Он моя проблема (СИ) - Риччи Марина. Страница 3

Посовещавшись, мы приняли решение забыть, но не простить.

В смысле, забыть про этого придурка и наслаждаться жизнью, но быть готовыми стереть его в порошок, если он еще хоть раз позволит себе грубость в мой адрес. Не уверена, как конкретно мы будем стирать его в порошок, но надеюсь, по ходу разберемся.

Кажется, семестр предстоит веселый.

Глава 4

Женя ждет меня на крыльце главного корпуса, нетерпеливо смотря по сторонам. Вокруг нее нервно скачет Оля Овчинникова, главный представитель студенческого актива в нашей группе. В ноябре она успешно выступила на «Студ. Дебюте», где ее заметили и теперь она официально поет, танцует и играет в КВН, представляя наш университет. А еще, она наш главный источник новостей, потому что знает ВСЕХ. И все обо всех.

— Ну сколько можно тебя ждать? — кричит, Ольга, заметив меня. — Давай быстрее, у нас первой парой «КиМГР»! А это в десятой поточной! Все места займут, будем сидеть в первом ряду, у препода под носом!

— Что такое «кимэгээр»? — вместо приветствия, интересуюсь я у Женьки.

— Командообразование и что-то там. Говорят, — она кивает в сторону Ольги, — там какой-то зверский препод.

— Прямо очень зверский? — уточняю, на всякий случай ускоряя шаг.

— Очень! — Заверяет меня Оля. — Он на старших курсах криминологию ведет. Его все боятся. Если с ним не поладишь — экзамен не сдашь. Некоторых даже отчисляют! — Нам втроем, наконец, удается пробиться через очередь к гардеробу и сдать куртки. Бегло взглянув в зеркало (ну вот, волосы ужа начали пушиться), мы мчимся к лестнице. — Зато если ему понравишься, — продолжает рассказывать Оля, — он возьмет тебя на практику на реальное дело! А он очень известный адвокат и дела у него громкие. А если вообще хорошо себя проявишь, он будет твоим дипломным руководителем! На работу потом хоть куда возьмут, он величина!

Надо же. Хотя перспектива работы с известным адвокатом пока мало меня волнует, я привыкла быть с преподавателями в хороших отношениях. Всегда старалась сдавать задания первой, мыть доску после урока, быть предельно вежливой. Ничего не могу с собой поделать, я паникую, когда кому-то сильно не нравлюсь. Вдруг это — то самое отличие? Вдруг в университете преподаватели будут меня ненавидеть? Мало мне одного Самойлова.

Главный корпус нашего университета очень старый и похож на лабиринт. Он многократно обновлялся и перестраивался, обрастая новыми этажами, коридорами и аудиториями. Первое время, нас у входа встречали старшекурсники-волонтеры и провожали до самых дверей в класс, но все равно все время кто-то терялся. Сейчас мы уже неплохо ориентируемся, но все равно сворачиваем не туда на развилке. Наконец, пробежав по коридорам лишний круг, мы все-таки добираемся до десятой поточной.

— Пять минут до звонка! — резюмирует Женя. — Наше время улучшилось на минуту!

Десятая поточная аудитория — одна из самых больших в здании. Это на третьем курсе нас разделят по специальностям на уголовное и гражданское право. Пока же лекции читают всему потоку, а нас сто с лишним человек. Впрочем, мы зря волновались, все сидят практически также, как в первом семестре и наши обычные места свободны.

Пройдя вниз по лестнице до нашего ряда (мы сидим в самой середине), мы начинаем протискиваться по узкой лавке вправо — как обычно, сначала Ольга, потом Женя, потом, почти у самого прохода, я. Быстро поздоровавшись с ранее пришедшими одногруппниками и помахав остальным знакомым в аудитории, я достаю из рюкзака толстую тетрадь (да, я все еще конспектирую лекции в тетради, и она розовая с блестками), ручку и коробку шоколадных ирисок. Как всегда, по понедельникам, многие опаздывают, но наша группа уже практически в полном составе. Впрочем, у опоздавших еще есть шанс, преподаватель опаздывает сам. Раскрыв тетрадку, которая приятно пахнет бумагой и полюбовавшись новой толстенькой ручкой с рисунком из котов и динозавров (а это самое лучшее сочетание), я вывожу курсивом «КиМГР».

— Кто-нибудь уже знает как это расшифровывается? — спрашиваю у Мадины, нашей старосты, которая сидит передо мной.

— Командообразование и что-то там, — нервно отмахивается она. Я оглядываюсь. Похоже, новость о преподавателе с тяжелым характером знают уже все. В поточной тише чем обычно, люди перешептываются и взволнованно озираются. Наверное поэтому, когда одновременно с зазвонившим, наконец, звонком, распахивается дверь, все вздрагивают.

Но это не наш преподаватель. Даже не оборачиваясь, по грохоту и громким шагам, мне становится совершенно очевидно, что это Самойлов. Никто во всем университете не производит больше шума и не занимает столько места. А я знаю, о чем говорю. Он мой сосед по парте.

Глава 5

Я замираю, в надежде, что Самойлов не сядет, как обычно, рядом со мной. Кидаю быстрый взгляд на Женю, но она что-то быстро печатает в телефоне, не замечая его появления. Протопав по лестнице, Стас привычно перегибается через меня, жмет руки парням, сидящим вокруг и плюхается слева от меня, как будто бы, так и надо и он вовсе не орал, как сильно меня ненавидит и не выносит мое присутствие. Проглатывая нервный комок в горля, сосредоточиваюсь на тетради, неосознанно рисуя в ней бессвязные фигуры. Самойлов какое-то время сидит неподвижно, как будто решается что-то сделать, но в конце концов бурчит: «Всем привет» и кладет голову на стол, привычно приготовившись спать.

Наверняка, многие девочки с потока думают, что я от соседства с Самойловым на седьмом небе от счастья. На самом же деле, удовольствие это весьма сомнительное. После того, как он сел рядом со мной первого сентября, я надеялась, что в дальнейшем он пересядет куда-нибудь к мальчикам, но нет. Он сидит рядом со мной на всех лекциях, как приклеенный. Во-первых, его ноги под столом почти не помещаются. И если одну ногу он более-менее умудряется выставить в проход, то другой он регулярно наступает мне на обувь или задевает меня коленом. Сейчас я уже почти привыкла, но первое время подпрыгивала от неожиданности и пугала сидящую справа от меня Женьку.

Во-вторых, мне всегда приходилось будить его во время переклички и делать это максимально незаметно. Наверное, давно пора было махнуть рукой, чтобы его хоть раз заслуженно отругали, но почему-то я так этого и не сделала. До той ужасной сцены, он напоминал мне моего кота. Он большой, на него приятно смотреть (ну, по крайней мере, раньше было), и он часто спал рядом.

Ну и в-третьих, от Стаса часто пахнет сигаретами, а я не выношу запах дыма. Кстати об этом. Очень странно. Я наклоняюсь и принюхиваюсь. Так и есть. Сегодня от него пахнет вполне приятно. Мылом и чем-то еще, очень знакомым. Специями? Корицей?

— Никитина, ты меня нюхаешь? — раздается голос откуда-то из-под локтя Стаса. Он убирает руку с лица и удивленно смотрит на меня. Сегодня он без очков и белки его глаз пугающе красного цвета. Ах ну да, его очки. Я отгоняю воспоминания о растертых осколках и несколько секунд раздумываю, как себя вести. Игнорировать его? Сделать вид, что ничего не случилось? Вызвать полицию?

— Господи, ты что, вампир? — говорю я, на всякий случай слегка отодвигаясь. Это бы многое объяснило.

— Я кто? — непонимающе переспрашивает Стас. Его голос звучит вполне мирно.

— Ты себя в зеркало видел сегодня? Нет, подожди, — я перехожу на шепот, — ты вообще видишь себя в зеркалах?

— А, это, — Стас трет глаза, — очень красные, да? Я просто почти не спал. Скоро пройдет.

Качаю головой. Надо же, у кого-то проблемы с режимом еще хуже, чем у меня. Так ему и надо.

— Так что ты там унюхала?

Нет, он сегодня просто удивительно разговорчивый. Ему неловко? Хочет извиниться? Хитро провоцирует новую ссору? Может, у него раздвоение личности? Чтобы не мучиться от бесконечных вопросов, решаю осторожно поддержать разговор и честно отвечаю:

— Мне кажется, корицу.

— Ну ты даешь! — присвистывает Стас, — я по пути заезжал в кофейню, купил синнабон. Уже почти час прошел и все еще пахнет?