Урок для леди - Дьюран Мередит. Страница 49

Оглянувшись, он увидел Нелл на верхней площадке лестницы. От ужаса она закрыла лицо руками.

— Я слетел грациозно, словно ветерок! — весело воскликнул Саймон.

Нелл опустила руки и уперлась ими в бока.

— Скорее, как сумасшедший!

— Ах ты, хвастунишка! Только говоришь, а делать не делаешь.

Она тут же вздернула подбородок и решительно шагнула к перилам. Ее так легко было спровоцировать! Он снова засмеялся.

Однако ей не удалось усесться на перила так же ловко, как это сделал он. Ей мешали юбки.

И тут Саймон испугался.

— Нет, не надо! Не делай этого! Я же пошутил. Ты не так одета, чтобы…

Нелл, не слушая его, начала спуск.

Он рванулся вверх по лестнице, чтобы перехватить ее, но она спускалась слишком быстро, и он скорее просто свалил бы ее с перил, нежели остановил. Он стал лихорадочно вычислять, где сможет подхватить ее, когда она станет падать.

Тем временем Нелл радостно завопила:

— Я лечу!

И он неожиданно понял, что у нее все получится.

Она сумела правильно соскочить с перил при приземлении, но сила инерции толкнула ее вперед, прямо в объятия Саймона.

Нелл часто дышала, раскраснелась, и глаза ее радостно блестели.

— Вот видишь, я же говорила! Я бы легко сбежала!

— Ну уж нет! Тогда я бы тебя поймал!

Глядя на ее полуоткрытые соблазнительные губы, он с радостью вспомнил, что теперь может целовать ее в этом доме где угодно — ведь они уже муж и жена.

Саймон склонился к ней и увидел, как ее глаза расширились, потом ее руки обхватили его предплечья и она приподнялась на цыпочки. Их поцелуй был горячим и слишком сладким, чтобы не послужить прелюдией к чему то большему.

— Пойдем в спальню, — пробормотал Саймон и в ответ услышал ее тихий радостный смех. Они уже повернулись к лестнице, чтобы подняться наверх, когда услышали за спиной негромкое покашливание.

Миссис Хемпл. Черт бы побрал эту учительницу хороших манер. В любой другой день Саймон проигнорировал бы ее присутствие, но только не в этот. Вздохнув, он переместил свою руку с бедра Нелл на ее локоть.

— Миссис Хемпл, — обратился он к величественной даме, которая слегка порозовела от смущения, — я как раз вел к вам вашу подопечную.

— Какая приятная неожиданность! — сказала миссис Хемпл. — Сегодня очень важный день для ее сиятельства. День, имеющий поистине огромное значение. Нельзя терять ни минуты.

— А что сегодня будет? — посерьезнела Нелл.

О Боже! Он же совсем забыл ей сказать!

Саймон взял жену за руку и поцеловал ее, без слов прося прощения.

— Сегодня вечером, — сказал он, — тебе предстоит впервые появиться в высшем обществе.

Весь день Нелл провела как во сне, думая только о Саймоне. Миссис Хемпл заставила ее проиграть все возможные ситуации, начиная с представления равной ей по положению графине (подумать только, равной графине!), или маркизе, или княгине и заканчивая каким нибудь захудалым бароном, который едва заслуживал небольшого реверанса. По требованию миссис Хемпл Нелл выполняла реверансы, чувствуя себя скорее механизмом, чем живым человеком. Но всякий раз, когда она думала о муже, ее тело оживало и радостно трепетало.

Правильно одеться для выхода в свет оказалось непростой задачей. Все началось сразу после вечернего чая, когда Сильвия, камеристка, нервничая и суетясь, повела ее наверх выбирать платье. Судя по всему, сообщение Саймона о том, что вечеринка будет небольшая, но для избранных, привело ее в состояние крайнего волнения.

Платье из сиреневого атласа было очаровательным, но большое количество оборок не позволяло считать его достаточно элегантным. Бархатное платье цвета сапфира выглядело блеклым в электрическом свете, а именно такое освещение будет в том доме, куда они отправятся. Бледно лиловое платье из тафты выглядело слишком по девичьи. А вот шелковое платье цвета изумруда с синим отливом с верхней юбкой из тонкой прозрачной ткани светло зеленого цвета показалось достаточно ярким и одновременно загадочным и женственным.

Перед тем как зашнуровать корсет, Нелл нужно было надеть тонкую шелковую нижнюю сорочку. Когда она начала переодеваться, Сильвия поспешно опустила глаза. Нелл взглянула на себя в зеркало, чтобы найти причину замешательства камеристки, и обнаружила на одной груди след любовного укуса.

Ее щеки залила краска смущения. Спустя четверть часа, когда Нелл села к туалетному столику, чтобы Сильвия уложила волосы в прическу, на ее лице все еще красовался яркий румянец. Она смотрела на себя в зеркало и удивлялась — неужели эта юная женщина с лихорадочным блеском в глазах и ярким румянцем на щеках, у которой дрожали колени при воспоминании о прошлой ночи, и есть она? Долгое время она думала, что единственный безопасный способ получить удовольствие от мужчины — это остановиться еще до того, как мужчина полностью получит свое удовольствие. Однако вчера она забыла об этом.

Но ведь теперь они женаты. И осторожничать уже нет причины.

Сильвия уложила волосы Нелл в высокий пучок на макушке и обвила его тонкой цепочкой с изумрудами, сверкавшими в волосах, словно зеленые звездочки.

— Очень элегантно, — сказала камеристка, довольная своей работой.

— Но я почти раздета, — возразила Нелл. У платья были длинные узкие рукава, но очень глубокое декольте, из которого почти выскакивала ее грудь.

— Нет, это очень элегантно, — категорично повторила Сильвия. — Как и подобает графине.

— Очень красиво, — раздался низкий мужской голос от двери.

Вошел Саймон, высокий и стройный, в черном вечернем костюме. В руках он держал кожаную коробочку, обтянутую кожей.

— И элегантно, — добавил он, обойдя ее кругом. — Хотя это слово слишком бесцветно для тебя.

— Благодарю вас, милорд, — чуть хрипло и несколько чопорно ответила Нелл. — Это так любезно с вашей стороны.

Миссис Хемпл говорила ей, что леди никогда не должна возражать, услышав комплимент.

— Это тебе, — улыбнулся Саймон.

Он открыл коробочку, и Нелл почувствовала какое то беспокойство. Однако внутри коробочки, выстланной бархатом, лежало ожерелье из крупных, размером с яйцо дрозда, изумрудов, а рядом — браслет с почти такими же крупными изумрудами. Камни казались живыми в свете люстры и так искрились, что Нелл не сразу решилась прикоснуться к ним из непонятной боязни обжечься.

Эти драгоценности были достойны самой королевы.

— Это всегда принадлежало женщинам графского рода Рашденов, — торжественно произнес Саймон. — Твоя мать тоже их носила. Ей особенно нравился браслет. В моих многочисленных детских воспоминаниях о ней…

Он неожиданно замолчал, и Нелл вопросительно взглянула на него. Его лицо было непроницаемо, но ей хорошо было известно, что именно таким оно бывало, когда Саймон испытывал сильные эмоции.

— Разумеется, я любил ее, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Теперь эти украшения твои.

Неожиданно для себя самой она почувствовала, как на глазах выступили горячие слезы. Нелл ласково прикоснулась к лицу Саймона. Их взгляды встретились.

— Спасибо, — сдавленно прошептала она и повернулась к зеркалу.

Надевая ей на шею ожерелье, Саймон нежно поцеловал ее в затылок, потом осторожно надел на руку браслет.

Нелл слегка покраснела.

Тяжело вздохнув, она улыбнулась странной мудрой улыбкой и взглянула на свое отражение в зеркале.

Теперь она видела в нем не фабричную девчонку, а даму с изумрудами на шее, с гордой осанкой и с невозмутимым уверенным взглядом.

Эту даму она уже видела прежде, на фотографии в витрине магазина.

Гостиная Аллентонов была ярко освещена. С высокого лепного потолка на гостей, разодетых в шелк и атлас, смотрели греческие боги. Золотистая парча обивки поблескивала в мерцающем свете канделябров, на шеях и руках дам то и дело вспыхивали драгоценности. Едва заметно пахло сладкими цветами. За ширмой из цветов и папоротника негромко играли скрипки. Гости вели приятные светские беседы.