Буря ведьмы - Клеменс Джеймс. Страница 9

— Нет, — стиснув зубы, ответила она и спрыгнула с седла. — Все это делается для меня и ради меня. И я понимаю, что должна сохранить свою магию до тех пор, пока она не станет совершенной. Но если мы собираемся поджечь лес, то и моя рука будет держать факел. Я не собираюсь оставаться ни к чему не причастной.

Лицо Эррила потемнело от гнева.

— Да, все это путешествие предпринято ради тебя, Елена. Но его цель заключается не в том, чтобы ты лично жгла лес. Если верить пророчествам, то ты — наша последняя надежда в борьбе с Гульготой, и потому мы не имеем права рисковать тобой, ребенком...

— Послушай, Эррил! Во-первых, мне давно надоело называться ребенком. У меня уже начались месячные! — И Елена гордо тряхнула головой, совсем забыв, что у нее уже больше нет ее роскошных кудрей. Она густо покраснела. — А, во-вторых, уж если мне суждено спасти эту стану, то я должна научиться смотреть опасности прямо в лицо, а не прятаться за пологом, как младенец! В этом путешествии я должна закалить свое сердце, как сталь, а, как ты сам учил меня, сталь может выковываться только огнем.

Эррил посмотрел на нее с удивлением, остальные поспешно отвернулись, а кое-кто даже трусливо отвел глаза.

— И я не собираюсь уходить от ответственности, — решительно продолжала девушка, сжимая кулаки. — Я должна заглянуть в лицо огню.

Эррил покачал головой.

— Отлично, — медленно произнес он, но, когда Елена попыталась обойти его, жестко остановил ее, взяв за плечо. — Но ты ни на шаг не отойдешь от меня, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Мертвым никакие уроки не нужны.

Елена кивнула и приблизилась к огню. Все уже разбирали факелы. Девочка сделала то же, и тогда раздался громкой клич Эррила:

— По коням!

Все бросились обратно к лошадям. Мист поначалу шарахнулась от шипящего факела, но, успокоенная несколькими ласковыми словами хозяйки, покорно позволила ей сесть в седло. Затем девушка подвела кобылу вплотную к белому боевому жеребцу, уже рвавшемуся вперед, чувствуя на своих боках сильные шенкеля старого воина.

Неожиданно ветерок, налетевший из долины, бросил огонь и дым его факела прямо в лицо девушки. Эррил резко обернулся, но обратился не к ней, а к Мерику:

— Ты уверен, что справишься?

Эльф осклабился.

— Ты уже спрашивал об этом сотню раз. И сейчас я отвечу тебе все то же.

Но Эррил настаивал.

— Да, но вспомни, ты сотни раз говорил и то, что сердце твое нетвердо в таком путешествии, а наш успех очень во многом зависит теперь от тебя, эльф. Если ты не заставишь ветра дуть, как нам нужно, и не погонишь пламя впереди, нам придется вернуться.

— Свои обязанности я знаю. И я дал слово благородного эльфа, что пламя прогрызет самую сердцевину этого проклятого места. Мои ветра не предадут меня, воин.

Оба смерили друг друга ледяными взорами. Елена знала, что Эррил ненавидел всякую зависимость от кого-либо; за долгие века странствий по долинам Аласии однорукий воин привык полагаться лишь на свою единственную, а не на чью-нибудь другую руку. Она подъехала и встала между ним и Мериком.

— Мерик нас не обманет, — тихо сказала она. — Он знает, чего я хочу, и не отступит от своего слова.

Мерик почтительно нагнул голову.

— Насколько я вижу, мудрый совет королевы эльфов не достигает ушей простых смертных...

Но тут раздался крик Крала, который вместе с Нелин ехал впереди. У горца в кулаке были зажаты аж три факела.

— Вы, конечно, можете и дальше разминать свои челюсти, а мы начинаем!

Эррил поднял свой факел и погнал жеребца к лесу. За ним поскакала Елена, за ней Мерик. Они поехали с левой стороны от уже выжженного прохода в то время как горец и нюмфая шли справа.

— Ну и тошнотворные твари, — пробормотал Мерик, когда лошади в страхе остановились перед первыми деревьями.

Назвать лесом это было уже трудно.

С деревьев свисали целые полотнища паутины, напоминавшей засохшую кровь, вытекшую из чудовищной раны. Тела красных жирных пауков, поодиночке и группками, метались по листьям, увеличивая сходство картины с текущей кровью.

— И неестественные, — тихо добавил эльф. — От них несет разложением и смертью.

— Естественные или нет, а настоящий огонь выжигает любую падаль, — подытожил Эррил и, замахнувшись, вонзил факел в самую гущу паутины. Пламя мгновенно побежало по веткам, яростно извиваясь и шипя. Группа пауков, попавшая в самое пламя, попыталась убежать, но вспыхнула. Некоторым из них удалось, однако, перебраться на другие деревья, хотя большинство вздулось, лопнуло от переполнявшего их яда и попадало вниз. По лесу пошла нестерпимая вонь; кора деревьев, на которые попал яд, оказалась разъеденной, как кислотой.

— Вперед! Сожжем их дотла! — услышали все отчаянный голос Эррила, разнесшийся далеко по долине, и он бросил свой факел вперед.

Елена тоже бросила свой факел в направлении, указанном Эррилом. Так же поступил и Мерик. Мертвые деревья, как губка, впитали огонь и заполыхали.

— Еще! — приказал Эррил. Все схватили новые факелы. Так продолжалось много раз, лес трещал и рассыпался искрами. Наконец, они вынуждены были прекратить атаки, поскольку начался такой жар, что держаться от огня можно было только на расстоянии брошенного камня.

Эррил объявил передышку. Все сгрудились, стараясь держаться поближе друг к другу, будто в этом было спасение. Только Елена все не могла оторвать глаз от багровых языков пламени, лизавших небо. Лес, казалось, хохотал диким визгом сотен гиен. Что же они натворили! ? К Мист неслышно подошла Нилен и тихонько прислонилась головой к седлу Елены. Нюмфая так и не могла заставить себя повернуться лицом к пылающему лесу.

— Мы должны... должны были сделать это, — тихо прошептала она, нащупывая своей маленькой рукой горячую руку девочки.

В ответ Елена только нежно сжала ее, зная, что никакие слова на свете не помогут сейчас горю нюмфаи.

— Я знаю, что лес мертв, — продолжала Нилен. — И я рада видеть, как огонь истребляет Орду, уничтожившую эти гордые деревья... Но все же... все же...

Девочка еще крепче сжала руку нюмфаи.

К ним уже ковылял Толчук, в чьих янтарных глазах полыхал отблеск пожара. Должно быть, острый слух огра дал ему возможность услышать последние слова Нилен.

— Но духа деревьев в них уже нет. Он ушел, он свободен теперь. А эти бездушные тела нельзя было оставлять этим гадам. И то, что пепел деревьев достигнет небес, только почтит их память. Потом на выжженном месте со временем возродиться новая жизнь.

От этих слов плечи Нилен распрямились.

— Да, зеленая жизнь, рожденная от красного огня, — прошептала она.

— Как это? — тихо спросила девочка.

Нюмфая вздохнула и легонько высвободила руку.

— Толчук прав, даже наши пророчества говорят о том, что страна может возродиться только через огонь. «Зеленая жизнь от красного огня», — таковы были последние слова последнего дерева. — Нилен вытерла слезы и указала на горящий лес. — Сегодня мы еще не возродимся в этом огне уничтожения, но сделаем первый шаг к новой жизни.

Эррил созвал всех, требуя не расходиться.

— Огонь пылает достаточно сильно, так что пришло время немного разогнать его. Все по коням и держаться наготове, мы должны следовать по пятам за убегающим противником. Он повернулся к эльфу.

— Ты готов, Мерик?

— Всегда, — сухо ответил тот и, развернув лошадь, на несколько шагов приблизился к пожарищу.

Наклонив голову, он скрестил руки на груди и замер. Поначалу все было тихо. Жеребец Эррила нервно перебирал копытами, словно выдавая опасения, снедавшие его хозяина. Наступал решающий момент.

Все ждали, напряженно обводя взглядами друг друга, только Мерик так и оставался неподвижным и продолжал сидеть, не поднимая головы.

Неожиданно с гор донесся пронзительный свист, напомнивший крик охотящегося сокола. Елена затаила дыхание. Пронеслось какое-то незаметное сначала дуновение, наполненное запахами пепла и падали; потом очень быстро воздух стал снова чист и прозрачен, с гор хлынул свежий пронзительный, обжигающий легкие воздух. И началась буря.