Почтовые (СИ) - Ли Фатхи. Страница 47
— Ерунда не ерунда, — сказал Ник, который выходил на палубу и, спустившись обратно в кают-компанию, услышал наш разговор, — а есть и хорошие новости: скорость джонки восстановилась!
— Отлично! — обрадовалась я. — Тогда полетели в Сельвик.
Глава двадцать пятая
Джонка летела на огромной скорости. Ник разогнал корабль так сильно, что на палубе было тяжело стоять, приходилось крепко держаться за поручни, чтобы ненароком не снесло ветром.
Луиджи обещал, что недалеко от Сельвика нас будет ждать подмога. Вот только точных координат встречи мы так и не получили: связи с Островными не было. Ник, судя по его лицу, сильно жалел, что уступил Луиджи и не вернулся на Острова, но ослушаться приказа так и не решился.
Чтобы не привлекать внимания, джонку оставили далеко от Сельвика: Ник постарался как можно надежнее спрятать драгоценную любимицу. Дальше нам предстояло идти пешком.
— Постарайся выжить, — всю дорогу твердил мне Павел. — Мы не воины и не готовились к таким событиям. Держимся за Ника: он опытнее, хоть и моложе.
Я лишь молча кивала. Меня потряхивало от страха, и единственное, что меня утешало — надежда на то, что подмога найдет нас раньше, чем отряды наемников Архейской лиги, которые скорее всего контролировали все подходы к Сельвику.
— Сельвик — крупный и богатый город, — рассказывал Павел, пока мы топтали сапогами дорожную пыль. — Народу там много, но укреплений почти нет. Такая вроде как площадка для торговли с Лигой: перевалочные базы, склады, огромный рынок. Похоже, все считали, что Лига нам не страшна. Мол, партнеры же. Ага, как же! — фыркнул он. — А в итоге вышло так, что заходи и бери что хочешь. Почему там не было мощных крепостных стен? Глупость страшная!
— А смысл в этих стенах с такими чиновниками? — пожала плечами я. — Наместник сам все сдал.
— С этим не поспоришь. К сожалению, люди везде одинаковы, в любом мире.
Мы шли по какой-то лесной тропе, ориентируясь по карте Ника. Точнее, нас вел Ник, а мы плелись за ним, с руганью продирались через кусты и с тоской вспоминали теплую уютную джонку.
К вечеру, когда мы наконец сделали привал, я заснула, едва завернувшись в тонкое, но удивительно теплое одеяло, которое мне выдал Ник. Засыпая, я желала только одного: чтобы нас как можно скорее нашли те, кто должен был помочь нам спасти Игната и Марию.
Меня разбудил хруст сухих ветвей где-то неподалеку. Павел, дежуривший ночью и задремавший было на своем посту, немедленно проснулся, резко сел и поднял арбалет.
— Энти, — услышала я чей-то старческий голос, — ты перебудишь весь лес. По крайней мере ты уже напугал усталых путников.
Охвативший меня ужас мгновенно согнал сон, и я осторожно приоткрыла глаза.
— Не надо стрелять в нас, добрый человек, — насмешливо сказал Павлу тот же голос. — Мы простые тэнлунги, держим путь в Алайю, в свой храм. О, не стоит вставать, добрые люди, продолжайте лежать на земле! Мальчик, вытащи руки и положи на грудь, чтобы я их видел. Хм, ты такой рыжий, словно твоя мать, когда носила тебя, объелась сладкого тхели. А ты, дитя, — теперь голос доносился откуда-то сверху, — можешь присесть: негоже юным шени лежать на холодном камне!
Я прищурилась, пытаясь разглядеть незнакомца, но тщетно: солнце било мне прямо в глаза.
— А что за храм находится в Алайе? — хрипло спросил Павел.
— О, — обрадованно ответил незнакомец, — конечно, Храм Тэнлу, который еще называют Храмом Сердца мира. У него белые стены и прекрасные громкие колокола. Сейчас они звонят не переставая, и их звон, как лучи солнца, согревает нас в эти ужасные дни.
Тэнлунгов было двое. Говоривший оказался высоким худым стариком лет семидесяти с коротко стрижеными седыми волосами и аккуратной круглой бородой. Он насмешливо глядел на наши вытянутые лица: еще бы, застал врасплох городских дурачков! Его спутник, крепкий мужчина с жестким выражением лица и шрамами на виске и на щеке, был гораздо моложе: на вид ему было не более тридцати. На поясе у него висел меч. У старика была только палка, на которую он опирался при ходьбе. И все же, приглядевшись внимательнее, я заметила у него на шее шнурок для артефактов и кожаный браслет. Значит, он тоже далеко не безоружен. Оба незнакомца были одеты как торговцы, скромно, но опрятно.
Насколько я помнила, среди тэнлунгов было много способных к магии, или, как они себя называли, одаренных. В их ордене поощряли исследования и развитие артефакторики, считая кристаллы проявлением защитных свойств мира. Тэнлунги — воины храмов Призрачного дракона, призванные развеивать и уничтожать Теней и хофу. О них ходили самые разные слухи: о том, что у них есть многочисленные тюрьмы для тех, кого подозревают в шпионаже в пользу хофу, что они владеют страшными тайнами из древних летописей, о странных и необъяснимых смертях, к которым они были причастны… Я даже слышала предположение, что, мол, тэнлунги — воплощение потомков Призрачного дракона в Империи. Скорее всего по крайней мере половина этих слухов была полным бредом. Павел в свое время мне говорил, что большая их часть распространяется самим орденом.
— Юрис, едри твою рыбу, я слушаю твой треп уже полчаса! — раздался скрипучий голос Луиджи.
— Да ладно! Не верю своим ушам! — встрепенулся старый тэнлунг.
— Потому что уши у тебя ослиные! Поверь, прыщавая ты поганка, это я, твой старый знакомый Луиджи!
— Ах ты, беззубая пустынная ящерица, неужели еще помнишь мои прыщи?! — в тон ему отозвался Юрис. — Тогда и я вспомню твои бесконечные сопли! И вообще, откуда ты орешь? Я тебя не вижу!
— А ты разуй глаза! Вот уж не думал, что нашими провожатыми будете вы с Энти, — презрительно фыркнул Луиджи. — Ник! Вытащи меня наружу.
Юрис с интересом осмотрел череп.
— Значит, ты все-таки добился своего? Все же ты воистину великий ученый, джоэсс Луиджи Луиджи!
Луиджи оказался прав: тэнлуги действительно были высланы нам на подмогу и, как оказалось, ждали нас уже три дня.
— Я смотрю, вы не торопились! — недовольно проворчал Юрис.
— Наша джонка немного нас подвела, — оправдывался Ник.
— На самом деле мы очень спешили, — несмело сказала я. — Может, выдвинемся в город прямо сейчас?
Юрис с интересом оглядел нашу разношерстную компанию.
— Как интересно! — наконец пробормотал он. И продолжил: — В Сельвик войдем вечером: нечего светиться днем, вместе мы будем привлекать много внимания, да и спешить нет смысла. А пока, думаю, самое время позавтракать и побеседовать. Энти!
Тот кивнув и, бросив подозрительный взгляд в сторону на Луиджи и мою сумку, в которой сладко дрыхли снарки, поставил наш старый котелок на огонь. Потом выложил на чистую тряпицу крупно нарезанные ломти хлеба, вяленое мясо, сыр и перья зеленого лука, закинул в котелок пару кусков сала, какие-то коренья, крупу и, залив все водой, стал помешивать получившуюся похлебку, то и дело настороженно прислушиваясь к лесным звукам.
— Откуда вы здесь? — спросил между тем Луиджи. — Насколько я понял, мы должны были встретиться у старого трактира на дороге или прямо в городе.
— Энти засек сигнал луэ.
— Ах вот оно что… — протянул Луиджи, и глаза его загорелись зеленым. — Так значит, орден тоже искал луэ? И кто же из вас двоих должен был стать носителем? Неужели ты, старый филин, или… твой ученик?
— Это не важно! Орден не меньше вас, а может, даже и больше заинтересован в поисках самого могущественного артефакта нашего мира! — с раздражением ответил Юрис. — Но, похоже, вы нас опередили. Сигнал пропал недалеко от того места, где ваша шумная компания остановилась на ночлег.
— Вообще-то мы не шумели, — возмутился Ник.
— Ну да, — хихикнул Юрис. — Энти, ты это слышал?
Тот издал какой-то булькающий звук, словно его кто-то схватил за горло.
— Он немой, — пояснил нам Юрис. — Пираты вырезали всю его семью, а ему, еще ребенку, вырвали язык и оставили умирать в мертвой деревне на северном побережье Империи. Энти подобрал отряд наемников-пустынников. С ними он и рос, пока не ушел к нам.