Ведьмин огонь - Клеменс Джеймс. Страница 38

Сверху вдруг пролетел огромный камень и рухнул прямо рядом со сражающимися. Звук удара на мгновение заставил их прекратить бой. Волк и сниффер застыли, каждый держа окровавленные клыки на горле другого.

Но камень непостижимым образом ожил и оказался огром.

Могвид вновь бросился назад и забился в самый дальний угол своего укрытия. Фардайл, ковыляя на трех лапах и держа поджатой правую переднюю, встал так, чтобы перекрыть огру путь к брату.

А спустя несколько секунд Могвид увидел, как сниффер, самый непобедимый и кровожадный хищник Западных Равнин, оказался разорванным руками огра на дымящиеся куски мяса.

Весь в крови, опутанный внутренностями сниффера, с окровавленной мордой и желтыми клыками огр повернулся к волку и с чудовищным акцентом прокричал на языке жителей равнин:

— Кто вы и зачем вторглись в наши владения?

Толчук отряхнул с себя останки лесного зверя, на какое-то время насытив свою жажду крови, охватившую его, когда он услышал неистовый, жаждущий крови рык. Ему очень хотелось запустить когти и в волка, по-прежнему стоявшего поодаль, с высунутым и покрытым пеной языком. Запах крови с его железистым привкусом мутил огру голову. Он даже вспомнил многочисленные разговоры воинов трибы о фиренгате — огне сердца, которое охватывает сражающихся, и о том, что запах свежей крови настолько силен, что любой огр может от него полностью потерять контроль над собой.

Толчук чувствовал, что сердце у него готово вырваться из груди; громовые удары вокруг казались всего лишь игрушкой по сравнению с грохотом собственного сердца. Кровь взывала к новой крови.

Он честно боролся с собой. Теперь было не время для кровавых действий. День уже начался ею, и вот теперь несчастный Финшва лежит на полу пещеры мертвых. И решение укротить себя стало в Толчуке еще сильнее.

Он видел и скрючившегося под навесом человечка, и охранявшего его волка, и потому как-то неожиданно для себя заговорил на том универсальном общем наречии, который в ходу среди всех племен, населяющих горы. Ему было очень трудно произносить слова, ибо горло огров не приспособлено для речи. Обычно они больше пользуются жестами, позой, ворчанием, но сейчас Толчук понимал, что если Врата духа вынесли его именно сюда и сейчас, то это неспроста. Он вспомнил слова Триады о том, что благодаря арке он окажется там, где ему быть необходимо. К тому же он увидел человека. Люди редко осмеливались заходить на территорию огров и не бывали там столетиями. А черепа тех, кто приходил, до сих пор украшали пещеру барабанов войны. И потому Толчук с трудом, но все-таки заставил себя спросить у этих двоих — кто они и что им здесь надо.

Но в ответ он получил лишь низкое рычание волка. Правда, в нем не было угрозы, а всего лишь вежливое предупреждение.

Более того, в этом ответе Толчук почувствовал, что от этих двоих ему и его стране не исходит никакой угрозы. Они всего лишь просят, чтоб их оставили в покое. Но понял он и то, что, как бы то ни было, для него самого это — не простая встреча. В ней был какой-то смысл и, возможно, она предполагала необходимые на его пути последствия.

— Не бойтесь, — сказал он тогда медленно и внятно. — Подойдите. Говорите.

Эти простые слова почему-то смутили волка. Толчук видел, как он быстро глянул в сторону скорчившегося человека. А когда он снова встретился с янтарными волчьими глазами, то произошло нечто странное — огр увидел, что разрез глаз у зверя точно такой же, как у него самого. И что это совершенно неестественно ни для волков, ни для огров! Кроме того, Толчук прочитал в этих миндалевидных глазах разум, ничуть не уступающий его собственному.

И в голове у Толчука каким-то непонятным образом возникла картина, словно он вдруг связал воедино обрывки давнего сна:

Волк приветствует другого волка нос к носу. Добро пожаловать в стаю.

Могвид так и продолжал лежать в глубине скального навеса и не поддавался на уговоры Фардайла выйти и посмотреть на глаза этого странного огра. Что было говорить, чужак снаружи был явно не сайлуром, и незачем было рисковать. Выйти и оказаться в досягаемости этих страшных рук и зубов? Нет, он лучше останется здесь и умрет от истощения, чем его руки и ноги окажутся так же разбросанными по скалам, как это только что случилось со сниффером.

Но дальнейшие слова огра заставили-таки его задуматься.

— Как это так выходит, что твои волчьи мысли вдруг оказываются у меня в голове? — спросил огр натужно, словно в глотке у него ворочались камни. — Что это за шутка такая?

Значит, огр слышал Фардайла? Могвид незаметно для себя подполз ближе и выглянул. Дождь перестал, и на небе среди черных туч кое-где просвечивало синее небо. Могвид посмотрел на огра, стоявшего всего в нескольких шагах от входа под навес, и увидел на его лице мучительную попытку понять происходящее. В набедренной повязке и с мешком за плечами, чудовище все еще сидело среди останков сниффера и не совсем походило на те картинки, которых в детстве достаточно нагляделся Могвид. Оно оказалось гораздо приятней, если так можно выразиться. Может быть, картинки преувеличивали безобразность огров? Если сидящий сейчас перед ним, конечно же, огр.

А в следующий момент Могвид увидел и его миндалевидные, косо поставленные глаза. Фардайл не обманул его. Похоже, они видят сайлура… Но нет, даже для помеси, этот огр был слишком велик, для сайлура превратиться в такую массу просто невозможно. Кем бы сайлур ни был — оленем, волком, медведем, человеком, горным орлом, — при любых изменениях формы масса его тела всегда оставалась приблизительно той же.

Фардайл снова бросил на брата многозначительный взгляд, в котором явно читалось такое же любопытство.

Волк узнал мысли волка.

Значит, этот странный огр тоже может воспринимать образы Фардайла. Могвид на всякий случай уполз обратно. Как это возможно? Огр был больше их раза в три. Еще никому из сайлуров не удавалось принять такого обличья.

— Подойди, человечек. Не бойся. Я не съем тебя. — Могвид понял, что огр заметил его даже среди темноты навеса и смотрел теперь прямо ему в глаза. Наверное, живя постоянно в темных пещерах, они привыкли хорошо видеть в темноте. — Выходи. Я рассмотрю тебя лучше.

Могвид напрягся, но, посмотрев на брата, прочел:

Ястреб не летает со сломанным крылом. Лесные кошки крадутся в кустах.

Фардайл намекал на то, что теперь им все равно не обойтись без посторонней помощи, без нее они не смогут пересечь страну огров.

На трех ногах он прыгал от брата к огру и обратно, но Могвид все колебался. Он понимал, что другого выбора у него нет, но ноги его все-таки отказывались ему повиноваться.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, человечек. Мое слово в сердце моем. — Огр приложил к груди окровавленный коготь, и в последних его словах послышались боль и печаль. И именно это убедило Могвида больше, чем слова.

Сайлур выбрался из-под навеса и встал перед огром. Его грубо вытесанное лицо с раздувающимися ноздрями и безобразно толстыми губами заставило Могвида вздрогнуть от отвращения, а гора мускулов — окончательно онеметь.

Фардайл осторожно подтолкнул его носом, но Могвид сердито отмахнулся. О чем ему разговаривать с огром?!

Тогда Фардайл громко засопел, плюхнулся на задние лапы и сам повернулся к огру. Могвид ощутил тонкое покалывание контакта. Но мысли брата были обращены не к нему. А огр поднял руку, начал скрести когтем в затылке и, наконец, покачал головой.

— Долина далеко отсюда? — проворчал он. — Что это такое?

Тогда, поняв, чего добивался брат, заговорил и Могвид:

— Это имя волка, — пояснил он. — Фардайл означает отдаленная долина. Он разговаривает не словами, а образами.

— Так делают все волки?

— Нет, — доверие Могвида к огру росло по мере того, как он все больше убеждался в мирном настрое чудовища. — Он не волк. Он мой брат. А меня зовут Могвид.

— Я Толчук, — огр кивнул головой в качестве приветствия. — Но как волк может быть братом человека?