Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept". Страница 286

— Но здесь также нет никого, о ком я забочусь, — сказала она скелетам. — Вы пожалеете об этом, прежде чем мы закончим.

Сабах закрыла глаза и глубоко вздохнула. Зверь ухмыльнулся, и мир окрасился в красный цвет.

۞

Проклятая стряхнула копье, вонзенное ей в спину, разбрасывая мертвых тварей диким взмахом. Время шло. Тянулось. Солнце заходило и заходило несколько раз. Теперь ее мысли снова стали острыми. Мертвые твари все еще приходили, как бесконечная орда. Костяные твари и другие, сделанные из холодной плоти и рвущих зубов. Ничего, что она могла бы съесть. Кто-то был впереди нее, на чем-то каменном, но теперь, сколько бы она ни бежала, она не могла приблизиться к нему. Все, что было — это бой. Проклятая взревела и разорвала костяных тварей, ломая их и вонзая когти в искореженную плоть. Железо не причиняло ей вреда, как и бронза. Меч рассек заднюю часть ее ноги, и она упала, отбиваясь от мертвых и дико вращаясь, чтобы не подпустить остальных. Так много уничтожено, но они все прибывали. Она была могучей и высокой, больше башни, но насекомые роились вокруг нее. Они кусали, резали и хватались, пытаясь похоронить ее своим количеством.

Ее нога зажила, но это было медленно. Колодец был на исходе. Она устала, как никогда раньше. Это было неприятно, не то, чем должна была быть Проклятая. Она зарычала на костяных тварей, но они не боялись, не могли бояться. Она наступила на врага, ломая его своим весом, но еще одно копье вонзилось ей в спину. Слишком много. Они не уставали. Издав страдальческий звук, Проклятая прорвалась сквозь массу мертвецов и снова попыталась добраться до каменной штуковины и того, что на ней сидело. Еще больше встало на ее пути, быстрее, чем она могла их преодолеть. Она перестала даже пытаться, просто заставляя себя продолжать идти вперед, пока острые предметы рвали ее мех и шкуру. Каменный… трон, вот какое было слово. Теперь она была ближе к этому. Оно больше не убегало от нее. Проклятая получила удар копьем в бок, но прыгнула вперед. Их становилось все больше, поток пытался оттеснить ее.

Она взвыла, но стена копий остановила ее шаг. Она замедлила шаг. Скелеты прорезали заднюю часть ее ног, и они не зажили. Она поползла вперед, волоча себя по пеплу передними лапами. Это существо было зеленокожим. Больше, чем все, что Проклятая видела раньше. Оно было одето в камень и бронзу, с глазами, подобными пламени, и кулаками, подобными молотам. Оно молча смотрело на нее. Мертвецы преследовали ее, но она все равно ползла и добралась до ступеней перед камнем. Ее когти поднялись, чтобы разорвать другого, но копья мертвецов, наконец, заставили ее упасть. Она тяжело дышала. Исцеления больше не было. Другой смотрел на нее сверху вниз, лицо не поддавалось описанию. Проклятая вздохнула в последний раз и свернулась обратно в себя, оставив Сабах обнаженной в пепле. Медленно истекающей кровью из сотни ран. Боги, какая боль. Боль была ослепляющей. Впервые в ее жизни проклятие не сработало, оставив за его пределами только женщину.

— Теперь ты понимаешь? — зазвучал голос.

Сабах издала бессловесный стон.

— Победы нет, — продолжал голос. — Ты не можешь победить Ярость. Зверь. У тебя нет никакого контроля. Было ложью верить, что ты когда-либо его получишь.

— Я все еще жива, — выдавила Сабах.

— Да. — Ты доказала, что достойна этого. Встань.

Боль отступила, и Сабах сумела подняться. Она неуверенно поднялась на ноги.

— Ты не из Кланов. Неважно. Мы совершим великие дела, ты и я.

Сабах посмотрела в пламя, которое служило ему глазами.

— Великие дела? — повторила она.

— Ты поведешь других, соберешь Благословенных. И вместе вы вырвете сердце этой жалкой Империи, — продолжало вещать существо.

Видения проносились в ее голове. Она сама, украшенная бронзой. Возглавляющая войско людей и орков, разрушающая города и оставляющая после себя только степную траву. Идеальный горизонт бескрайнего голубого неба, и ничто не омрачает его. Вечная слава, трон из костей, воздвигнутый на том месте, где когда-то стояла Башня.

— Встань передо мной на колени, дитя. Я дарую тебе контроль, которого ты жаждешь. Я дарую тебе судьбу, в которой нет соперников.

Сабах посмотрела на пламя и вспомнила ночь много лет назад. Зеленоглазый мальчик в темном сарае, который смотрел монстру в глаза и улыбался. Темнокожий мальчик рядом с ним, скорее очарованный, чем испуганный. Ты ведь совсем не монстр, не так ли?

— Ты бог? — спросила Сабах.

— Я — война, — был ответ. — Я — кровь, бронза и слава. Я — орда, которая была и будет.

Тагреб тихо усмехнулась.

— У меня уже есть судьба, — сказала она. — Я знаю, с кем она связана. Я сделала этот выбор много лет назад.

— Теперь у тебя есть более великая цель.

— Великая? Ты же знаешь, они станут легендами. Мои мальчики, — улыбнулась она. — И я буду стоять на их стороне. Ничего страшного, если моя Роль будет тихой. Мне не так много нужно доказывать.

— Ты встанешь на колени, — прошипел бог.

— Я подчиняюсь приказам только одного человека, и он приказал мне победить, — сказала она. — И я исполню приказ.

Она почувствовала, как Зверь внутри нее усмехнулся, и на этот раз, когда появился красный цвет, она приняла его. Тело Сабах исказилось, и бог отступил бы назад, если бы мог.

— У тебя есть то, что мне нужно, — проговорила она сквозь свои растущие клыки. — Отдай это мне.

На этот раз последовавшие за этим крики принадлежали не ей.

۞

Она раздвинула завесу. Существо в одеялах завизжало на нее, как только она вошла.

— Что ты наделала?

Тагреб уронила труп, который она тащила за волосы, на пол. Его грудная клетка была разорвана, не хватало сердца, которое все еще окрашивало ее губы в красный цвет.

— Тебе понадобится другой бог, — сказала она существу. — Я сломала этого.

Амадей испытующе смотрел на нее. Векеса же смотрел на труп бога так, словно раздумывал, сойдет ли ему с рук его кража.

— Сабах? — сказал Амадей.

— Капитан, — ответила она. — Зови меня Капитан.

Том II / 047 : И Справедливость Для Всех

— Вопрос о том, кто самый мстительный народ Калернии, давно обсуждается. Некоторые говорят, что это арлеситы, которые будут драться до смерти из-за использования неправильного прилагательного в стихе. Другие говорят, что это жители из Вольных Городов, где перемещение границы на полмили вызовет войну, длящуюся три поколения. Иные говорят, что это праэс, что предаются политическим убийствам так же, как другие народы наслаждаются чашей хорошего вина. Однако я смиренно утверждаю, что ответ — это люди Кэллоу. Укради яблоко у фермера Королевства, и через пятьдесят лет его внук найдет тебя на другом конце континента, врежет в глаз и заберет три яблока обратно.

— Отрывок из «Ужасов и чудес», знаменитого путевого дневника ашурана АнабасаЯ приземлилась на песок.

Я поспешно встала и смахнула грязь, оценивающе оглядевшись. Я была на острове, похожем на идеальный круг с какой-то убогой часовней, построенной посередине. Вода вокруг него простиралась на десятки футов, а затем резко обрывалась, исчезая во тьме, очень похожей на ту, что окружала мост Масего. Я посмотрела в темноту, решив быть очень осторожной, чтобы не упасть туда. Я не знала, какие здесь правила, но сомневалась, что из спотыкания в бесконечной пустоте выйдет что-то приятное. Я вытащила меч, уши закладывало от звуков борьбы внутри строения. Я тихо двинулась к открытым дверям, остановившись только тогда, когда увидела руны на стене часовни. Работа Наследницы, или они всегда были там? Не зная этого, я не могла рисковать и портить их. Насколько я знала, если бы я прочертила хоть одну черту через одну из рун, Хашмалим постучал бы в дверь в считанные мгновения. Я бы предпочла не сражаться с ангелом, если могла избежать этого, серьезно. За последний год у меня было несколько довольно тяжелых боев, но я сомневалась, что выйду из этого. Не успела я пересечь ворота, как раздался громкий удар, и кого-то выбросило наружу. Уильям приземлился на ноги, поднял меч и зарычал. Я прижалась к стене так, чтобы он меня не видел.