Кровавый евромайдан — преступление века - Захарченко Виталий Юрьевич. Страница 2

Но я думаю, что правду о расстреле на майдане мы будем знать не только потому, что мы ведем с самого начала свое собственное расследование.

Независимо друг от друга расстрел на майдане расследуют самые разные люди в мире. Уже есть и результаты этих серьезных расследований, которые опубликованы во многих странах. Так, известный американский кинорежиссер Оливер Стоун снял фильм-расследование о майдане, и скоро он будет представлен широкой публике.

Произошло преступление, даже целая цепь преступлений, убийств при участии большого количества как исполнителей, так и свидетелей и соучастников. Такое просто невозможно замолчать или прикрыть политизированным судилищем.

Прошло уже более полутора лет, а украинские власти не сделали ничего для того, чтобы раскрыть эти преступления. Ничего, кроме голословных и абсурдных обвинений. Конечно, не всегда и не все преступления раскрываются, но я убежден в том, что это преступление будет обязательно раскрыто: слишком огромна и кровава его цена, слишком много людей по разным причинам будут стремиться открыть миру правду.

Сергей Хелемендик:

Какие условия внутри государства Украина способствовали возникновению и успешности майдана?

Виталий Захарченко:

На сложные вопросы нет простых ответов. Есть несколько важных составляющих, которые нельзя игнорировать. Речь идет об общем состоянии страны перед событиями майдана.

Во-первых, надо вспомнить о том, что после прихода к власти Януковича перед страной стояли очень серьезные проблемы. Пятилетка «оранжевых» не прошла бесследно, и в стране критически важно было для начала восстановить общую управляемость, запустить государственный механизм. Не забывайте, что перед Януковичем и его правительством стояла задача буквально спасать проект футбольного чемпионата «Евро-2012», в срочном порядке строить дороги, мосты, аэропорты, что, надо сказать, и было сделано. Позже все европейские лидеры признали, что континентальный чемпионат по футболу был проведен на высшем уровне.

Во-вторых, Украина тогда находилась в крайне уязвимой точке своего развития, так сказать, в полупозиции. В связи с заявленными «евроустремлениями» страна была вовлечена в ряд реформ. Реформировалось все: МВД, армия, суды, прокуратура, налоговая, таможенная службы, был принят и внедрен новый Уголовно-процессуальный кодекс и т. д. Несмотря на декларируемые позитивные последствия таких реформ, все это в совокупности повлияло отрицательно на управляемость государственными службами и устойчивость системы в целом. То есть исходные условия в стране перед трагическими событиями были сложными, и это нужно признать.

Когда же события начали разворачиваться (период подготовки и фаза непосредственной организации массовых беспорядков в Киеве, а затем и в западных регионах страны), многие политики, от которых зависело принятие сложных решений, рассчитывали на политические шаги президента, на то, что смогут переиграть своих оппонентов. Некоторые искренне верили в лживые обещания тех, кто не просто свергал легитимную власть, а, как показало дальнейшее развитие событий, хладнокровно готовил физическое устранение руководства страны. Если говорить о самом перевороте, то его можно было остановить, если бы высшее политическое руководство страны понимало реальное положение дел и имело волю и решимость. Но, к сожалению, не было ни первого, ни второго.

Сергей Хелемендик:

Могла ли действующая власть подавить майдан вооруженным путем?

Виталий Захарченко:

На мой взгляд, нет. У политической власти не было полного понимания происходившего процесса. Часть правящей политической элиты, играя на две стороны, «раскладывала яйца по корзинам» оппозиционеров, то есть фактически их финансировала. Внутренние противоречия самой правящей партии не давали ей шансов проявить единую политическую волю, так необходимую для успешного задействования всех сил и средств государства в критический момент.

По моему мнению, ни у президента, ни у правительства не было понимания того, какие силы останутся им до конца верными, если их привлечь, достаточно ли этих сил и средств. Но самое главное — не было понимания, к каким последствиям приведет применение силы, какие внешние геополитические игроки как себя проявят и насколько активно.

Кроме субъективных причин были и объективные. По прошествии времени становится понятнее, что сложившаяся к моменту переворота система государственного управления на Украине была нежизнеспособной и обреченной превратиться в инструмент чужой воли, что очень трезво оценивалось западными игроками, прежде всего США.

Говоря здесь (и далее в тексте своей книги) о роли США или коллективного Запада, я, безусловно, имею в виду не народы стран Западной Европы или Соединенных Штатов. Речь идет исключительно о политическом руководстве этих государств. Ибо в конечном итоге именно интересы западных, евроатлантических элит привели к трагедии моей страны. Их стремление навсегда зафиксировать политический и экономический контроль над Украиной, создать своему геополитическому конкуренту (России) как можно больше проблем, обрекло украинское государство на разрушение. Роль неоколонии в борьбе Запада за глобальное лидерство — вот единственная судьба, которая была уготована Украине.

Сергей Хелемендик:

Вы несколько раз высказывались в прессе о том, что Украины уже нет как самостоятельного, суверенного государства и что она уже никогда не вернется к прошлому образу жизни. То есть той Украины, которая была после распада СССР и которую все знали, больше никогда не будет. Что конкретно вы имеете в виду?

Виталий Захарченко:

Да, данный тезис требует более подробного объяснения. Начиная со времен распада СССР была предпринята попытка олигархического правления огромной европейской страной, попытка длиною более двадцати лет, которая закончилась расколом страны, хаосом и гражданской войной.

И в сегодняшней Украине хунтой делается все для того, чтобы олигархия осталась у власти. Мы видим продолжение того же олигархического государства в еще более уродливых формах, но просматривается уже и конец процесса.

Говорят, Украина застряла в состоянии, в котором была Россия в девяностые годы. Это не совсем так: в России в самые тяжелые годы олигархического беспредела и семибанкирщины, когда казалось, что страна разорена окончательно и бесповоротно, были силы, которые боролись за выживание страны и народа. И победили в этой борьбе.

Украина же оказалась страной без внятной государствообразующей идеи (не воспринимать же ненависть к соседям и желание грабить свой народ за таковую), без власти, без лидеров и стала игрушкой в руках внешних сил, безвольным объектом политики Запада.

Это случилось не в один день, но общая тенденция развития украинской государственности после распада СССР и по сей день именно такова — преобладание алчности олигархов и сросшейся с ними части государственного аппарата над всем остальным. Иногда кажется, что победила утопия олигархической верхушки: Украина — это такая страна, которую можно грабить и разворовывать вечно и безнаказанно.

Для того чтобы в стране сохранялась возможность консервации такого положения вещей, в понимании олигархов было вполне резонно совершить переворот, в результате которого они сохранили бы свое влияние.

Государственный переворот и последовавший неизбежный хаос в обществе, помноженный на личные амбиции олигархов, способствовали тому, что к власти пришли откровенно пронацистские силы. Это крайне негативно отразилось на всей политической системе, на устойчивости государства и в конце концов на благополучии большинства граждан страны. Хотя этот факт олигархов не беспокоил в принципе никогда.

Я думаю, они не предполагали именно такого развития событий, они просто хотели оставаться полноправными хозяевами положения, поэтому участвовали в свержении законно избранного президента и достаточно безразлично относились к тому, какими силами осуществлялся переворот, к возможным последствиям использования этих разрушительных сил.