Война ведьмы - Клеменс Джеймс. Страница 19

— Как всегда, вы очень добры.

Эррил опустился на колени около кровати Елены. В кают-компании приятно пахло ароматическими маслами древесины, но с их сильным запахом смешивался резкий запах крови и лекарств. У кровати валялась куча окровавленных повязок, по полу были разбросаны баночки ивовой коры и листья подорожника.

Эррил держал руку спящей Елены в своей. Она была такой холодной, ее губы — такими бледными. Она не реагировала, когда он растирал ей запястье — еле слышное сонное бормотание, не более того.

— Она не просыпается, — сказал он Флинту. Старый брат приложил все свои немногие медицинские знания и умения, чтобы спасти Елену. Они были вдвоем в каюте. Джоах и Морис управляли, как могли, парусами и такелажем, проводя корабль вдоль берега.

— Возможно, это и к лучшему, что она спит, — сказал наконец Флинт, укрывая ее толстым шерстяным одеялом до самой шеи. — Ее телу нужна энергия, чтобы исцелиться. Когда я зашивал рану, края раны уже начинали срастаться сами по себе. Ее защищает магия.

— Значит, она будет жить, — сказал Эррил.

— Она уже должна была умереть, — ответил Флинт, сидевший на пятках у Елены в ногах. Он мрачно посмотрел на Эррила. — Яд из хвоста дракиля убивает, даже если царапина совсем крохотная. Я подозреваю, что ее сон — попытка собрать силы, чтобы выжить. Но даже ее магия может защитить ее только до определенных пределов. — Флинт высвободил из-под одеяла одну из рубиновых ладоней Елены. — Видишь, ее ладони медленно блекнут у нас на глазах. Магия питает ее дух, поддерживает ее.

Темно-алая окраска ладоней Елены поблекла до желтовато-розового. Эррил поднял глаза на Флинта.

— А когда ее магия окончательно угаснет?..

Флинт встретил взгляд Эррила, не моргая, потом просто печально покачал головой.

— Так что же нам делать?

— Я сделал все, что мог. Целители, некогда учившиеся на Алоа Глен, могли бы спасти ее, но… — Флинт пожал плечами. Остров был захвачен слугами Темного Повелителя.

— А как насчет драконьей крови? — Целительные свойства крови морских драконов были хорошо известны. — Если мы доберемся до места встречи с мирая…

— К тому времени она давно уже умрет, — сказал Флинт. — Но ты подал мне идею. В Порт Роуле есть опытная целительница. Ее дом набит всякими травами и зельями. Я не знаю, есть ли у нее драконья кровь — это редкий и дорогой ингредиент. Но она — мудрая целительница.

— Порт Роул? — скептически переспросил Эррил. Обычно визиты в этот город на болотах приносили мало добра.

— Я также знаю в Порт Роуле несколько хороших людей, которые могли бы помочь набрать экипаж корабля. Нас слишком мало, чтобы правильно провести «Морского Скорохода» через предательские течения Архипелага. А если на нас снова нападут… — Флинт пожал плечами. На этот раз их спасли только везение — и черная магия.

Эррил пододвинул стул к кровати, обдумывая возможности. Усевшись, он прижал ладонь к щеке Елены. Ее плоть была холодна, как лед. В его сердце рос такой же холод. Он не мог видеть, как она умирает.

— Нам придется рискнуть.

Флинт кивнул и встал.

— Тогда я пойду сообщу Морису о наших новых планах, а мальчику — о состоянии его сестры.

— Мальчик… — сказал Эррил, останавливая Флинта. — Насчет этой магии…

— Я знаю, — сказал Флинт. — Джоаху не следовало бы играть с такими силами. Там прячется нечто, заслуживающее более тщательного изучения. Но в любом случае я думаю, что посох следует сжечь, а пепел — развеять по ветру.

— Нет, — сказал Эррил. — Оставь мальчику его посох.

Брови Флинта поднялись в недоуменном согласии.

— Как скажешь.

Старик потянулся к засову на двери.

— Флинт…

Седой Брат обернулся через плечо.

— Хорошенько следи за мальчиком, — закончил Эррил.

Лицо Флинта помрачнело. Оба они знали, какое влияние черная магия может оказать на человека. Хватка темных искусств могла удушить даже самую чистую душу. С резким кивком Флинт вышел из комнаты и закрыл дверь.

Оставшись один у постели Елены, Эррил откинулся в кресле. Он заставил себя не думать о Джоахе. Его главная забота лежала рядом с ним, укутанная в шерстяные одеяла.

Эррил смотрел на худенькую девушку, беспокойно сжав пальцы в кулак. Если она умрет, с ней умрет последний шанс освободить Аласию. Но в сердце своем Эррил знал, что не судьба его земли тревожит его, а куда более простой страх — страх потерять саму Елену. За всю его долгую жизнь у него никогда не было ни младшей сестры, ни дочери, о которой он мог бы заботиться, но во время их длинного путешествия сюда Елена стала для него и тем, и другим — и, вероятно, чем-то большим.

Но кто она на самом деле — ведьма, женщина или спасительница?

Эррил вздохнул. Ответа у него не было.

На ее бледном лице через детскую округлость только начинали проступать черты будущей зрелости: мягкая линия скул, полнота губ. Он протянул руку и отвел с ее гладкого лба прядь огненных волос. Когда же это темная краска исчезла с ее волос? Она, должно быть, прятала волосы от него, надеясь, что он не заметит. На его губах появилась тень улыбки. Даже когда от нее зависела судьба Аласии, в ее сердце все еще жили простые девичьи желания. Эта мысль немного утешила его.

Но Эррил откинулся, и улыбка его погасла. Он поднял взгляд к иллюминатору. В маленькое окошко светила луна.

— Спасительница ты или нет, — пробормотал он в пустоту, — я не позволю тебе умереть, Елена.

5

Вырвавшись из тьмы, Мишель увидела струящийся свет — такой яркий, что он ее ослепил. Она моргнула. Что это — Великий Мост в следующую жизнь? Если так, она никогда не думала, что переход будет настолько болезненным. Все ее тело горело и отчаянно чесалось и изнутри, и снаружи — но снаружи и изнутри чего ? Она не чувствовала своего тела, его очерчивала только боль.

— Лежи тихо, дитя, — пробормотал в ее голове бесплотный голос.

— Г-где я? — спросила она, не зная, говорит ли губами или мыслями.

В любом случае, ее вопрос был услышан.

— Ты в безопасности — по крайней мере, на какое-то время.

Этот голос… был ей знаком.

— Мама? — Когда слово прозвучало, Мишель поняла, что ошиблась. — Мама?..

Вихрем вернулась память — образы, звуки, запахи, все выстроилось по порядку и встало на свои места. Мишель вспомнила теплую комнату, обожженного эльфа и маленькое золотогривое животное старой целительницы.

— Мама Фрида.

— Да, дитя. А теперь лежи спокойно. Пакаголо еще не закончила свою работу.

Мишель все еще не чувствовала своего тела. Как она лежит — ничком или навзничь? Весь ее разум заполнил ослепительный свет. И вдруг через самую сердцевину ее существа прошла страшная судорога. Ее буквально вывернуло наизнанку.

— Держи ее голову повернутой, — сказала Мама Фрида. — Осторожно, а то она задохнется. Да, вот так… Очень хорошо.

Мишель закашлялась и сплюнула. Что происходит? Последнее, что она помнила — как проглотила яд из своего яшмового сосуда. Она помнила, как упала на пол, радуясь тому, что ее смерть защитит Елену, и что яд оказался безболезненным и безвкусным. Почему же она еще жива? На один краткий миг в ее разум закралась мысль о провале. Она все еще была жива. Можно ли еще вырвать у нее тайну местонахождения Елены?

— Нет… Я не должна… Елена…

— Прекрати дергаться! — приказала Мама Фрида. — Я же сказала, что ты в безопасности. Стражники ушли со своей добычей. Они сочли, что ты умерла от яда.

Прозвучал новый голос.

— Она была мертва.

— Тише. Смерть не так уж окончательна и бесповоротна, как обычно считают. Это как круп у ребенка. Если вовремя успеть, можно вылечить.

Недоверчивое фырканье.

— Она все еще выглядит мертвой. — Мишель внезапно узнала этот голос, это напускное высокомерие. Это был Мерик. — Сколько еще понадобится времени?

— Солнце восходит. Уже почти все закончилось. Или она сейчас соберется с силами, или мы потеряем ее навсегда.