Полюби Меня (СИ) - Ингвар Лара. Страница 5

— Вы здесь недавно. — услышала я женский голос позади себя. Я обернулась и увидела высокую рыжеволосую женщину в годах. На вид ей было к пятидесяти, но я могла ошибаться. Она была подтянутой, собранной, в глазах легкий лихорадочный блеск как у всех, кто испытал на себе счастье прикосновения чистокровных итхисов.

— Как вы догадались? — спросила я. Незнакомка заговорила по-английски. В голосе слышался британский акцент.

— Вы рассматриваете здесь все как турист. Так, как давно вы в Октавии?

— Около недели.

— И как вам здешняя погода?

— Я бы назвала ее дерьмовой.

Женщина мягко рассмеялась, от чего ее тяжелые кольца-серьги, сделанные из дутого серебра, закачались.

— Оливия, — протянула она мне унизанную перстнями руку. Ладошка была узкой и холодной.

— Кира, — ответила я на рукопожатие.

— Я принесу для вас кофе за счет заведения, а вы расскажете мне о внешнем мире. — после того, как я согласно кивнула, женщина захлопала в ладоши. То, что передо мной та самая эксцентричная владелица кафе, о которой упоминал Грег, сомнений не вызывало. Она и мой сопровождающий вернулись одновременно. Мужчина принес три разных словаря. А женщина две чашечки ароматного кофе. Она бросила быстрый взгляд на словари, снова на меня. Хмыкнула. Затем обратилась к Грегу на языке итхисов. Она лучилась дружелюбием и говорила с той приклеенной широкой улыбкой, которую я успела заметить у местных. Надо взять на вооружение. Грег кивнул, улыбнулся в ответ, а потом сказал:

— Оливия говорит, что для нее честью будет рассказать вам о языке и кое-каких здешних обычаях, и что я могу вас пока оставить. Что скажете?

Я устремила взгляд на столик, чтобы не выдать обуявшую меня радость.

— Я с удовольствием пообщаюсь с Оливией.

Грег воодушевленно удрал в сторону магазинов, а мы с владелицей кафе остались наедине. Она действительно хотела узнать, как изменился внешний мир, спрашивала о новых фильмах и книжных новинках. Оказалось, что, в Октавии существовала строгая цензура и сюда поступали только мрачные книги и фильмы, благодаря которым жизнь вне этой страны выглядела сущим адом. Таких же правил придерживались новостные каналы и газеты. Теперь стало понятно, отчего Грег решил, что живет на последнем неиспорченном клочке земли. Сама Оливия была любовницей одного аристократа из среднего по значимости рода, а потом он женился и довольно счастливо. Как оказалось, итхисы не бросают своих любовников даже после того, как расстаются с ними. У них присутствовала какая-то извращенная верность, и аристократы заботились о бывших любовниках, или помогали проходить реабилитацию, если любовник или любовница того желали. Оливия выбрала свободу, и ее покровитель предоставил ей эту свободу в той мере, которую позволял закон. Вернуться домой женщина уже не могла. Услышав про запрет, я еще сильнее захотела собрать свои вещички. Пора заканчивать свои каникулы, и настало время серьезно поговорить с Аэрто.

— Значит это правда? Я не имею права вернуться домой? А если я убегу? Кто-то же пробовал сбежать…

— Никто никогда не сбегает. — мрачно сказала она мне, размешивая сахар в кофе — Любовь к ним сковывает сильнее цепей. Ты скорее вырвешь собственное сердце, чем оставишь своего покровителя. Хотя, в тебе есть что-то особенное, Кира. Я здесь уже двадцать лет и редко встречаю новеньких, которые способны внятно разговаривать, по крайней мере в начале отношений. Кто ваш покровитель?

— Аэрто, — неохотно отозвалась я. Женщина присвистнула, посмотрела на меня внимательней.

— Его Высочество… И вы все еще в здравом уме?

— Вполне. Только с трудом выбираюсь из постели, если вы понимаете, о чем я.

Оливия снова рассмеялась. Громко и задорно. Этот смех и сейчас привлекал внимание, превращал ее в красавицу. А когда она была молодой, то наверное мог свести с ума.

— Конечно понимаю! Мне, чтобы выбраться из постели своего покровителя понадобилось десять лет. Но я справилась. А ведь он был не эодаре.

Я вспомнила это слово. «Эодаре», Александр называл так себя. Александр, Александр… Где ты сейчас? Что делаешь? Смог ли укрыть маму?

— Я знаю это слово «эодаре»— древняя кровь. Значит эод, это древний, а «аре» переводится как кровь, — я была вполне горда собой за сообразительность.

— Не совсем так, — мягко поправила меня женщина. «Эод» — на их языке кровь. «Аре» — древний. Прилагательные идут всегда после существительных. Девушка — красивая, мужчина — высокий. А не наоборот. — Она объясняла эти правила с легкостью, так что мне сразу стало понятно. Оливия упоминала, что в той, далекой своей жизни работала учительницей начальной школы. Когда я попросила Оливию научить меня читать на языке итхисов, она с готовностью ответила согласием. Чтобы освоиться с алфавитом мне понадобился час, спустя который я с гордостью смогла прочесть несколько предложений из детской книжки, а еще написать свое имя и слово «эод».

Я постоянно заглядывала в старенький словарь, где были выведены буквы с транскрипцией. Буквы в языке итхисов больше всего напоминали мне арабскую вязь, хотя по уверению моей учительницы у этих языков не было ничего общего. Оливия убрала прочь все учебники, которые принес Грег и достала зачитанную книжечку, по которой сама начинала заниматься когда-то давно. Когда мой сопровождающий вернулся, чтобы увезти меня обратно к принцу, тот проснулся и жаждал моего общества, Оливия вручила мне потрепанный томик.

— Дарю вам эту книжку. Мне она уже без надобности. А вам еще пригодится. Приходите в любое время, я почти всегда здесь.

— Я думаю, что скоро уеду домой.

Оливия лишь улыбнулась в ответ на мои слова.

— Приходите. С удовольствием дам вам несколько уроков.

Мы вернулись к машине, я так и не успела купить понравившееся мне платье. Но, чутье подсказывало, не стоило заставлять Аэрто ждать. Тот позвонил Грегу уже трижды, а голос его звучал раздраженно. Дождь прекратился, но небо так и осталось затянуто тучами, которые в своих тесных объятьях не пропускали ни единого солнечного луча.

Грег вырулил с парковки и поехал прочь от площади, но вдруг затормозил.

— Вам несказанно повезло, Кира! Несколько детей Луны сегодня танцуют возле фонтана.

Он воскликнул с восторгом и обожанием. Кто такие дети Луны? Малыши-итхисы?

Я попыталась разглядеть фонтан, возле которого двигались размытые фигуры в белом и мысленно выругала себя за то, что отказалась от ношения очков. Пора уже прекратить обманывать себя и заказать пару. Зрение у меня ни к черту.

— Грег, а можно я подойду поближе?

Мужчина отворил дверь и сопроводил меня вперед. Когда же я увидела, чем именно так восхищался Грег, то закрыла рот ладонями, чтобы не закричать.

Фигуры в балахонах были итхисами. Идеальными, беловолосыми и белокожими, с голубыми глазами, «правильными» итхисами, как бы сказал Аэрто. Но эти итхисы, все без исключения были уродами. Массивные подбородки, искривленные спины и лопатки. Конечности, непропорционально длинные или короткие. Мужчины и женщины, мальчики и девочки. В ушах некоторых я заметила слуховые аппараты, другие двигались, выставив перед собой трости. Третьи улыбались бессмысленными и безумными улыбками. Их сопровождали молчаливые и строгие слуги. Дети Луны двигались под спокойную музыку, преисполненные чувства собственного достоинства. Они размахивали руками, растопыривая пальцы, словно птицы, что должны вот вот взлететь. Приседали и вытягивались в полный рост.

— Это…

— Дети Луны. Аристократические фамилии иногда благословлены такими детьми. Дети Луны приносят счастье, они — величайшая ценность Октавии.

Или результат близкородственных браков … Молча констатировала я. Система, уж очень похожая на кастовую, маленькая плотность населения и погоня за чистой кровью. Результат этой политики плясал сейчас перед моими глазами. А Грег восхищенно хлопал. Мне захотелось малодушно зажмуриться, не видеть этих людей, которых собственные родители обрекли на подобную жизнь. Намеренно ли? Судя по тому, как хорошо образован Александр и Артур да. Они не могут не знать, к чему ведет брак между кузенами, или… быть может более близкими родственниками.