Миры за мирами (ЛП) - Фульц Джон Р.. Страница 31

— Чем мы можем услужить вам мы, добрый господин? — спросил старик.

— Я желаю забыться, — отвечал незнакомец. Он отдал серебряную монету.

— Конечно. — Старик блеснул бело-розовыми дёснами. Он что-то шепнул слуге, который поспешил исполнить приказ.

— Ведь вы — Клинок Шарока, разве нет? — спросил старик.

Незнакомец извлёк свой меч и положил его рядом, на подушках, затем неловко прилёг. — В прошлой жизни, — сказал он. — Теперь я — всего лишь Торадор.

Слуга вернулся с длинной трубкой, вырезанной из жёлтого дерева и старик вручил её Торадору. Она выглядела подобием статуэтки змеи, у которой выскоблили заднюю часть клыкастого черепа и заполнили смолистой субстанцией. Подобные трубки лежали на коленях у беспамятных посетителей по всей комнате.

— Дыхание Дракона, — пояснил старик. Он подержал горящую свечу у головы трубки, раскуривая её для Торадора.

Клинок подозрительно следил за ним. — Это поможет меня забыться?

Старик кивнул. — Даже больше, — ответил он. — Это покажет вам видения мира за пределами нашего собственного. Это — дух нашего народа, ценность нашего города и дыхание нашего бога, который добр к нам.

Торадор приник губами к хвосту деревянного дракона и втянул горючий дым.

Он не поднимался с подушек несколько часов.

Позже, шатаясь по полночным улицам, он отыскал ночлежку и сумел снять крошечную каморку перед тем, как свалился. Но, как и всегда, он не смог уснуть, терзаемый кошмарными лицами тех, кого убил. Они смотрели из темноты вздувшимися жёлтыми глазами, а когда Торадор закрывал свои глаза, то видел истерзанные и изрубленные трупы. Дыхание Дракона осталось лишь воспоминанием в его горле, сладковатым привкусом благословенного забытья. Наутро он отправился на поиски этого вещества и, в конце концов, днём обрёл свой сон.

Много дней он жил, перебиваясь лишь сладостным дымом и случайной миской жидкого супа. Впервые за много месяцев он сумел вырваться из острых когтей вины. Но, всё-таки, когда ему приходилось просыпаться и вспоминать, что он сделал, это вновь гнало его за смолистым наркотиком, чтобы набить трубку. Найти снадобье оказалось нетрудно, поскольку все жители города были поклонниками его невероятных свойств. Работники на улицах трудились не за золото или серебро, а за еженедельную порцию Дыхания Дракона. Ночные бабочки продавались за это драгоценное вещество, воры, посмевшие украсть наркотик, вместо денег обретали смерть, когда их ловили городские стражники-копьеносцы, конфисковывающие всё украденное снадобье в свою пользу. За несколько недель Торадор стал неучтённой частью повседневной торговли Эмеран Таха, где первоисточником всей деятельности являлось Дыхание Дракона.

Торадор разузнал, где найти поставщиков наркотика, минуя осложнения в виде посредников и перекупщиков, чтобы напрямую вести торг с татуированными разбойниками, известными как Братья Ветра. Они царили на перекрёстках, тогда как мастера их ордена правили городом из раззолоченных особняков и укреплённых башен. Пока Султан лежал в нескончаемом оцепенении в глубине своего пышного дворца, Братья Ветра захватили его город, правя силой кулаков, изогнутых кинжалов и, по-видимому, неограниченными запасами Дыхания Дракона.

Торадор встретился с Братом Ветра по имени Ахмоз, черноглазым юнцом, который нёс на обнажённой жирной груди изображение извивающегося двенадцатицветного дракона, заклеймившее его плоть. Клинок приобретал своё беспамятство исключительно у Ахмоза, встречаясь с ним одну ночь в неделю в Переулке Вздохов. — Говорят, что Дыхание Дракона настолько мощно, что может вызвать видения даже у мертвеца, — поведал ему Ахмоз с елейной улыбкой. Торадор ничего не ответил на это, лишь заплатил за порцию и сбежал назад, в свою комнату, чтобы накуриться и уснуть. Он не стремился обманываться видениями; он искал лишь забвения. И он находил его по ночам, после нескольких крепких затяжек сладковатыми испарениями.

На тринадцатой встрече с Ахмозом Торадор увидел детей.

Его голову ломило от жажды поцелуя Дыхания Дракона, вина корчилась в утробе разъярённой змеёй и он вдруг осознал, что до сих пор не видел никого из городских детей. Ахмоз и шестеро его свирепых Братьев тащили по переулку несколько маленьких фигурок, не обращая внимания на их приглушённые крики. Пока Торадор наблюдал от входа в переулок, они открыли створки клетки на колёсах — транспорта, обычно используемого для доставки осуждённых на виселицу. Они бесцеремонно побросали детей в клетку, пополнив скопление испуганных и заплаканных лиц, глазеющих из-за железной решётки. С другого конца в фургон была запряжена чёрная лошадь и один из Братьев сел на место возницы.

— Это всё? — спросил погонщик, оглянувшись назад, на своих сотоварищей.

— Нет, — ответил Ахмоз. — Ещё один — жди!

Потребность Торадора погнала его вперёд и Ахмоз заметил, что приближается любимый клиент.

— Ты вернулся, мой друг! — сказал Ахмоз, как будто ни клетки, ни её малолетних узников не существовало. — У меня как раз есть то, что тебе требуется.

Торадор смотрел в расширенные, полные слёз глаза дюжины оборвышей и сквозь туман в его голове поднимались вопросы. Заморгав, он поскрёб свою спутанную бороду. Ахмоз улыбнулся и протянул маленький кисет из свежевыделанной кожи. Торадор знал, что там содержалось, и жаждал схватить его и убежать отсюда прочь, забыться и забыть эти жалкие личики. Они напоминали ему слишком многое из того, что мешало уснуть и что он стремился забыть.

Он вручил Ахмозу мешочек серебряных монет и забрал смолистый кусочек Драконьего Дыхания. Один из детей вскрикнул, но кто-то ударил по клетке, заставив их молчать.

Шаркающий звук заставил Торадора оглянуться. Ещё один Брат приближался к переулку, ухватив за волосы маленькую смуглокожую девочку в лохмотьях. Она торопливо перебирала тощими ножками, стараясь не отстать от широкой поступи своего надзирателя, чтобы её не поволокли. Этот человек ухмыльнулся Ахмозу, который открыл створку клетки. Торадор повернулся, собираясь уйти, но девочка встретилась с ним глазами. Её взгляд был хорошо знаком — полон неприкрытого ужаса, смешанного с убийственной смелостью.

Затем Торадор увидел то, что надеялся никогда больше не видеть. Её круглое лицо, уставилось на него, без тела, наколотое на железный шип, рот раскрыт, кожа посинела, кровь стекает вниз по древку, мешаясь с застывшей грязью. Позади детской головы скалится пламя. Сотни таких же тянулись вдоль околицы пылающей деревни. Неизменные жертвы войны. Но на сей раз что-то новое: головы пели ему… тихий странный напев на неизвестном языке, красота которого поразила его прямо в сердце.

Прежде чем он осознал, что делает, в руке уже возник меч и его остриё погрузилось в обнажённую грудь Ахмоза. Выплеснувшийся багрянец залил цветастого дракона. Братья в переулке, все семеро, как один, кинулись на него с ужасными проклятьями. Маленькая девочка вскрикнула и забилась под фургон-клетку, где кровь Ахмоза растекалась по плитам мостовой. Торадор высвободил из-под плаща левую руку и его клинок забрал жизни ещё двоих, прежде чем оставшиеся опознали его оружие.

— Шарок! — выкрикнул один из них, пригнувшись, чтобы ткнуть Торадора в пах длинным ножом. Мелькнула серебристая дуга и его голова рассталась с шеей.

Торадор атаковал, его клинок опустился и один из Братьев отшатнулся назад без руки. Кинжал резанул бок Торадора, укус боли пробудил чувства и он вбил свой меч в брюхо тому, кто его ранил.

Оставшиеся трое Братьев отпрянули от него, поняв, что шакалы наткнулись на тигра. Прежде чем им удалось сбежать, клинок Торадора вскрыл ещё одну глотку. Две задыхающихся фигуры удрали, в то время как их собратья умирали у его ног.

Торадор дрожал, пытаясь отдышаться. Он полностью утратил чувство времени, пока растекающиеся красные лужи не достигли подошв его сапог.

— У тебя кровь идёт, — произнёс тихий голосок. Девочка выползла из-под клетки. Торадор зажал рукой неглубокую рану на боку. На неверных ногах он подошёл к фургону, сбил замок и распахнул створку. Дети без слов хлынули наружу, исчезая в ночи. Он повернулся оглядеть побоище, которое сам и учинил: шесть мертвецов, вместе с Ахмозом. Братья Ветра, правители города. Он начисто вытер меч, использовав свой сброшенный плащ, убрал клинок в ножны и снял с пояса Ахмоза ещё три кисета с Дыханием Дракона — все запасы посредника.