Недостойный сын (СИ) - Лахов Игорь. Страница 56

— Отскочила козой горной и обругала.

— Это понятно — хорошо хоть морду не расцарапала. На поцелуй ответила или что?

— Ну… Мне показалось, что на миг она была со мной, но так легко выдать желаемое за действительное. Не понял!

— Знаешь что, сынок… — мама подошла и, развернув меня за плечи, посмотрела в глаза без тени улыбки. — Сейчас дам совет, который давать не хочу, так как боюсь, что послушаешься. Представится ещё подобный случай… повтори! Повтори и пойми! Слова врут легко, а чувства не спрячешь. Может, и она тебя поймёт. Когда-то в молодости за мной ухаживали одновременно два шикарных молодых человека: твой отец и…

— Присмер Жанир. Я знаю.

— Вот значит как… Болтун он, а не присмер! Похлеще твоего Патлока! Ну да и Хирг с ним! Вертихвосткой я была ещё той. То в одного из них влюблялась, то в другого, с удовольствием мороча головы обоим ухажёрам. А потом однажды поцеловала Венцима и вдруг отчётливо поняла, что не хочу прекращать этот поцелуй. Сколько уже лет прошло и былые страсти поутихли, но иногда мы снова становимся теми, кто готов отдать всё за прикосновение губ любимого человека.

— Да? И на каком же поцелуе пришло это понимание? — с лёгкой ехидцей в голосе, спрашиваю у неё.

— Считать только Венцима или Жанира тоже? Нет! Лучше только Венцима буду, чтобы плохому тебя не учить. А… Не помню! Я же говорю, что вертихвосткой была!

— Так вот, в кого я такой! — смеюсь от такого признания, забыв свои горести.

— Естественно! А ты думал в кангана?

— Был и такой вариант?

— Что ты! Миралия бы за него голову открутила! Да и не посмела бы я в их отношения влезать — там такая любовь была…

— У кого любовь? — поинтересовалась входящая Сарния, услышав последнюю фразу.

— У нашего предка, дочь! У Кралита Ладомолиуса к Вертунгу!

— Мааам… Ну я серьёзно! Интересно же, а вы опять секреты разводите.

— Ладно. Ликк говорит, что взрослая уже, хотя ему верить… Он целовался с экангандой.

— Да перестаньте уже надо мной издеваться! — разозлилась Сарния. — Один раз пошутили и хватит! Уже несмешно.

— Сейчас снова хохотать начнёшь! Действительно, полез к ней и поцеловал против воли!

— Ликк… Ты идиот? — округлив глаза произнесла сестрёнка.

— Идиот он! Самый натуральный! Постоянно ему про это говорю, а братец твой всё запомнить не может.

— И что теперь делать?

— Не знаю. Пойдём, дочь, с нами в кабинет. Пусть Ликкарт расскажет не только о «лобзаньях томных», но и о том, что ещё было во дворце.

Полчаса спустя, после моего подробного пересказа беседы, Литария, немного помолчав, сказала:

— Странный разговор. Вроде ничего за рамки не выходило, но не покидает чувство, что с тобой хотят поступить, как ты пытаешься поступить с бесцветными.

— В смысле? — не понял я.

— Играют на две стороны. Как и зачем? Непонятно.

— И что нам теперь делать? — повторяю недавний вопрос сестры.

— Жить дальше. А я подключу свои связи. Не хотелось пользоваться этим человеком, но лучше его в этих вещах никто не разбирается.

— Кто это? — поинтересовалась Сарния.

— Лучше пока вам не знать… Ликк, бесцветные когда объявятся?

— Как только в моём гардеробе появится голубой костюм. Он будет для них сигналом, что срочно нужна встреча.

— Не торопись. Погуляй пока тайно у всех на виду с Ирисией — пусть они поверят, что в ваших отношениях намечается перелом в лучшую сторону. Сарния! Теперь у тебя в подругах будет сама эканганда. Всё должно быть натурально. Не подведи Ладомолиусов! Стоит «случайно проговориться» среди подружек, что у них любовь неземная. Но не открытым текстом, а вскользь. Остальное и без тебя додумают, разнося слух по всей столице. Уверена, мимо ушей Теней не пройдёт. И ещё… Постарайся действительно подружиться с Ирисией — она того стоит. Убеждать не надо, но время от времени тонко намекай, что брат действительно изменился. Тут даже врать не придётся — сама видишь, как на него Высший суд повлиял. И слуги поместья не должны в стороне остаться. Так… Кто из них самый болтливый?

— Патлок! — хором выпалили мы с сестрёнкой, который уже тоже основательно досталось баек моего слуги.

— Этот вне конкуренции, но нужен кто-то…

Вспомни о чёрте, и он появиться!

— Ваш Милости! Радость привалила! — довольно возвестил рыжий вестник, просунув голову в дверь. — Ралада ренгафара Венцима, значится, к портовому рейду подходит! Сам не видел, но на рынке говорят, что все двадцать кораблей с поднятыми парусами и без чёрных траурных флагов — значит, с Вашим мужем всё хорошо!

— Живой! — воскликнула Литария.

Потом вскочив, неожиданно подбежала к Патлоку и, за уши втянув его в комнату, расцеловала в обе щёки.

— Спасибо, дорогой, за такую прекрасную новость! Что ещё говорят?!

— Дык ничегось более, ри Литария. Ещё ж не пришвартовались… — смущённо отвечает покрасневший Болтун.

— Ничего? И ладно! Скоро всё узнаем сами! Дети! Срочно едем в поместье готовить отцу встречу!

Счастливая мать расцветала на глазах, превратившись из серьёзной ридганды в восторженную девочку. Как же она хороша!

— А мы в порт его встречать не поедем? — спрашиваю я.

— Ликк? Ты чего?! — недоумённо смотрит Сарния.

— У него ещё провалы в памяти не прошли! — за меня отвечает мать. — Ликкарт… Это не торгаши прибыли с подарками, чтобы их с визгом у причала дожидаться. Там сейчас «гостинцы» скорбные выгружать будут, и всем не до нас, пока на берег не сойдут и свои военные дела не доделают. Мешать только будем. Защитников Родины встречают у родного порога! Так заведено предками и так будут поступать наши потомки! Поэтому хватит рассиживаться! Времени до приезда отца мало, и нужно приложить все усилия, чтобы встреча была незабываемой! Он заслуживает лучшего! Надо же! Все корабли! Не всегда такое случается…

Весь день в поместье суета! Носятся слуги, помолодевшая мать и мы за ней! Везде раздаются смех и шутки, на кухне дым столбом, дом украшают флажками и ленточками. Даже Пират делает вид, что всем помогает, вертясь под ногами и заливисто лая.

Наконец, уже под вечер, когда всё было готово, прибыл военный вестовой, торжественно доложив, что ренгафар Венцим Ладомолиус скоро прибудет в расположение семьи. Моряк с благодарностью выпил протянутую Литарией внушительную чарку коньяка, крякнул от удовольствия, закусил и отправился в обратный путь. Мы же не сводили глаз с дороги, ожидая отца.

Вот появился его транспорт, запряжённый четверкой вороных коней. Матушка с сестрой сразу кинулись в дом, встречать хозяина у стола согласно обычаю, а мы с Пиратищем остались у входа, как и подобает мужчинам.

Венцим неловко выбрался из кареты, слегка прихрамывая. Подошёл ко мне и крепко обнял.

— Здравствуй, сынок!

— С возвращением, отец! Рад, что опять с нами! Не хватало сильно!

— Пират как вымахал! Ещё не пёс, но уже и не комок шерсти! Как вы тут без меня? Не шалили? — притворно нахмурив брови, строгим голосом сказал он.

— С нашей мамой? Ты чего?! Строем ходим, живём по распорядку почти военному!

— Это — да! Она может! Ох, чую получу от неё по голове.

— За ногу? — догадался я. — Сильно досталось?

— За неё… Сильно мне сейчас прилетит, что в драку полез, а нога заживёт — бывало и хуже.

Увидев мужа, Литария сразу оценила его состояние. Ритуальный кубок с водой выпал из её рук, и она кинулась обнимать мужа.

— Не отпущу! Больше никогда не отпущу! Родной! Ну как же так?! Опять ранен! — причитала мама со слезами на глазах, покрывая лицо бати поцелуями. — Я без тебя не смогу! Хватит! Прошу! Хватит! Остепенись! У нас в столице хорошо, и дело тебе найдётся! Прошу… Пожалуйста… Прошу!

— Ну чего ты, жена… — смущённо стал отнекиваться Венцим, гладя Литарию по голове и ловя губами её губы. — И не рана вовсе. За гвоздь зацепился… С кем не бывает.

— Не обманывай! Угомонись! У тебя семья… У тебя же почти после каждого похода меч в зазубринах от этих «гвоздей»! Сколько на этот раз?