Незнакомка под вуалью - Робинс Сари. Страница 2

– Сучка сопливая!

Неожиданно из уличной темноты показался незнакомец в плаще. Он оттащил барменшу от Абигайль и швырнул на землю.

Негодяй с ножом двинулся на незнакомца, но спаситель ловко увернулся. Грабитель раз за разом нападал, но спаситель вертелся, плясал и избегал каждого удара, как будто предвидел, куда он будет направлен, и при каждом повороте обрушивал на противника кулак.

Абигайль медленно встала, завороженная зрелищем. Спаситель был высок ростом. Черный шарф и маска скрывали его лицо. Только глаза светились, темные, блистающие яростью.

Спаситель обрушил на плечо негодяя такой удар, что у того выпал нож; мужчина с руганью полез на противника, размахивая мясистыми руками.

– Фред! – Вопль барменши вывел Абигайль из транса. Барменша шла к спасителю с кирпичом в руке. Абигайль кинулась на нее, и они обе ударились о стену и упали на землю. Потом барменша со стоном поднялась и проковыляла в темноту.

После серии молотящих ударов негодяй покачнулся и привалился к стене. Он тяжело дышал.

– Шел бы ты за своей подружкой, – сказал спаситель. Голос у него звучал четко, произношение было, как у человека из высшего общества.

Абигайль круто обернулась. Джентльмен?! А дрался как черт!

Негодяй издал какое-то мерзкое шипение, протиснулся мимо своего противника и, шатаясь, пошел в глубь переулка. Вскоре его поглотила темнота, и звук удаляющихся шагов затих.

В темноте слышалось только тяжелое дыхание спасителя. С грацией леопарда он подошел к Абигайль и подал руку.

– С вами все в порядке?

Она помедлила, но потом приняла его руку. Он сжал ее крепко, но нежно, и помог Абигайль подняться на трясущихся ногах.

– Спасибо, сэр.

– Благодарить не нужно, но тем не менее пожалуйста. – В незнакомце чувствовалась вежливая отстраненность, отчего с ним было легко. Он выпустил ее руку. – Нож ваш?

– Да.

Спаситель углубился в переулок – видимо, искал нож. Абигайль пошарила по земле, нащупала свой пистолет и сунула в карман, чтобы легко было достать при необходимости.

– Вы офицер полиции?

– Нет, я не полицейский.

– Тогда почему вы за меня заступились?

Он вернулся и протянул Абигайль ее нож и трость.

– Разве один англичанин не может просто помочь другому?

– И все?

– И все.

Абигайль не сразу взяла свое оружие. Слишком уж все хорошо, чтобы быть правдой. Но действия незнакомца говорили громче слов, и, кажется, его можно было не опасаться. Она со щелчком загнала нож в ножны.

Джентльмен кивнул:

– Кинжал, замаскированный под прогулочную трость? Я такие видел. Вы разумно подготовились к встрече. Отвратительная парочка.

– Абсолютно. И винить я могу только себя, – покаянно добавила она.

– У вас какая-то беда? – В его голосе слышалась искренняя обеспокоенность, что удивило Абитайль. Большинство мужчин, которых она знала, высмеяли бы ее за безрассудное поведение. Только немногие отнеслись бы, как он, с пониманием.

– Беда? – Абигайль стушевалась. С какой начать? Беглый братец опять в беде, денег нет, нужна работа… – Нет, у меня все хорошо.

– Я потому спрашиваю, что нечасто встретишь шикарную вдову на Чаринг-Кросс в такой час.

– Мне надо идти, – холодно ответила Абигайль и направилась вниз по улице.

Ее спаситель двинулся за ней, держась на почтительном расстоянии.

– Позвольте вас проводить?

Абигайль ловко умела обращаться с ножом, но нападение ее потрясло. А с этим человеком будет безопасно. Но можно ли доверять незнакомцу, который дерется как черт?

– Если бы вы проводили меня до Уэнтуорт-сквер… – Слова вырвались сами собой. – Дальше я бы дошла сама.

– Вот и хорошо. – Он поправил полу плаща, и Абигайль увидела жезл с серебряным набалдашником.

Она выпрямилась.

– Вы Сентинел. Я о вас слышала… Это люди, которые защищают народ от разбойников.

– Нет, я не Сентинел. В Лондоне их нет.

– Но как же… серебряный жезл… маска?

– Хорошее оружие, только и всего. А маска – для удобства. – Незнакомец показал на ее вуаль. – Подозреваю, вам это понятно. – Его тон выражал нежелание дальше обсуждать эту тему.

Абигайль почувствовала в нем родственную душу. Чтобы его не обидеть, она сказала:

– Да. Я, как и вы, не хочу быть узнанной и не желаю обсуждать свои дела.

Он кивнул и приблизился к ней; дальше они пошли рядом.

– Мы составляем подходящую пару: ни один не желает о чем-либо говорить.

Он был на полторы головы выше Абигайль, но при этом двигался с какой-то львиной грацией. Ее случайный спутник был так обворожителен, что Абигайль изнывала от любопытства.

– Отчего же, я бы о многом с удовольствием поговорила… И полагаю, мы с вами можем быть свободнее в разговоре, чем другие. Ведь вы не знаете, кто я, я не знаю, кто вы, а значит, можно обсуждать что угодно, и не будет ни кары, ни последствий.

От изумления его голос зазвенел.

– Ни кары, ни последствий? Вы уверены, что я не в раю?

Абигайль улыбнулась, но вуаль закрывала ее лицо, и незнакомец этого не увидел.

– Надеюсь, что нет. – У Абигайль возникло удивительное ощущение взаимопонимания. Хотелось узнать побольше об этом мужчине. – Что, если я начну?

– Милости прошу.

– Что вы думаете о… – Она старалась найти отвлеченную тему, не касающуюся ночного происшествия. – О мужских клубах?

– Честью говоря, на мой взгляд, от них одна морока. Заставляют джентльменов равняться на компанию других джентльменов, да еще платить за такую привилегию.

– А по-моему, для мужчин это повод важничать и надуваться от самодовольства. Уж это они отлично умеют делать.

– Ого! Кажется, вы невысокого мнения о нашем брате.

– Я встречала очень мало мужчин, которые были бы так хороши, как они о себе говорили. К тому же я не люблю, когда ограничивают куда-то доступ.

– Тогда что вас восхищает в мужчинах?

Абигайль подумала о своем любимом наставнике, директоре школы Данне, и ответила:

– Доброта, отзывчивость, острота ума, цельность, достоинство, чувство юмора…

– Раз уж у нас разговор начистоту, то что вы думаете о титулах?

– Я не верю, что один человек заслуживает большего, чем другой, просто по праву рождения.

– Какое богохульство! – насмешливо отозвался он. Она под вуалью усмехнулась:

– Я никогда бы этого не сказала в другой компании. Или в других обстоятельствах. Итак, что вы думаете о пэрстве?

Незнакомец молчал так долго, что Абигайль решила, что он не ответит. Но вдруг он пожал плечами под покровом черного плаща и заговорил:

– Я верю, что человека надо судить по его поступкам. Как он живет, как относится к другим. По его работе.

– Работа? Большинство дворян скорее дадут сварить себя в масле, чем займутся ремеслом.

– Не все. И речь не о ремесле.

Ей показалось, что она его обидела.

– Я не высказываю какого-то осуждения, сэр.

– Высказываете, – сказал он насмешливо. – Вы полны им.

Абигайль вздохнула от избытка чувств. Давно она так не наслаждалась беседой.

– Вы правы, я многое осуждаю. Полагаю, я так свободно высказываюсь, потому что… не чувствую себя скованной, как обычно.

– Нескованной… – повторил он, как будто пробовал слово на вкус. – Вот мы и пришли. Уэнтуорт-сквер. Жаль.

– О… как быстро! – Слишком быстро. Абигайль протянула руку. – Что ж, спасибо за все, что вы для меня сделали. Отсюда я дойду сама.

– Вы точно хотите, чтобы я ушел? – Густой тембр голоса вызывал в ней дрожь. – Я был бы счастлив проводить вас куда угодно. – Он взял ее руку; ладонь согрело тепло, большим пальцем он ласково погладил тыльную сторону руки.

Абигайль задрожала. Сердце забилось быстрее, стало тяжело дышать. Она вдруг болезненно остро ощутила, какой он высокий, сильный. В ней забурлила кровь, чего не случалось за долгие пять лет одиночества.

– Я действительно хочу идти одна. – Но она не хотела! – Еще раз спасибо. Прощайте… – сказала Абигайль, но не отняла руку. Они долго молча стояли в лунном свете, глядя друг на друга, только ветер шелестел в ветвях ближних деревьев на площади.