Алхимическая кофейня Зои (СИ) - Поспешная Юлия. Страница 23

В этот миг дверь, которая отделяла трюм флейта от орудийной палубы, затряслась от частых и настойчивых ударов. Я вопросительно оглянулась на Люка.

— Хищные сундуки могут выломать дверь?

Но ответ боггарта не понадобился, когда со стороны выше упомянутой двери послышался надрывающий треск и звук отпадающих мелких щепок.

— Ясно, — быстро проговорила я.

— Тебе точно охота возится с этими пиратским отродьем и рисковать быть сожранной опасными таргалами?! — с неожиданной язвительностью и возмущенным презрением к пиратскому капитану, спросил боггарт.

Я с удивлением заметила, что он, похоже, питает какую-то личную неприязнь к местным джентльменам удачи.

— Мне охота не обрекать человека на жестокую и несправедливую участь, как минимум, пока его вина не была доказана в суде.

— Он пират, — напомнил мне Люк. — Всякий, кто выходил в море под Черепом Кракена — уже виновен и заочно может быть приговорен к утоплению или к каторге.

— Сначала суд — потом приговор, — решительно заявила я.

— Обожаю имперское правосудие и бюрократию, — рассмеялся пиратский капитан. — Если бы не вы, полагаю, в Квинквиле никогда бы и не существовала коллегия адвокатов и судебная система.

Люк лишь возмущенно фыркнул и проворчал что-то про «дикарские» имперские выдумки, вроде презумпции невиновности.

Но его смех стих, когда я сначала выстроила из валявшихся здесь пустых ящиков и бочки небольшую пирамиду, а потом взобралась на неё с маленькой термочашкой в руках.

— Я не стану это пить, пока ты не попробуешь у меня на глазах, — заявил пират.

Позади меня дверь в трюм продолжала понемногу осыпаться от ударов жаждущих плоти одержимых сундуков.

— Тогда оставайся здесь и жди, пока они, — я качнула головой в сторону двери, — доберутся до тебя. Только не кричи слишком громко, когда тебя будут заживо рвать на части.

На лице пирата отразился сперва лёгкий шок, а затем нескрываемое, хоть и немного злобное, одобрение. Он видимо не ожидал, что помимо сопереживания и доброты я могу проявлять и жесткость или даже жестокость, если понадобится.

Пока мысли и сомнения метались в его красивых серо-стальных глазах, я с интересом рассматривала его лицо. Был бы он немного более ухоженным, более побритым и… если бы от него так сильно не разило трюмными запахами, его можно было бы счесть очень привлекательным. Даже сексапильным, чего уж мелочится.

— Так что, пить будешь? — я в шутливой манере игриво чуть потрясла перед ним чашечкой с медовым рафом.

За пару секунд испытующий взгляд флибустьера несколько раз метнулся от меня к двери в трюма, которую в неистовстве жажды крови упорно вышибали одержимые таргалами сундуки.

Я, тем временем, успела внимательно рассмотреть медленно вращающийся стальной медальон у него на шее.

Это было очень качественное изделие, изображающее жуткий оскалившийся череп морского чудовища с девять закручивающихся шипастых щупалец вокруг него. Эта вещица словно предупреждала, что с её владельцем лучше не связываться.

— Во что я превращусь? — чуть скаля зубы, с неприязнью и очевидно вынужденным согласием, спросил пират.

— Ни во что, — мотнула я головой. — Просто станешь… немного другим.

— Немного другим?! — агрессивно рыкнул он.

— Не таким опасным, — проворковала я в ответ медовым голосом.

Взгляд корсара стал тяжёлым, угрожающим и ледяным. Он шумно, совсем как зверь на привязи, вздохнул и коротко кивнул.

— Каменное проклятие на твою голову, ведьма. Давай сюда своё зелье.

— Только пей аккуратно, не проливай ни капли, — предупредила я. — Иначе я не поручусь за результат.

— Хорошо, — процедил в ответ пират.

Я протянула ему чашку с кофе и, когда он взял её левой рукой, хотела было отстранится, но коварный обладатель жуткого медальона правой, свободной рукой схватил меня за правое запястье. Я вскрикнула от неожиданности.

— Ты что творишь?! Отпусти меня!

— Обойдёшься, — нагло и со злостью заявил в ответ корсар. — Сначала я допью, и если со мной что-то пойдёт не по плану, ты за это поплатишься.

— Я вообще-то тебе помочь собиралась! — неожиданно неуместно тонким голосом взвизгнула я.

— Вот и проверим искренность твоих намерений, алхимилия, — многообещающим зловещим голосом проговорил пират.

Я с трудом удерживала равновесие на шаткой пирамиде из бочки и нескольких ящиков. Пират усмехнулся, глядя на меня с насмешкой и превосходством. А я неосознанно обратила внимание на странные темные татуировки, покрывающие его могучую шею и горло. Сперва мне показалось, что его вены жутковато темнеют под обветренной кожей, но это были именно наколки, изображающие не то переплетающиеся многочисленные корни, не то щупальца, не то вовсе языки пламени.

— Отпусти её сейчас же, пиратское отродье! — раздался за моей спиной гневный и решительный голос Люка.

Я быстро оглянулась и к своему удивлению обнаружила, что мой первый в новом мире приятель почему-то обратился в игрушечный, но очень реалистично выполненный домик. Под самой крышей яркого кукольного домика вдруг распахнулось круглое окно и из него выпала крохотная фигурка. Присмотревшись, я увидела, что это была куколка младенца, в ярких детских одежках.

Зная об особенности боггарта и заметив резко изменившееся лицо пирата — покрытое двумя шрамами, загорелое и суровое обличие корсара сразила напряженное потрясение — я смогла предположить, чтоименно значит кукольный дом и выпавший из него кукольный пупс.

— Люк, не надо! Прекрати! — попросила я. — Пожалуйста!

Боггарт мгновенно послушался и удивленно уставился на меня.

— Зои, я же пытался помочь…

— Я знаю, знаю, — поспешила сказать и я поблагодарила боггарта. — Спасибо, но это было слишком жестоко, Люк.

Я перевела взгляд на пирата, который одной рукой держал чашку с волшебным рафом, а другой продолжал больно стискивать мою правую руку.

— Прости его, — попросила я флибустьера, — он не осознавал, что именно показывает.

На лице пирата дёрнулась левая скуловая мышца, губы сжались в линию, а глаза налились яростным желанием убивать. Видят местные боги, Люку сейчас сильно повезло, что он не может быть физически убит.

— Просто выпей кофе, и я сниму с тебя цепи, — попросила я.

— А если не стану пить кофе, а просто пригрожу, что толкну тебя вниз и ты себе шею свернёшь? — с язвительной агрессией спросил пират. — Как тогда ты запоёшь, пташка?

— Очевидно уже никак, — с обманчивой беспечностью ответила я. — Но при таком раскладе, твоим единственными утешением будет лишь факт того, что ты умрёшь не один.

То ли у меня был весьма уверенный тон, то ли мои слова стали последним убеждающим фактором. Смерив меня ещё одним испытующим внимательным взглядом, пиратский капитан отпил из чашки и уважительно хмыкнул.

— Вкусно.

— Ещё бы, — горделиво ответила я.

В ответ корсар одобрительно ухмыльнулся и за несколько больших крупных глотков выпил весь приготовленный мною раф. Пока он поглощал продукт моих алхимических трудов, я с какой-то странной завороженностью и опасливой настороженностью наблюдала за ним. Мой взгляд скользил по лицу, дергающемуся угловатому кадыку, крепким плечам и крупным широким ладонями с мозолистыми пальцами. Я рассматривала его просоленные морским ветром волосы и изуродованное в бою левое ухо — от него как будто оторвали кусок, оставив без мочки.

Лицо, движения, манера говора и поведения, каким-то неуловимым образом свидетельствовали об очень непростой судьбе этого человека. Откуда-то я сейчас знала, что за агрессивным и озлобленным поведением, кроется что-то запрятанное глубоко в погребах и закоулках тёмной души. Что-то чего он боится, ненавидит и то, что продолжает пожирать его из года в год, изо дня в день. Я почему-то подумала, что этот пират не выбирал свою судьбу или, по крайней мере, не собирался разделять участь морских разбойников.

Просто однажды его жизнь где-то сломалась, навсегда изменив этого мужчину. Возможно, мои предположения правдивы, а возможно — нет. Но нельзя забывать, что он убийца и разбойник, а значит представляет серьёзную опасность. Фактически это криминальный авторитет, если пользоваться формулировками моего родного мира. С таким нужно быть в меру жесткой, но в меру же мягкой, где нужно.