Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept". Страница 245

— Остается барон Холден, — заметила Писец. — Двоюродный брат графини. Он поддержит её.

— Он бы так и сделал, — согласился Блэк, — если бы я не велел тебе отправить то письмо Грему в прошлом месяце. К этому времени он уже получил гонца, сообщившего ему, что Нехауб поджигает странный сарай в его владениях и что когорта нежити гонит его землевладельцев в город. Никакого реального ущерба, как ты понимаешь, и смертей можно будет избежать, но для испуганных гражданских это не будет иметь никакого значения. Он захочет вернуться, чтобы защитить свои земли. Это врожденный инстинкт у аристократов кэллоу.

— Ты их разделяешь, — констатировала Писец.

— Натравливаю их друг на друга. Под покровом темноты, если я не ошибаюсь, люди из Дормера и Холдена дезертируют, — пожал плечами Блэк. — Те, что из Дормера, направляются в Льес, остальные — домой. Это сокращает их профессиональные войска на треть.

Конечно, если не считать наемников. Четыре тысячи дворфов-ветеранов, самая тяжелая пехота. Но поскольку он уже поручил Евдокии разобраться с этим делом, не было никакой необходимости вдаваться в объяснения. Что же касается барона Холдена, то, если он последует за своими людьми в дезертирстве — а Блэк был в этом совершенно уверен, — волчьи всадники Истрид схватят его. Но только когда он исчезнет из виду. Не стоит препятствовать дезертирству. Амадей сделал еще глоток чая. Это был прекрасный день.

۞

Векеса, как всегда, прихлебывал вино. Сабах вгрызалась в едва прожаренный бараний бок, и вид у неё был слегка виноватый. Она избегала такого поведения рядом с мужем, который никогда даже мельком не видел Зверя, но ей не нужно было быть такой деликатной перед другими Бедствиями. Все они видели её во всей полноте её гнева, легко отрывающую головы и купающую её мех в крови.

Блэк налил себе чашку красного Аксума прежде, чем Чернокнижник успел его допить, отбросив заклинание возвращения, которое самодовольный Властелин Красных Небес пытался нацепить на кувшин.

— Армия выглядит меньше, чем вчера, — сказал Векеса, в попытке отвлечения, пока он воровал кускус с его тарелки.

Блэк едва удержался, чтобы не закатить глаза. Чернокнижник опускался до мелкого воровства только тогда, когда слишком сильно скучал по инкубу, хотя, когда они были моложе, он делал это просто назло другим. Во всяком случае, до тех пор, пока Хе не прибила его руку к столу. Его возлюбленная не терпела угроз за утренним чаем.

Она, очевидно, переняла это от своего отца, который помимов сего прочего был адмиралом, пока поражение при Ян Тей не вынудило его изгнаться. То, как ему удалось пересечь Тирийское море, было само по себе историей, как и то, как он влюбился в одну из немногих эльфиек, когда-либо покидавших Золотой Цветок. Амадей терпеливо приказал своей тени сформировать зубы и начал пилить заднюю ножку стула Векесы, но тот соизволил ответить.

— Солдаты из двух баронств дезертировали ночью, — рассказал он.

Его предсказание было в основном точным, хотя он несколько недооценил последствия смерти герцога. По меньшей мере тысяча солдат из новобранцев растаяли под покровом темноты, почуяв проигранную битву. Истрид отправилась вслед за несчастным бароном Холденом со всеми своими волчьими всадниками ещё до рассвета. У них был приказ отступать, если появится герой, но в остальном исход боя был решён.

— У них всё ещё осталось большинство рыцарей, — сказала Сабах, откашливаясь и откладывая в сторону обглоданные кости.

— Они остались, — согласился Блэк. — И хотя мы доказали, что можем справиться с ними сейчас, они будут стоить нам ненужных потерь, если будут сражаться. В отличие от рекрутов, они не так легко дезертируют. Они очень хотят возвращения рыцарских орденов, а добиться этого можно только с восстановлением Королевства.

— У меня всё ещё есть чума для лошадей, которую ты велел мне приготовить перед Завоеванием, — предложил Чернокнижник.

— Такое оружие трудно положить обратно в коробку, когда оно выпущено, — отказался Блэк. — Как бы то ни было, дело улажено.

— С лошадьми не слишком-то легко справиться, они всё ещё там, — заметила Сабах.

Амадей потянулся за вином и обнаружил, что кубок пуст. На дне его находился очень подозрительный магический сифон, а Векеса уже давно не наполнял свою чашу. Чёрный Рыцарь свирепо посмотрел на друга, который насмешливо ухмыльнулся. Он стиснул зубы, чтобы пилить быстрее.

— Вопреки тому, что проповедуют многие трактаты, — сказал Блэк, — я не верю, что моральные потрясения с поля боя лучше всего переносить сразу. Несколько последовательных ударов приносят ожидание большего. Это восприятие оказывается более полезным, чем один случай большой паники.

— Он по-прежнему прячет в рукаве новые фокусы, — перевела Сабах, ни к кому не обращаясь.

— Меня не было рядом слишком долго, — сказал Чернокнижник. — Он тоже получил…

Задняя нога сломалась, и Повелитель Красных Небес растянулся на траве беспорядочной кучей. Амадей украл чашу с вином, подчеркнуто не самодовольный до такой степени, что это снова превратилось в самодовольство.

۞

На третье утро пропала еще одна часть воинства мятежников. Дворфы-пехотинцы исчезли ночью, хотя и не раньше, чем тихо перебили большинство рыцарей во сне. Их контракт, хотя и оплаченный процеранским серебром, формально принадлежал герцогу Льеса.

Фиговый лист был необходимой фикцией для Первого Принца Корделии, которая не могла быть слишком непосредственно вовлечена в восстание, если она хотела народной поддержки. Блэк просто нанял дворфов заранее, когда истечет срок их контракта с Льесом, и приказал убить этого человека. После этого им было приказано остаться на один день, ночью уничтожить вражескую кавалерию и вернуться к Васалити, где баржи доставят их в Меркантис.

Это была чудовищно дорогая мера, и он должен был определить маршрут для наемников, который не позволил бы им ограбить большую часть южного Кэллоу по пути, но результаты говорили сами за себя. Повстанческая армия трещала по швам, вспыхивали бои между сторонниками маркизы и графини.

Рекруты в основном держались в стороне от этого, оставляя разборки свитам знати, но видеть, как их единственные оставшиеся настоящие солдаты берутся за клинки против друг друга, стало последним гвоздем в крышку гроба их желания вести эту войну. Именно поэтому Блэк тайно послал послов к самым выдающимся лидерам среди них и попросил о переговорах на полпути между армиями.

Вскочив на коня, Чёрный Рыцарь велел ему остановиться перед дюжиной мужчин и женщин, которые настороженно смотрели на него, не прикасаясь к поводьям. Это было притворство, так как он полностью управлял своим конем через свое Имя — время от времени враги пытались схватить его, чтобы сбросить с коня, и за это получали клинок в горло.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Блэк.

Послы, к его легкому раздражению, обменялись недоверчивыми взглядами. Почему люди всегда считают его невежливым? Быть Злым — не повод быть грубым. Даже когда нужно было кого-то казнить, не нужно было быть неприятным — и он не собирался убивать никого из этих людей, если они не заставят его.

— Доброе утро, — ответила грузная блондинка лет пятидесяти с таким видом, словно сама себе не верила.

Один из мужчин, темноволосый и со шрамом, похожим на след от клинка легионера, сплюнул в сторону.

— Я пришёл не для того, чтобы обмениваться любезностями, — сказал мужчина.

Блэк склонил голову набок. Лицо было почти знакомым, но ведь многие из этих солдатских типов были такими.

— Я встречал вас раньше, — сказал он. — Саммерхолм?

Если бы это было на Полях Стрегеса, то этот человек не стоял бы здесь. Солдат моргнул, потом покачал головой.

— Лауэр, — ответил он. — Командовал у Грязных ворот.

— Твои люди продержались половину колокола, — лениво вспомнил Амадей. — Значимая думала, что ты первый сдашься, но она всегда недооценивала Королевскую гвардию. Ты был предпоследним.