Цейтнот. Том II (СИ) - Корнев Павел Николаевич. Страница 9

Обстреляли нас сразу после поворота на тянувшуюся вдоль канала набережную. Только из-за дома вывернули — и немедленно по броне застучали пули да так лихо, что отвечавшему за правый борт Антону даже пришлось ставить кинетический экран. Незримое и не слишком-то насыщенное энергией полотнище прикрыло собой почти весь броневик, удары не прекратились, но заметно ослабли, а потом мы под рёв движка проскочили опасное место и унеслись прочь.

— Не убирай щит! — рявкнул я, с немалым трудом удержав под контролем броневик, который начало мотать из стороны в сторону на занесённой снегом дороге. — Работай с ним! Усиливай!

Вроде бы Антон даже послушался. Проконтролировать это возможности не было, всё моё внимание сосредоточилось на проезжей части. Ну а как иначе? Если вылетим с набережной, никакой лёд не удержит, камнем под воду уйдём. Совершенно ненужное осложнение…

— Подъезжаем! — гаркнул Василь. — И гляди: через этот переулок к нашим прорываться будем!

Я сбросил скорость и подался вперёд, пытаясь через водительский лючок оценить диспозицию, после крикнул:

— Маша, Антон, входите в резонанс и набирайте потенциал! Прямо сейчас! Только ждите приказа, без команды не дёргайтесь!

— Уверен? — засомневался Василь.

— Да! — рявкнул я. — И не спорьте даже, это мой хлеб!

Спорить никто и не стал. Маша вошла в резонанс спокойно и чисто, породив минимальное количество помех, а вот Антон столь отточенной техникой похвастаться не мог, он ещё и сопел напряжённо секунд пять, прежде чем погрузиться в транс. Перед тем сипло выдохнул:

— А щит?

— Отпускай! — разрешил я.

От порождённых бывшим сослуживцем искажений меня так и передёрнуло, но это были совершеннейшие мелочи на фоне всего остального, поскольку та самая диспозиция оказалась откровенно хреновой в силу подавляющего превосходства противника.

Якорная площадь выходила непосредственно к набережной канала, выстроенные вдоль того здания на этом берегу расступались, оставляя широченный проезд. Дальний от нас дом полыхал, ближний лишился кровли, в остальном же от огня со стороны комиссариата особо не пострадал. Укрывавшийся за ним пушечный трёхосный бронеавтомобиль время от времени выдвигался вперёд, а стоило только орудию в его башне выстрелить, тут же закатывался обратно. Ещё один такой броневик занял позицию на противоположной стороне проезда, а третий замер поперёк моста с оплавленной дырой в борту и несильно чадил.

С другого берега бронетехнику поддерживали огнём два автоматических зенитных орудия, в домах там обустроили пулемётные гнёзда, в их окнах то и дело расцветали и уносились вдаль росчерками трассеров длинные хвосты дульных вспышек. Сейчас, когда поутих рык движка, стали слышны разрывы прилетавших откуда-то из соседнего квартала мин, а когда над нами промелькнули крылатые силуэты аэропланов, на площади долбануло и того сильнее.

Участвовали в противостоянии и операторы. Защитники комиссариата пытались подавить огневые точки и раздолбать бронетехнику мятежников, задействуя для этого весь спектр сверхспособностей от прямолинейных воздействий до полноценных энергетических конструкций, но особого успеха их выпады не имели. Шаровые молнии гасли, мощные электрические разряды били в землю, сложные структуры взрывались в воздухе ворохом искр.

Я предельно чётко ощущал мощнейшие энергетические искажения, которые расходились от компании молодых людей в штатском, расположившихся чуть дальше по набережной. Оперировал сверхсилой кто-то и на другом берегу канала, но определить точное расположение с помощью ясновидения не получилось, а задействовать активные поисковые техники сейчас было слишком рискованно.

Да и зачем? Один чёрт нам их не достать!

Ещё бы только и они нас не достали…

— Василь! Видишь компанию в штатском прямо по курсу? Это операторы, они на тебе! — принялся я распределять цели и одновременно тянуть сверхсилу в дополнение к уже набранному потенциалу. — Маша, попытайся достать зенитные орудия на том берегу. Антон, жги броневики, начни с дальнего! Перебирайся ко мне!

Антон устроился рядом, выглянул в лючок.

— Вижу! — просипел он, с явным трудом сохраняя контроль над своим не столь уж и великим потенциалом. — Когда уже?

— По команде! И как отстреляетесь, сразу ставьте щиты! Маша?

Та приникла к смотровой щели по правому борту и почти сразу отозвалась:

— Готова!

Она уверенно удерживала себя в состоянии резонанса, предельно чётко контролировала входящий поток и не позволяла рассеиваться потенциалу, а вот Антон надсадно дышал, его чем дальше, тем сильнее потряхивало. Да я и сам судорожно стиснул зубы, силясь не просто сконцентрировать и упорядочить два десятка мегаджоулей, но и втянуть немного энергии сверх этого. Василю приходилось ничуть не легче нашего, он ускоренными темпами насыщал энергией кинетический экран, но оператор девятого витка — это всего лишь оператор девятого витка; щит дрожал, мерцал и фонил.

— Не могу больше! — просипел вдруг Антон, ладно хоть сдерживаться и дальше уже не было нужды.

Приближение броневика не осталось незамеченным мятежниками, на нас начали оглядываться, замахал руками какой-то тип с белой лентой на меховой шапке. Вот-вот должны были всполошиться операторы, и я гаркнул:

— Василь, жги!

С оглушительным грохотом заработала спаренная пулемётная установка, со звоном посыпались вниз винтовочные гильзы, очереди хлестанули по компании молодых людей в штатском, и те повалились на землю будто срезанные снопы, но едва ли все операторы оказались убиты или даже серьёзно ранены, и я поспешил воткнуть заднюю передачу.

Антон приложил к своему лючку растопыренную пятерню — и сразу сверкнуло!

Плазменный выброс огненным копьём дотянулся до дальнего броневика, угодил в борт вроде бы вскользь, но так удачно, что сдетонировал боекомплект. Заднюю часть боевой машины разметало искорёженными обломками, и тут же что-то начало рваться на противоположном берегу канала. Я до предела утопил педаль газа, но неповоротливая махина набирала ход на редкость неторопливо, да ещё Антон надорвался и его вышибло из резонанса, второе плазменное копьё получилось слишком рыхлым и хлестануло по стальным листам ближайшего к нам броневика впустую, не сумев прожечь стальные листы, лишь испещрило их глубокими язвинами.

Воздух враз наэлектризовался, меня прикрыло до предела усиленное заземление, а вот сзади мигнуло несколько разрядов. Но если кто-то и вскрикнул, всё перекрыл грохот пулемётных очередей.

Уцелевший пушечный бронеавтомобиль начал разворачиваться, а от Антона сейчас не было ровным счётом никакого толка, и я спешно пережёг пятнадцать мегаджоулей в скачок давления. Броневик мятежников разлетелся во все стороны заклёпками и стальными листами, а дальше пули заколотили уже и по нашей броне.

— Щиты!

Маша сотворила дополнительный экран, а я прибавил к мощности движка свои собственные семьдесят три лошадиные силы, и броневик пошёл шибче, но палили по нам уже решительно со всех сторон, да ещё метнулся вдогонку косматый плазменный шар. Как ни странно, прикрыл Антон — от него ворохом разошлись энергетические искажения, и смертоносный снаряд взорвался вспышкой пламени, не долетев какого-то десятка метров.

Мотор надсадно ревел, бил по ушам грохот очередей, звенели стреляные гильзы, колотили по броне пули, но всю эту какофонию враз перекрыл резкий щелчок, с которым в лобовой броне между мной и Антоном образовалась рваная дыра размером с пятак.

Прошивший и кинетический экран, и стальной лист снаряд прогудел над ухом и шибанулся о левый борт, отрикошетил в сторону, только тогда пришло осознание, что в нас пальнули из противотанкового ружья.

— Щиты! — заорал я в надежде, что меня услышат и успеют отреагировать на новую угрозу.

Должно быть, услышали и отреагировали, поскольку следующий удар лишь прогнул броневой лист напротив водительского сидения, не сумев его при этом пробить.

Дом кончился, мелькнул тёмный проезд, и я на всей скорости вписал в него броневик, управляя тем не только вращением рулевого колеса, но и с помощью кинетических импульсов. По лобовому листу вновь что-то шибануло, но попадание пришлось по касательной. Рикошет!