Сиротка (СИ) - Первухин Андрей Евгеньевич. Страница 39

— Если кто-то посмеет при мне материться, получит ещё не так, — пригрозила она.

Мы с Лааром наблюдали за процессом экзекуции со стороны, было очень смешно, Эгона не поленилась стянуть с парня штаны, да так и нахлестала его по голой заднице.

— Вот такие эти мамы, — со смехом сообщил я Грэку. — Хочешь ещё иметь родителей? Это ещё грозный папа за дело не взялся, иначе бы так легко не отделался, зато теперь будешь за языком следить.

Парень мне не ответил, только выдал матерную фразу в полголоса, когда Эгона вышла на улицу. Была опасность, что мальчишка схватится за нож, но нет, смог спокойно отнестись к порке. Видно он сделал для себя какие-то выводы, так что уже начал принимать двух взрослых за своих. Конечно, когда я жил с мальчишками, у нас даже драки были, особенно когда я взял власть в свои руки, пришлось пару раз побить Грэка, который ставил мои слова под сомнение. Причём оба раза ему не нравилось то, что нам теперь придётся мыться, приходилось вдалбливать это кулаками. Но даже при стычках, когда я не сильно, но всё же избивал паренька, он не хватался за нож, потому что мы все были свои, а чужие находились за территорией дома.

Пока мы собирались, Кади уже успела сбегать к соседке, жене Каната, видимо ей сильно не хотелось, чтобы наше нажитое добро ушло в чужие руки, всё же шкуры, на которых мы спали, были куплены, а не украдены. Взять их с собой, как и купленные дрова, у нас не было возможности. К тому же дом тоже считался нашим, мы ведь за него заплатили, так что может и он им понадобится. Женщина долго нас благодарила за такие неожиданные подарки, пыталась выяснить, куда мы уходим, а потом стала сноровисто перетаскивать всё к себе. За полчаса всё наше имущество было собрано и уложено в заплечные мешки, только вот уйти нам не дали.

— Смотри, — толкнул меня в бок Грэк.

Увидев, как в нашу сторону направляется с десяток бойцов Шрама во главе с его правой рукой, я поморщился.

— С возвращением, Сиротка. — Заявил мужчина, подойдя к нам и окинув внимательным взглядом всех ребят, которые уже взяли свои ноши, Эгона с Лааром особенно удостоились его взгляда. — Куда собрались?

— Подальше из этих негостеприимных мест, — улыбнулся я.

— Хорошее дело, только придётся тебе немного задержаться, Шрам тебя видеть хочет, больно ему любопытно стало, как ты умудрился из рабства освободиться.

Естественно, от приглашения я отказываться не стал, всё равно прорваться не сможем, как бы ни старались, больно много тут его людей. Даже если и прорвёмся, тут же организуют погоню, а нам только этого сейчас не хватало.

— Пошли, — сказал я и направился в сторону дома, в котором жил Шрам.

— А вы куда? — Удивлённо спросил заместитель авторитета. — Вас никто не звал.

Ну да, Эгона и Лаар последовали следом за мной, не собирались оставлять своего подопечного без присмотра.

— Мы его охрана, — ухмыльнулся Лаар. — Не можем оставить своего господина без присмотра.

— Ему ничего не угрожает, — проворчал посыльный Шрама. — Просто дружеская беседа.

— А тебе тут что-то угрожает? — Поинтересовалась у него Эгона.

— Нет.

— Тогда зачем ты с собой десяток охраны притащил?

В общем, пошли мы все вместе, не стали с нами спорить и разубеждать, видно решили предоставить это авторитету, он тут главный, вот и пусть разбирается.

На этот раз мы прождали в приёмной минут десять, только после этого пригласили к авторитету. Как ни странно, разоружать нас не стали и что-то мне подсказывает, что это благодаря Лаару. Кальты были всем известны своим особым отношением к оружию, забрать его можно было только с трупа, а вот убить этих ребят крайне сложно. Опять же у них была широко развита кровная месть, поэтому все старались избегать конфликтов с этими здоровяками, всё может плохо кончиться. Понятно же, что Шрам не в курсе того, знают ли кальты в порту, что тут в трущобах их сородич. Вдруг им об этом известно, прирежешь этого, а потом целая толпа набежит, чтобы за своего спросить, а воевать эти ребята умели и очень любили.

Шрам, увидев меня, даже изобразил что-то вроде улыбки, которая больше походила на оскал. Я думал, что он начнёт расспрашивать о том, куда мы собрались, но нет, больше его интересовало то, куда меня отвели, когда похитили. Тут я ему ничем помочь не мог, только сказал, что это сделали работорговцы из султаната и указал примерное наплавление, где у них место, в которое они рабов стаскивают. Нам даже карту притащили, чтобы понять, где это примерно находится. Не забыли расспросить, сколько там охраны видел и прочее.

— Как из рабства умудрился освободиться? — После рассказа спросил Шрам. — Ты вроде сейчас с ошейником бегать должен.

— Нет, не должен, — покачал я головой. — Освободили меня, причём человек, который имел на это право, он меня купил и сделал свободным.

— Второй раз слышу, чтобы в султанате кого-то освободили, за какие хоть заслуги?

— Никаких заслуг не было, видно господин просто не любит рабство, я у него ни одного раба не видел, да они ему и не нужны.

— Это ещё почему? — Удивился Шрам.

— Да потому что все его приказы и без ошейников сразу же выполняют, поэтому ничего не изменилось, разве что без ошейника.

— А сейчас куда направляетесь? — Спросил Шрам. — Ты и своих сопляков забираешь?

— Забираю, — кивнул я. — Поручение господина выполняем.

— Что ещё за поручение, какие дела у твоего господина в империи могут быть? У государств не самые хорошие отношения.

Когда необычная троица покинула кабинет, из-за неприметной двери вышел человек.

— Что скажешь? — Спросил у него Шрам.

— Больше правды сказал, — пожал плечами мужчина. — Ну, в основном говорит правду, на самом деле выполняют приказ, в этом сомнений нет.

— Интересно, — пробормотал авторитет. — Что этому человеку в империи понадобилось?

— Так может, тряханём? — Предложил заместитель Шрама. — Не думаю, что с этим кальтом проблемы будут, залп из арбалетов у любого прыти поубавят.

— Какой же ты осёл, — даже с какой-то жалостью произнёс Шрам. — Убить человека легко, да только последствия могут быть разные.

— Да ладно, у них явно деньги есть, видел какое оружие? Что касается этого кальта, так он явно изгой.

— У северян нет изгоев, тех, кто идёт против рода, они убивают, а не изгоняют. А ты уверен, что они сейчас не пойдут к тем же кальтам, может они в курсе того, что тут их земляки шатаются. Мы его сейчас убьём, а к вечеру сюда прибудут три сотни головорезов и спросят, куда это подевался их товарищ. Тебе, идиоту, напомнить, что они металлы продают в империи, причём лучшего качества и скупают его дворяне, которые тоже будут на их стороне. Помнишь, что было семь лет назад? Вижу, помнишь, так вот я не собираюсь всё портить из-за мнимой выгоды, а потом начинать обустраивать тут всё с самого начала. Пускай уходят куда хотят, нам они не интересны, сомневаюсь, что в султанате нашими трущобами заинтересовались.

Визирь был в ярости, старик, даже подохнув, смог его обыграть и нанести последний удар. Благо, что мертвяки не обладают большой магической силой, ему явно пришлось вложить в последний удар все свои силы, но из-за того, что политик расслабился, удар достиг своей цели.

Несмотря на усилия десятка лучших магов султаната, которые больше всего времени уделяли именно развитию навыков лечения, помочь они так и не смогли. Слишком сильным оказалось заклинание, к тому же оно крайне сложное. Конечно, они пытались зарастить страшную рану на лице, да только всё напрасно, ткани быстро разрушались и всё становилось как прежде. Теперь на левой стороне лица у него полностью отсутствовала кожа и часть мышц, из-за этого рот не закрывался полностью, также пострадали губы, даже была видна челюсть с гнилыми зубами, на них тоже действовала магия.

Да в той же империи были очень сильные одарённые. У императора имелся маг, который и такие магические раны мог вылечить, конечно, это тяжело и сложно, но мог. Только учитывая отношения между государствами, никто этого мага не пришлёт. Можно было бы самому визирю отправиться в империю, чтобы решить свои проблемы, но и тут беда, назад он вряд ли вернётся. Такой ценный источник информации императору очень пригодится. Его возможно даже вылечат, отправят обратно, но после обязательно похитят, до султаната визирь наверняка не доберётся.