Битва Света и Тьмы (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич. Страница 35

Из леса со стороны фермы вышли наши с Севой родители.

На маме была та же кофта цвета хаки, в которой она перед рассветом отправилась под землю. Маму держал за руку папа; у него на шее, как и тогда, при расставании в туннеле, висел мой автомат.

И оба смотрели на нас — на всю нашу сумасшедшую мизансцену на поляне с горящим домиком.

— Сева!!! — послышалось вдруг от них.

Кричала явно мама. Она, похоже, увидела лежащего без движения Севу, над которым мы с Дашей склонились, — и побежала прямиком к нам. Папа помчался следом; младшего сына он любил не меньше, чем меня.

Сказочный дракон, судя по всему, не признал незваных гостей как «своих», потому что удивлённо рыкнул, переступил на месте и плюнул кислотой в их направлении поверх наших голов. К счастью для родителей, не попал. Огромная капля горючей жидкости ударилась о землю и разлетелась брызгами, заставляя дымиться растворяемую траву.

Я повернулся к Жёлтому, поднял руку и помахал вбок: мол, прекрати, что ты на три буквы такое творишь. Дракон неодобрительно, как мне показалось, мотнул головой, но отошёл на пару метров и отвернулся.

Тем временем родители аккуратно зашли по дуге и подобрались к нам с противоположной от дракона стороны. Даша, как и я, заметила их, но от Севы не отошла: наверное, считала теперь его своим пациентом. Кровь из раны, которую она зажимала, лилась уже слабее, просто пропитывая братнину футболку.

Мама плюхнулась на колени рядом с Севой, заглянула ему в лицо (он нашёл в себе силы и цинизм показать ей язык) и зарыдала — громко, навзрыд, словно хотела, чтобы все лежащие чуть поодаль обожжённые бандиты знали, к чему привела их акция.

Я отвернулся и взглянул на бирюзовый домик. Ульяна уже неслась к нам, нагруженная чем-то светлым. Я понадеялся, что среди тряпок окажутся и необходимые в данный момент лекарства. О том, что Даша планировала делать с иглой и нитками, я постарался не думать.

Мне на плечо легла папина ладонь. Я обернулся и увидел, что он сел на корточки рядом со мной и внимательно смотрел мне в лицо — твёрдо, но без осуждения, будто зная, что я напрямую ни в чём не виноват. Эх, знал бы он, что я сейчас думал насчёт «косвенно».

— Кто его? — спросил папа.

— Один из тех троих — видишь, валяются?.. Кажется, вон тот, слева.

Я без какого-либо выражения указал себе через плечо на пространство у ближайших деревьев.

Папа молча встал и, сжимая в руках автомат, направился туда.

Я знал, что он хочет сделать, и не видел смысла его останавливать. В чрезвычайных обстоятельствах боя мы и сами могли случайно пристрелить кого-нибудь из бандитов, в душе желая этого. А пока противники живы, — кто может сказать, что бой окончен. Впрочем, бывает ли он окончен вообще — хотя бы раз в год или в столетие?..

Ульяна подошла к Даше, глянула на мою маму, потом на меня. Я дёрнул углом рта, пожал плечами. Ульяна моргнула, отвернулась, и они вдвоём с Дашей принялись хлопотать над Севой.

Тем временем с другого конца поляны послышалось негромкое:

— Кто из вас?.. Ты?.. Или ты?..

Невнятные бормотания и стоны. И затем — громкий хлопок одиночного выстрела.

— Данил… — окликнула меня Ульяна. Я повернулся к ним. — Помоги Севу в дом занести, а?

— Ладно.

Я поднялся, шагнул к ним, присел в ногах у брата и взялся за его голени. Ульяна подсунула руки ему под плечи, а Даша прижимала быстро краснеющую белую ткань к сквозной ране спереди, придерживая подоткнутый снизу конец. Мама, казалось, ничего не замечала вокруг и продолжала отдаваться своему страданию.

— Раз, два, понесли! — прошептал я и одновременно с Ульяной поднял «свою» половину Севы.

Мы двинулись к бирюзовому строению — осторожно и в то же время споро. Даша шагала сбоку как бы на подстраховке.

— Ну что, полёт к викингам отменяется? — негромко спросил я примерно на полпути.

Девочки промолчали. Сева — и подавно.

Дорого же нам обошлась эта заминка на старте. Теперь неясно, состоится ли вообще наш поход против «Бхаггара». А ведь их поход против драконников далеко не окончен и, судя по всему, только набирает обороты. А ещё ж обычная полиция стопудово заинтересуется творящимся вокруг нас беспределом…

Эх, не судьба мне, видно, стать и на этот раз героем. Придётся остаться и исполнить родственный долг, который, по идее, должен стоять выше криптогеополитического. Вроде и хочется плюнуть на всё и полететь одному, даром что рюкзак уже собран, — а вот не могу. Что ж, this is облико морале. Надо бы посоответствовать…

Глава 15

ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ

Я вышел из домика Ульяны и, пошатываясь, побрёл по выжженной кислотой земле куда-то вперёд.

На моём лице было выражение, которое не означало ничего. Никаких эмоций. Все нейронные осцилляции этого вида заглушены коротким замыканием недавнего потрясения. И я просто смотрел под ноги, чтобы видеть, куда иду.

После того как мы занесли в гостиную Ульяны истекающего кровью Севу и положили на диван, Даша быстро сбегала вымыть руки, а затем припрягла Ульяну ей помогать. Меня же она отправила подальше, следуя врачебному правилу, что нельзя участвовать в операции над родственником.

Я и сам почему-то не хотел сейчас видеть Севу, поэтому молча кивнул, вышел, заметил всё ещё парализованного Фурию, подошёл к нему, поднял на руки, отнёс в уцелевший домик и положил на полу в просторной ванной. Всё равно свои дела дракон непроизвольно сделал ещё на поляне, и ему было по большому счёту безразлично, где в оцепенении лежать.

И вот теперь я без каких бы то ни было мыслей переставлял ноги, направляясь от строения, где находился мой брат.

Я устал от встрясок. За последние два дня их было чересчур много. Не хотелось ничего, — потому что, если хотелось бы (не важно чего: уйти, бросить всё, забыться, выстрелить себе в голову), я бы понимал, что не получится и придётся так или иначе выполнять то, что я считал себя должным сделать. Но мыслей не было. Они кончились. Осталось лишь временное полнейшее безразличие к происходящему, которое сейчас словно поставили на паузу и медленно проматывали вперёд по стоп-кадрам.

Видишь, Сева, что иногда происходит с драконниками? Точнее, с теми из них, кто не приемлет над собой чужого господства? Ты тоже такой, и уверен, что, будь ты зарегистрированным драконником, всё было бы так же. А если бы ты остался на лето в городе, сейчас на твоём месте оказался бы кто-нибудь другой из нас. Скорее всего, я…

Брат, теперь ты знаешь, насколько это опасно? Ты уверен, что всё ещё хочешь быть драконником?

Пока Сева не мог мне ответить, но я дал себе слово, что позже обязательно спрошу его об этом.

Погибну я — не жалко, драконы перейдут к Ульяне, а у родителей останешься ты. А погибнешь ты — я не смогу жить, зная, что сам это допустил.

Поэтому… ты уж выживи там. Пожалуйста. Как брата прошу. В первый раз… но не в последний. В крайний — так понятнее?

Ведь я всё-таки облажался, пытаясь тебя защитить. Сделай милость, не дай моей ошибке стать фатальной.

— Ты!

Одно брошенное слово — и вот я уже пришёл в себя и повернул голову на источник звука.

Ко мне широкими шагами приближалась мама. Её указующий перст был наставлен на меня, а лицо перекосила гримаса гнева.

«Хьюстон, у нас проблемы», — обречённо подумал я, даже не пытаясь убежать. Бесполезно. Догонит, а затем откусит голову, выпьет всю кровь, труп расчленит, погрызёт и будет использовать как грушу. Делов-то.

— Ты! — кричала мне мама, постепенно сокращая расстояние. — Ты втянул Севу во всё это! А кроме него, ещё и нас с отцом! Ты в ответе за все беды, свалившиеся на нас! Это из-за тебя подстрелили твоего брата! Ты во всём виноват, гнида!

Пока она шла ко мне, я стоял на месте и не пробовал отвечать на её словесные выпады. Зачем? Я и так всё прекрасно понимал. А доказывать свою формальную непричастность значило втянуться в спор и ещё сильнее распалить эту фурию. Эх, всё-таки как же не подходит название из мультика моему Особому дракону…