Чердынец (СИ) - taramans. Страница 33
И рыбачить… Ну — не мое это! Как себя переломать? И надо ли?
А играть? Да — нате Вам! Пришел. Пацаны играют в банки, ну — в кашевара. Посмотрел, прикинул, что к чему, кто на что горазд. Попросил у какого-то совсем малька палку — у него хорошая была! И за полчаса дошел до генерала, практически никому не давая шансов поиграть! Ну — может, чуть дольше! Интересно Вам так, пацаны? Чё, Крестик, не нравится? Ну и как тут играть? Не, не интересно!
Вот поиграть с взрослыми парнями и девчонками в волейбол или футбол, посидеть-поболтать — было бы более интересно. Но! Здесь есть определенные правила и традиции — никто со мной, двенадцатилетним пацаном ни играть, ни общаться — не будет.
Все, кто не взрослые, поделены примерно по возрастам — плюс-минус два-три года. И это понятно — физические кондиции в разном возрасте — разные! Рост, вес, физическая сила через пару-тройку лет отличается сильно. И никак не интересно семи-восьмилетним мальчишкам играть с четыре-пятилетними «мальками» — возможности, а значит и игры — разные! И потом также — два-три года, хоп и вот есть своя компания, с которой играешь, рыбачишь, купаешься, болтаешь, что-то обсуждаешь. Ко взрослым парням — тоже не полезешь. Не поймут просто! Нет, так-то общение все равно есть, но — уже, как правило — по-родственному. Братья-сестры…
Поэтому у меня компания — те же Славка с Сашкой, Колька Кольцов, те же «Рыжие», еще Вадим Плетов, Мишка Пятак — человек шесть-семь пацанов. Но мне с ними, выходит, сейчас — скучно.
Вот пообщаться со Славкой — то да, интересно! У меня с ним много задумок связано!
Еще в той жизни, уже будучи в возрасте, всегда сожалел, что так мало фотографий родных — дедов, бабушек, мамы с отцом. Да и нас с Катькой в детстве — тоже мало! Буквально — с десяток всех фотографий-то и было!
И ведь был же у меня фотоаппарат — его мне как раз дядька Володька на день рождения дарил — «Смена-8м». Простенький, конечно — таким особо качественные снимки не сделаешь. Да хоть какие, но — чтобы были, на память! Так ведь нет — это же сидеть нужно, разбираться, учиться, книжки читать умные! А у меня тогда были другие интересы. Вот с помощью Славки и хочу исправить это!
Еще — как уже сказал, этот парень — очень разнообразен в интересах. Вот — на гитаре и аккордеоне играет. Ну, аккордеон — мне, кажется, чересчур будет, а вот гитара — да. Надо как-то осваивать — всё девчонок будет легче «охмурять»! Ведь завидовал же в свое время Сашке Мухину — как у него ловко получается — тут песенку «жалостливую» сыграл-спел, тут пошутил, там ласковое слово сказал — глядишь, а у Сашки — новая пассия! Их у него много было, ага! И ведь, в основном, он выбирал из приезжих, студенток там, или еще кого. И девчонки были, как правило, — очень даже ничего! И ведь играл, «гавнюк», не так, чтобы уж «очень» — сам признавал. Но вот это «бреньканье» — ему очень помогало. Я в той жизни тоже пробовал, но ничего кроме тройки аккордов не освоил, мог плохонько сыграть пару-тройку песен и все. Думаю, если хорошенько упереться — можно вполне это освоить на приличном уровне!
Вот физический уровень хочу поднять до уровня — «вполне прилично»! В большой спорт я не стремлюсь — на хрен надо! — а вот котировки у сверстников поднять — это можно!
Я вот в футбол любил играть — так почему же не подойти к этому посерьезнее? У меня сын Егорка лет девять на футбол ходил, пока в шестнадцать лет мениск не угробил. Я же тоже тогда присматривался к его тренировкам, даже — подсказывал ему иногда что-то, помогал. Вместе и программы тренировок перебирали, и разные финты по записям изучали. Точнее — он изучал, а я так — рядом сидел, да смотрел, все ли правильно. Даже порой вместе на стадион ходили, я тоже любил мяч попинать! Времени, конечно, всегда не хватало на это — «бизьнес», мать его! всё — деньги надо было зарабатывать!
Здесь и сейчас то, что было привычным в конце девяностых и двухтысячные — будет как откровение! Я не собираюсь влезать в проходящие процессы, поднимать кировский футбол на «необычайный уровень» — и времени не будет, да и желания тоже! Да и сомневаюсь, что получится! Но улучшить свои результаты, подняться с уровня «середнячка», каким был — почему нет?
Опять же — с учебой нужно подтянуться, уже — сказал. Быть отличником — тоже не нужно, но хорошо «тянуть программу», запастись базой знаний — получше, чем в прошлый раз — чем плохо? Я-то сейчас знаю, как это пригодится в будущем. Да просто — свой запас плечи не тянет, а запас знаний — это тоже — запас!
И «спускать в унитаз» все эти задумки, ради пустой беготни по улицам… Это — не наш метод! Детство потеряю? Ну так я его уже прожил, это детство — тогда, в прошлой жизни, вернуть его не получится, хоть и получил снова детское тело.
Вот мне и нужно как-то обосновать перед родными свою «инаковость». Если свои, родные объяснения примут — насрать мне на остальных! Как говорит деда Гена: «Попиздят и на ту же жопу сядут!».
Глава 5
Мда-а-а… Задачка… Тут же надо не просто продумать — что говорить; тут же и кому говорить, момент уловить, обстоятельства, опять же. Как сложно все. Вот кто у меня самые близкие люди? Конечно — мама и батя! Именно они воспримут мои «откровения» максимально доброжелательно, пусть и не полностью на веру.
Даже дед и бабуля — уже не так близки. Ну, тут понятно — у мамы и бати есть я, Катька и Наташка — где-то там, далеко. У бабушки и деда, кроме нас, уже добавляются — дядька Володя, и другие дети. Которые давно живут далеко и отдельно, но тем ни менее — близкие люди!
Поэтому, сначала нужно ограничится мамой и отцом. Катьки в разговоре быть не должно — эта язва будет постоянно сбивать, даже если молча присутствовать будет. Что тоже — сомнительно, чтобы Катрин — и молчала!
Теперь — когда и где? Где — понятно, что у нас дома, не в доме деда! Нужно подгадать, когда родители будут дома, а Катьки — не будет. Вот как-то так! И что говорить, опять же? Нет, говорить, что я перенесся сюда полностью, подменив ранее существовавшего ребенка — не вариант. Тут реакцию мамы предугадать сложно! Сыночка младшенький пропал, а вместо него — вот это вот! Не-не-не…
А вот если сказать, что бывают, что всплывают вроде бы воспоминания «о будущем», от меня же — только взрослого! Частично. Не часто. Не отчетливо. Как-то так, мне кажется, да.
Специально я случая не искал. Не то, чтобы — не искал вообще. Но — так, просто прислушивался — где батя, где мама, когда дома будут, куда Катька намылилась…
Повезло. Бабушка отправила меня в магазин, за хлебом. Это только зимой практически всегда она пекла свой хлеб, в печи. А летом — покупали в магазине. Печь-то летом — не протопишь, чтобы хлеб испечь — ведь жарища в доме будет — не продохнуть!
Было еще не поздно, но уже — конкретный вечер. Выйдя из магазина, решил — проверю-ка. Вроде Катька говорила, что батя должен был на выходные приехать.
Робея, перебарывая себя, поплелся в барак. Странно — дверь без внешнего замка, но — закрыта? Постучал. Молчат, не открывают. Вроде бы и спать — рано!
Потом дверь распахнулась, в дверном проеме — мама. Халат придерживает на груди рукой.
— Юрка?! Случилось что? Ты чего пришел-то? Вроде не собирался? — она явно была растеряна, но отодвинулась и пропустила меня в комнату.
Батя сидел на табурете в майке и трикошках, курил у приоткрытого окна. Кровать расправлена. И атмосфера в комнате какая-то — душновато-смущенная…
«Блин…. Это я что — вообще не вовремя к ним заявился!!! Как стыдно-то! Вот чё поперся-то?!».
И краска, чувствую, по щекам разлилась!
— Я… это… пойду я, наверно… баба вот за хлебом отправила, — что говорить — не понятно, и язык еле ворочается во рту. Стыдно-то как!
— Так, Юрка! Опять натворил что-то? Что мямлишь! Давай, рассказывай, где опять набедокурил! — мама уже подавила смущение и приступила к допросу, приняв мой лепет за признание очередного «косяка».
Батя чуть развернулся, продолжая курить, приготовился выслушать «чисто сердечное признание», смотрел уже с интересом.