще и после упорных тренировок, даже если в будущем ему придется столкнуться с Ло Бинхэ лицом к лицу, он получит возможность убежать!

Верно. Возможности спастись бегством было достаточно, и в этот момент от радости Шэнь Цинцю даже море стало по колено. Он и в самом деле не нуждался во многом – одна только мысль о том, что ему удастся сохранить свою жизнь, приносила счастье...

Шэнь Цинцю хотел потренироваться еще, чтобы продвинуться как можно скорее в своих планах, но вдруг услышал шаги и хруст веток под чужими ногами.

Строго говоря, звуки доносились издалека, но пять чувств этого тела также были невероятно обострены, и ему не составило труда догадаться, откуда именно исходил шум. Шэнь Цинцю покосился на оставленную расщелину, скользящим движением вложил клинок в ножны и бесшумно отступил в густую зелень, скрываясь от посторонних глаз.

Шаги зазвучали ближе, и Шэнь Цинцю понял, что они принадлежали не одному человеку. И в самом деле, спустя мгновение на небольшой поляне возник Ло Бинхэ со своим нежным лицом и умным взглядом, а вслед ему зазвучал свежий и мягкий девичий голосок.

А-Ло, А-Ло, взгляни, какая огромная здесь трещина в земле!

(Обычно приставка «А» добавляется к именам детей или слуг, но не в этом случае. Здесь подразумевается очаровательный способ обращения, вроде ласкового прозвища.)

Услышав, как именно обращается к юноше собеседница, Шэнь Цинцю, затаившийся в тени, едва не споткнулся.

Система с готовностью объяснила: [Новый персонаж: младшая ученица Шэнь Цинцю, Нин Инъин].

( – 宁婴婴Нин Инъин – «Тихий щебет».) «Замолкни, не нужно меня с ней знакомить. Она не единственная, кто будет звать его так, уж я-то знаю». Шэнь Цинцю вновь натянул на лицо маску невозмутимости.

Вслед за Ло Бинхэ показалась хорошенькая девочка, по виду чуть младше его. Оранжевые ленты, вплетенные в ее волосы, придавали облику невинности и очарования. Разумеется, в любом романе о воинах-заклинателях обычно присутствовала маленькая прелестная шимэй.

(«Шимэй» – обращение к девушке, которая младше говорящего по возрасту или статусу. В противовес, старшая будет зваться «шицзе». Как и в случае «шиди/шисюн» (младший/старший брат), это можно перевести как «младшая сестрица», но родственная связь не подразумевается.)

И именно эта шимэй вызвала в душе Шэнь Цинцю целую бурю эмоций.

Все оттого, что он имел виды на Нин Инъин. Нет, постойте, это у настоящего Шэнь Цинцю были виды на эту девушку.

Ведь Шэнь Цинцю являлся тем еще лицемером. Выглядя столь светлым человеком, он вызывал искреннюю симпатию и бескорыстную привязанность, внутри оставаясь грязным и гнусным циником. Будучи наставником, он, тем не менее, лелеял бесстыдные мечты в отношении своих молоденьких, бойких и благовоспитанных учениц. Мужчина неоднократно пытался распускать руки и едва не добился желаемого.

А что будет с тем, кто тянет лапы к женщинам главного героя, нетрудно представить!

Во время чтения романа Шэнь Цинцю нашел кое-что странным. Почему Ло Бинхэ не кастрировал его? Он даже отправился в раздел комментариев и присоединился к скандирующим: «Кастрируйте его! Если не сделаете этого, читатели придут в ярость!» и прочим сообщениям в подобном духе.

Если бы в ту пору их требования достигли цели... Кхе-кхе...

Он бы оторвал собственную руку, написавшую подобные слова!

Ло Бинхэ без особого интереса взглянул туда, куда указывала девочка, но все же тепло ей улыбнулся. Нин Инъин, желая привлечь внимание юноши, но не найдя более подходящих слов, поинтересовалась:

Как думаешь, кто из шисюнов, тренируясь здесь, оставил такой след?

Ло Бинхэ, уже взявшийся за топор, чтобы приступить к вырубке деревьев, произнес:

Это не может быть кто-то из них. Среди заклинателей с горы Цинцзин только Учитель способен на подобное.

Шэнь Цинцю мысленно кашлянул пару раз: «А ты определенно знаешь, о чем говоришь, молодой человек!»