Цейтнот. Том II (СИ) - Корнев Павел Николаевич. Страница 62

Я бросил себя вперёд кинетическим импульсом, в прыжке развеял заготовку силового экрана и со всего маху ударил ножом, загнав скрежетнувший о рёбра клинок в грудь оператора по самую рукоять. Памятуя о живучести Горского, ещё и добавил левой — заодно усилил хук деструктивным воздействием, которое заставило судорожно сжаться плетение энергетических каналов и отсекло противника от доступа к сверхсиле.

Тот выпучил глаза, засипел и повалился на пол.

Один готов! Готов ведь? Да — так и есть!

А где второй? И что, чёрт побери, такое обрушилось? Неужели арка?!

Меня прошиб холодный пот, но я не позволил себе отвлечься и потянулся высвободить застрявший меж рёбер стилет, а попутно обратился к ясновидению.

Присутствие второго оператора я ощутил ровно в тот самый момент, как и увидел его. Долговязый тип вывалился из дальней двери, смахнул лившую из носа кровь, заметил меня и моментально ударил силовым выплеском, не потратив на подготовку атакующего воздействия и доли мгновенья.

Кинетическим импульсом я откинул себя в сторону — только воздух у плеча прогудел! — и без промедления рванул на сближение, попутно шибанул сразу двумя электрическими разрядами. Ослепительные росчерки погасли на полпути, а в меня самого устремилась шаровая молния. Я отбил её хлопком ладони и отпрыгнул в другую сторону, проломился через стену силовым выплеском за какой-то миг до того, как по холлу прокатился плазменный вал. Дальше я рванул прочь от пролома, в один миг пересёк служебное помещение и заскочил в соседнее, а за спиной взревело пламя!

Раскалённая плазма, воспламеняя всё на своём пути, оранжевым щупальцем метнулась вдогонку, но чёртов пирокинетик потерял меня из виду, теперь ему приходилось действовать вслепую, а вот я ощущал генерируемые монархистом искажения предельно чётко. Уже даже приготовился проломиться к нему прямо через стену, но именно в этот самый миг та взорвалась чуть в стороне от меня, распоротая узким огненным лучом!

Развалился распотрошённый сейф, вспыхнул шкаф с документами, а я подпрыгнул, изменил вектор силы тяжести на противоположный и приземлился на потолок. Точнее — приземлился бы, не успей пробить перекрытие направленным силовым выбросом. Очутившись на втором этаже, я распахнул дверь, выскочил в коридор и долбанул себе под ноги нематериальным тараном, чтобы в облаке пыли и щепок рухнуть с пятиметровой высоты прямо на пирокинетика!

Рассчитывал обрушиться на него будто снег на голову, но оператор отскочил в сторону, ещё и отгородился от обломков кинетическим экраном. Те на миг зависли в воздухе, а затем парень отточенным воздействием вывернул свой полог наизнанку и обратил его мощнейшим силовым выбросом. Я поставил блок и сжёг остатки потенциала, не позволил ободрать плоть с костей, но оказался отброшен на несколько шагов назад. Долговязый пирокинетик воспользовался моментом и стеганул плазменным хлыстом — полыхнуло оранжевым, я прикрылся левой и материализованное пламя спасовало перед техникой закрытой руки, лишь захлестнуло предплечье, не сумев его перебить. Пальтовая ткань вспыхнула, а меня словно раскалёнными кандалами окольцевали, но я не попытался разрушить огненную плеть, вместо этого перекинул по ней гармонию источника-девять.

Лови!

Свитый из плазмы жгут расплескался огненными брызгами, отдачей противника отбросило к стене, и я воспользовался моментом, прыгнул к нему и провёл серию быстрых ударов. Мой оппонент и сам оказался не дурак помахать кулаками, он очень ловко уклонялся и прикрывался, а попутно гасил энергетические выплески и даже попытался контратаковать кинжальными выбросом теплового излучения, но я до предела взвинтил скорость движений и оказался самую малость быстрей.

Прямой, крюк, ногой в колено!

Мениск хрустнул, оператор оступился, и я пробил ему в челюсть, добавил в солнечное сплетение. Задействовал одновременно техники и открытой руки, и духовного кулака — брызнула кровь, полетели выбитые зубы, вышибло немалую часть набранного мятежником потенциала. Выбитая в пространство сверхсила обернулась выплеском нестерпимого жара, опалила и обожгла, но я не отскочил и не остановился, лишь зажмурился и продолжил бить, ориентируясь на отклики ясновидения.

Ещё и ещё, быстрее!

Последние удары наносил уже падающему телу. Именно телу — к этому моменту успел перебить позвоночник и превратить в фарш содержимое черепной коробки противника, — а как то рухнуло на пол, без промедления сорвал с себя пылающее пальто, сбил с волос огонь, сдёрнул пережжённый рукав пиджака, а затем и сорочки.

Перевести бы дух, да какой там!

Усилием воли я заблокировал несколько нервных отростков, тем самым избавив себя от адской боли в обожжённой руке, и заковылял по коридору к первому из убитых операторов. Выдернул из его груди стилет, перебрался к выходившему на улицу окну и осторожно выглянул наружу. Фасад здания напротив обрушился, а проезжую часть пропахала глубокая, ещё курившаяся дымком траншея.

Это как вообще?!

Неужто оказался столь силён напор плазмы, что схлопывание экрана Альберта Павловича привело к такому вот казусу? У меня возникли на сей счёт вполне обоснованные сомнения, и я решил разведать ситуацию, тем более что задерживаться в охваченном огнём здании совершенно точно не стоило. По первому этажу быстро распространялся пожар, а коридор всё сильнее затягивало дымом, и я рванул вверх по лестнице, отыскал выходившее во двор окно и спрыгнул вниз, благо облако раскалённой плазмы к этому моменту окончательно развеялось.

От арки так и веяло жаром, но с этой стороны она не обвалилась, уцелели и ниши, в которых мы укрывались от обстрела. В тех — пусто. Ни живых, ни кровавого месива или обугленных останков.

И тут через грохот выстрелов донёсся окрик:

— Петя! Сюда!

Альберт Павлович помахал рукой из пролома в стене дома на другой стороне улицы, в который как раз и упиралась пропахавшая дорогу траншея, и я медлить не стал, пробежал через арку, пополз по запёкшейся земле. Над головой свистели пули, изредка они клевали импровизированный бруствер и рикошетили от вывороченной брусчатки или сбивали вниз комья грунта. Но ничего более серьёзного не прилетело — дополз.

— Целы? — спросил я, забравшись в пролом в стене дома.

— Да! Помогай!

Мы подхватили под руки пленника и поволокли его через разгромленный холл с обрушившимися пролётами широкой каменной лестницы; Балагур попятился следом с автоматом наизготовку.

— Это как вы такое сотворили? — спросил я между делом.

— Недоучки попались! — хрипло выдохнул Альберт Павлович. — Потом поговорим!

Да я и сам чесать языком был не расположен. По телу растекалась ломота, контроль внутренней энергетики требовал всё больших и больших усилий, в ушах звенело, а боль от ожогов пробивалась даже через импровизированную анестезию, прежде меня ещё ни разу не подводившую. Ещё и банально устал.

Но — плевать! Главное, жив.

Жаль только, что операция провалилась и все наши усилия канули втуне…

Впрочем, таким уж напрасным бросок отнюдь не оказался. Взводу особого дивизиона удалось закрепиться на перекрёстке и дождаться подхода ополченцев. На втором этаже зашёлся очередью пулемёт, и тут же здание содрогнулось от взрыва, с потолка посыпалась побелка. Навстречу нам пробежало несколько солдат, следом прокатили станковый «Хайрем», а с лестницы спустили окровавленного человека в штатском.

— На выход его! — крикнул боец в прыжковом комбинезоне и замахал рукой возникшим в дальнем конце коридора пехотинцам. — Сюда! Наверх! Гранаты тоже сюда!

Мы кое-как разминулись с солдатами и поволокли нашего пленника дальше. Возвращаться к мосту не пришлось — переправу на тот берег организовали прямо по льду реки. Та простреливалась мятежниками, но огневые точки противника очень быстро подавлялись, а осветительные ракеты гасились операторами ещё на взлёте и ночной мрак нисколько не разгоняли. Ну а много ли настреляешь вслепую и с немалым риском поймать ответную пулю?

Но и так пришлось пережить несколько не самых приятных минут, прежде чем удалось укрыться в переулке на другом берегу. Прикрывший наш отход Балагур рванул обратно к сослуживцам, а мы погрузились в присланную за ранеными полуторку и покатили прочь.