Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept". Страница 298

Я вежливо постучала и подождала, пока меня пригласят войти. Я могла бы просто войти, но мне ничего не стоило быть вежливой. Если я когда-нибудь окажусь на ее месте, надеюсь, мне окажут любезность. Почему-то было сомнительно, что так будет. Злодеев не берут в плен, как я поняла. Мы добивались своего или умирали, середины не было. Одной из своих целей я добилась. Эскалация может отбросить меня обратно. Я предполагала, что мне придется пока придерживаться всей этой истории со злодеями.

Энн Кендал, баронесса Дормер, была все еще потрясающе красива даже в скромной одежде заключенной. По моему приказу ей разрешили оставить свой личный гардероб, за исключением доспехов и оружия. Сидя в соларе своих апартаментов, у окна, она читала книгу при свечах. На улице еще не стемнело, но окна выходили не в ту сторону, чтобы впустить солнце.

— Леди Оруженосец, — сказала она. — Я не ожидала визита еще несколько дней.

— Есть кое-что новое, — сказала я. — Можно мне присесть?

— Почему нет.

Я села в удобное кресло напротив нее и легонько шлепнула на стол два свитка. На одном была печать Легионов Ужаса, на другом — печать Башни.

— Мой суд окончен, — тут же подхватила баронесса Кендал. — Меня даже не попросили предстать перед судьями.

Ее улыбка стала горькой.

— Вот вам и справедливый суд.

— Не было бы никакого смысла в том, чтобы вы там присутствовали, — сказала я решительно. — Трибунал собирала я.

На лице баронессы промелькнули удивление и растерянность. Она была взята в плен Пятнадцатым, когда в Льесе было введено военное положение — в моей власти было решить, что ее следует судить военным трибуналом. Я спокойно пообщалась с офицерами, участвовавшими в деле, и рассказала им, каким будет приговор. Дебатов не было.

— Откройте его, — сказал я, протягивая ей свиток с печатью Легионов.

Она открыла его, и ее бровь приподнялась, когда она просмотрела строки.

— Меня не казнят, — сказала она.

— Вас лишили ваших владений, — пояснила я. — Это было само собой разумеющимся. Вы всё ещё можете называть себя баронессой, но не баронессой Дормер. Это было бы квалифицировано как незаконное притязание на имперскую собственность, согласно закону Праэс. Я думаю, что наказание за это — удары плетью? Честно говоря, я читала наказания по диагонали.

— Это, — сказала она, — не похоже на работу закона Праэс.

— Все меняется, — сказала я. — Есть причина, по которой я сражалась в этой войне. Откройте второй.

Взяв себя в руки, аристократка сломала печать Башни. Ее глаза расширились.

— Что это? — спросила она.

— Не пройдет и недели, как Императрица объявит о создании правящего совета над Кэллоу, — сказала я. — Это ваше назначение на место в нём.

Там будет семь членов. Один голос будет у Блэка, как у официального главы совета — и он также будет обладать единственным правом вето на любое принятое предложение. Одно место для представителя Императрицы, два в руках высших дворян, которые добровольно поддержали меня. Одно для меня, и два для тех кого я выберу. Он будет работать по принципу большинства голосов, и я согласна с этим. Блэк уже сказал мне в частном порядке, что он будет присутствовать только на первых нескольких сессиях, прежде чем официально передать свой голос и право вето в мои руки. С двумя местами в руках Кэллоу, моим собственным голосом и голосом моего учителя, я буду фактически способна принять любое предложение, которое я пожелаю. Я согласилась на то, чтобы Блэк возглавил совет без всяких возражений: в данный момент я не была способна управлять Кэллоу. Особенно если теперь мне придется беспокоиться еще и о восстановлении Марчфорда. Совет был временной мерой, призванной облегчить мне управление торговлей, пока я не приму решение о реорганизации территорий Кэллоу.

— Я мятежница, — напомнила баронесса Кендал.

— Вы были мятежницей, — поправила я. — Теперь у вас есть место и право голоса в учреждении, которое выберет имперских наместников для всех владений, конфискованных во время восстания, включая ваше собственное. Поздравляю, баронесса.

— А кто еще будет в этом… совете? — слабым голосом спросила она.

— Трое праэс еще не определены, Блэк, я и кто нибудь, кого я еще не выбрала. Я подумываю выбрать кого-нибудь из Дома Света, но мне нужен священник, который не фанатик. Вообще-то я надеялась на вашу помощь в поисках.

— Значит, Праэс всё ещё держит поводок, — сказала она. — Большинство голосов, не так ли?

— Я держу поводок, — поправила я. — Наместники нужны для Вейла, Дормера и Холдена. Мы будем выбирать их. Не знаю, как вы, а я считаю, что пришло время, по крайней мере, некоторым землям Кэллоу управляться кэллоу.

— Не Льесу, — сказала она, оглядывая меня умными глазами.

— Льес, — это моя проблема, — сказала я.

— У нас будет власть устанавливать законы и налоги для всего Кэллоу — за исключением, может быть, Даоина. Герцогиня уже посылает послов, чтобы доказать, что, поскольку её герцогство — данническое государство, оно не подпадает под власть совета.

— Кеган родилась сварливой и с годами стала только хуже, — пробормотала седовласая женщина. — Должна ли я понимать, что этот совет будет иметь власть над всеми имперскими губернаторами?

Я холодно улыбнулась.

— Совершенно верно, — подтвердила я. — В наши полномочия входит отстранение губернаторов и наместниц, если они окажутся недостойными власти, которой обладают.

О, было довольно много законов, специфичных для губернаторов, которые я собиралась принять. Первый из них — правило, запрещающее любому чиновнику кэллоу вызывать дьяволов или иметь с ними дело. Затем последовало еще одно ограничение количества городской стражи, а также создание группы по расследованию коррупции при сборе налогов. Наследница, может, и получила назначение, но она точно не собиралась его отрабатывать.

— Императрица заново выковала корону Кэллоу, — сказала баронесса. — Нет, она пошла ещё дальше. Фэрфаксы не могли отставлять дворян, которые вызывали у них недовольство. Полномочия, которые вы описали, неслыханны за пределами Вольных Городов.

— Все меняется, — тихо повторила я. — Вы конечно можете отказаться. Отправиться в изгнание.

Блэк сказал мне, что если она сделает такой выбор, то Ассасин избавится от нее еще до того, как она пересечет границу.

— Нет, — сказала она. — Я взбунтовалась, потому что видела лучший путь для Кэллоу. Какой же я буду лицемеркой, если уйду сейчас?

Мертвой, не ответила я. Я поднялась на ноги, почтительно склонив голову, и направилась к двери.

— Леди Обретённая? — Я помолчала, затем повернулась, чтобы встретить ее взгляд.

— Почему я? — спросила она.

— Потому что в Восстании Льес было нечто большее, чем Одинокий Мечник и золото Принципата, — напомнила я. — Потому что на самом деле вы не ошиблись. Просто были недостаточно сильны, чтобы победить.

Потому что я знаю, что могу подчинить тебя своей воле, если понадобится, — прошептал мой разум. Я покинула комнату и вместе с ней дворянку. Висельники тут же прервали разговор выстраиваясь позади меня. Капитан Фэрьер стоял рядом со мной, когда мы уходили. Мы покинули Клетку Певчей Птицы, и я неторопливо пробрела по окружающему ее саду. Начинался закат. Птицы на деревьях уже пели свои песни, серебряный фонтан передо мной тихо журчал. Я остановилась на мгновение, чтобы насладиться тишиной.

— Куда теперь, графиня? — спросил Фэрьер.

Я посмотрела на него, на спокойные голубые глаза и угловатое лицо. Уже не в первый раз я подумала, что у него самое бесстрастное лицо, какое я когда-либо видела. Малисия сделала заявление перед толпой. Назвала меня Леди Марчфорд. И вот теперь, в этом тихом саду, Джон Фэрьер делал еще одно. Графиня, так он меня называл. Не Леди. Одна из нас или одна из них. Я подняла глаза к краснеющему небу, сжимая и медленно разжимая пальцы. Я не стала его поправлять.