Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept". Страница 330

— Ты можешь захватить это место, Защитница, — сказал он невысокой женщине. — Нам нужно добраться до самой западной башни, и быстро.

Всего башен было семь. Если бы Волшебница обратила ритуал на этой стороне, она бы справилась примерно наполовину, но для полного уничтожения им нужно было бы сделать то же самое на другой стороне. Сейчас они находились на третьем этаже, куда вели все веревочные мостики, так что, по крайней мере, не нужно было спускаться. Правда, это не сильно упрощало дело, как хотелось бы Ханно. К тому времени, как они миновали третью башню, та, на которую они приземлились, начала двигаться. Раздался оглушительный звук, когда она врезалась во вторую башню, наполовину разрушившись, но продолжая толкать её в третью. На четвертой они обнаружили, что мост уже перерезан, когда они прибыли. Ограда не сможет снова превратиться в гигантского орла до рассвета, и у неё не было другой формы, которая перенесла бы их всех. Жрице удалось создать тонкую линию сплошного света, чтобы они могли пройти по ней, пока их осыпали стрелами.

Защитница получила три стрелы в грудь, но её Имя было на удивление сильным: стрелы почти не замедлили её. Прошло меньше часа, когда они добрались до последней башни, но всё равно это заняло гораздо больше времени, чем ему хотелось бы.

Позади них три башни превратились в одни большие руины, но центральная была едва тронута. Если они хотят сломать центральную башню, Ограде придётся придать импульс преобразованию с этой стороны, что, как она сообщила ему, увеличит «немаленькие» шансы на взрыв. Седьмая башня была уже пуста, когда они прибыли, веревочный мост, который раньше вёл к ней, был перерезан со стороны шестой башни. Сквозь лестницу, ведущую вниз, виднелся магический свет.

— Это ловушка, — сказала Жрица.

— И довольно грубая, — добавила Волшебница.

— Мы могущественны, — возразила Защитница. — Ловушка слабая и тусклая, как солдат принципата.

— Это не имеет значения, — сказал Ханно. — Нам нужно, чтобы эта башня двигалась.

И они спустились вниз. Здесь не было железной двери, только один зал, занимавший всю внутреннюю часть башни. Банкетный зал, если быть точным. В нём был накрыт длинный стол, сервированный на три дюжины человек, и, судя по всему, блюда были ещё теплыми. Вокруг стола было пять сидений, и одно уже было занято. Бард помахала рукой.

— Вы, ребята, действительно не торопились, — провозгласила Эйде. — Я здесь уже целую вечность, — и засмеялась сама своим же словам.

Позади стола в мельчайших подробностях воспроизводился тот же ритуальный набор, который Ханно видел раньше, за исключением одного отличия: в центре символов обсидиановый диск был установлен на нелепо-безвкусном троне, по бокам которого стояли оскалившиеся горгульи. И где лениво развалился мальчик. Ему было не больше семнадцати, но он выглядел хрупким для своего возраста. Его конечности были тонкими, а кожа нездорово бледной, его тело венчали тонкие каштановые кудри, увенчанные золотой короной с драгоценными камнями. На коленях у мальчика лежал скипетр из слоновой кости с головой ревущего золотого льва. Тиран Гелике улыбнулся им, его уродливый красный глаз подергивался.

— Значит, ты — Белый Рыцарь, — задумчиво произнес мальчик. — И, конечно, твои закадычные друзья. Ну что же, садитесь. Я приготовил для вас еду.

— Вино великолепное, — сказала Бард. — Фруктовое, с легким привкусом мышьяка.

— Ты выпила столько, что хватило бы отравить несколько деревень, — прокомментировал Тиран. — Я действительно впечатлен.

— Фазан выглядит хорошо, — сказала Защитница.

— Отравлен, — тихо прошипела ей Ограда. — Слово, которое ты ищешь, отравлен.

Ханно проигнорировал их, спокойно спускаясь по лестнице. Злодей пошевелился на своем троне, глядя на него.

— Это та часть, где ты читаешь нотации о моих путях Зла? — спросил он. — Я с нетерпением ждал этого момента.

— Я не сужу, — сказал Белый Рыцарь.

Серебряная монета, как всегда, появилась в его раскрытой ладони. Ребёнком Ханно видел, как рушатся человеческие законы. Он верил в уровни гражданства до того, как увидел, что они сделали с его матерью. И все же Ашур был на стороне Добра, не так ли? Так было во многих местах по всей Калернии, и все же несправедливость свирепствовала. Эта мысль мучила его в детстве. Как можно было определить, какие законы справедливы, а какие нет? Определять и выбирать было… несовершенно. Проницательность человека никогда не может быть безупречной. Она была ограничена событиями чьей-то жизни, пределами чьего-то интеллекта. Допустим, что Ханно мог бы уничтожить законы, которые уничтожили его мать. Но чем бы он их заменил? Его собственными убеждениями, столь же ошибочными, как и убеждения людей, создавших законы, против которых он выступал? Это не было исправлением зла — он заменял его другим оттенком того же самого. Но он нашёл ответ, не так ли? Он подбросил монету, наблюдая, как она вращается в воздухе. Она приземлилась ему на ладонь. Скрещенные серебряные мечи, а не лавры. Серафимы вынесли свой приговор.

— Кайрос Теодосиан, Тиран Гелике, — сказал Белый Рыцарь устрашающе спокойным тоном. — Хор Осуждения рассмотрел итог твоего существования и нашел тебя виновным.

Тепло разлилось по его венам, освещая его чувства. В кои-то веки все казалось правильным. — Вердикт — удаление из Творения.

Мальчик безумно захихикал.

— Вот в чём дело, герой, — сказал он.

Тиран поднялся на ноги, вертя в руках свой скипетр.

— Бард, сыграй что-нибудь зловещее, — приказал он.

Эйде подняла палец, осушила остаток своей чаши, затем взяла свою лютню. Каждый раз, когда она играла перед Ханно, это звучало так, как будто она совершала музыкальное убийство, но на этот раз песня звучала сносно. Глубокая, настойчивая и тёмная, как кружащая смерть. Он почти задрожал.

— Твои солдаты мертвы, — сказала Жрица, стоя рядом с ним.

— Ты один, — добавила Волшебница, её руки уже выводили руны.

— Из твоего черепа выйдет отличный кубок, — с энтузиазмом заявила Защитница. — Он обеспечит мне множество любовников.

Мальчик ухмыльнулся, красный глаз горел.

— Я Тиран Гелике, — сказал он. — Мёртвые или нет, они у меня на службе.

Скипетр злодея запульсировал золотом и издал звук, похожий на звон гонга. Смутные силуэты выстроились перед ним в ряды. Солдаты, все они. Ряды за рядами заполняли комнату, и они обнажали свои мечи, натягивали луки. Были подняты копья, заржали лошади.

— Дьявол, — выругалась себе под нос Ограда. — Нас провели монологом. Никогда не позволяй им закончить монолог, Ограда, вот как они тебя достают.

Солдаты двинулись, и Белый Рыцарь бросился в атаку. От его меча исходило сияние света, и даже призраки не могли избежать его ударов. Он уклонился от копья, пронзил живот призрака и прорезал голову воина, стоявшего позади него. Жар накапливался внутри него, выплескиваясь наружу частицами силы, когда он прокладывал себе путь сквозь воинство. Волшебница Ограды выплюнула струю дыма, которая окутала призраков перед ней, когда Жрица соткала вокруг себя круг солнечного света, который сжигал солдат всякий раз, когда они приближались к нему. Защитница ударила призрака по лицу своим щитом, не волнуясь о том факте, что они были неосязаемы. Насколько Ханно мог судить, она даже не использовала своё Имя. Корона Тирана засветилась и выстрелила в Белого Рыцаря лучом красного света — естественно, безумец превратил свои регалии в магическое оружие. Ханно стиснул зубы, когда его броня начала таять. Это не было смертельно, это была просто боль и препятствие — то, с чем он мог справиться.

Ограда бросила в Тирана маленький комочек меха, который превратился в разъяренного хорька, достаточно отвлекая его, царапая его лицо, чтобы лучи прекратились. Ханно знал, что сейчас самое время призвать ещё один из его аспектов. Но даже когда злодей отвлекся, призраки появлялись быстрее, чем их убивали, и Защитницу постепенно накрывало их волной. Если они её задавят, то быстро доберутся до сестер, и с этого момента всё пойдет под откос. Они были на избранной Тираном земле, и Ханно видел достаточно героев, погибших в Зале, чтобы знать, чем это закончится.