Явь (СИ) - Авдеева-Рыжикова Ангелина. Страница 72

— Я думаю, с ней нужно сотрудничать.

— Прям сейчас?

— А чего ждать? Пока в Старинском дети закончатся? Или пока ходячий труп меня сожрет? У тебя есть племянник, ты не хочешь его обезопасить?

— Отличница, какая ведьма? Какие ритуалы? Все это…

— Бред, да, я знаю. У тебя есть другие идеи, варианты? У меня недавно остановилось сердце, и мне плевать во что верить. Не сделаем сами, так хоть она возьмется.

— Боже… — устало откидываясь на стену, выдыхает Паша.

— Ну… и без тебя, я не справлюсь.

— Я водителем твоим не нанимался. В последнее время, я слишком часто занимаюсь твоими проблемами. Не замечаешь?

— Я обещаю, что расплачусь, за твою доброту, — нежно протягивает Варя.

— Когда?

— Когда у меня появятся средства.

— Ты глупая. Какие средства? — скептически серьезно спрашивает Чернов.

— Когда-нибудь я стану известным художником, и у меня будет о-о-очень много денег, — отвечает Варя, присаживаясь на матрац, и игриво заглядывая ему в глаза.

— Ты ведьма, а не художник.

— Я не могу быть и тем и другим?

— О-о-о, ты можешь. Ты все можешь.

— Ну так что? Поехали?

— М-м-м, ладно!

— Ура! — вскрикивает Варя, хлопая в ладоши.

— Выйди, мне нужно одеться.

— Пф, что-то в прошлый раз ты не стеснялся.

— А мне нужно было тогда выставить тебя под дождь?

— Ладно, ладно. Ухожу.

— Точно смерти хочешь.

Резная калитка вновь не заперта. Дворовая собачонка без труда узнает гостей, виляя хвостом и подпрыгивая на месте. Варя три раза стучит во входную дверь, но ответ не приходит. Паша облокачивается на деревянные перила. Устало трет глаза.

— Может она ушла. Мы не предупредили ее, что приедем.

— Она ясновидящая, забыл?

Варя невольно широко зевает.

— Пойдем поищем ее на огороде? — только и успевает сдвинуться с места Паша, как из-за второй калитки вылетает цветастое платье и растрепанные огненно рыжие волосы.

— Прошу прощения! Дела! Заходите в дом, не стойте на пороге!

В ответ оба ничего не успевают сказать, как сонные мухи удивленно рассматривают хозяйку и выполняют ее указания.

— Я же говорила, ясновидящая! — говорит Варя, снимая обувь в прихожей.

— Это еще доказать надо, — отвечает Паша.

За столом их уже ждет горячий чай и булочки с нежным творогом. Паша без стеснения съедает одну за другой. Варя укоризненно смотрит на обильно жующего друга.

— Что? Я не успел пообедать, — оправдывается он в ответ с набитым ртом и делает глоток чая.

— Итак, что интересного для себя ты нашла в книге? — слащаво заинтересовано спрашивает Адель, одобрительно касаясь плеча Паши, — хочешь еще принесу? У меня и с мясом пирожки есть, — добавляет заговорщическим шепотом.

— Очень вкусно, спасибо! Но я уже наелся, — проглотив последний комок булки, говорит Паша. Адель переводит заботливый взгляд на Варю, рассматривающую дно своей кружки.

— Там написано о некоторых существах, которых, как мне кажется, я могла наблюдать. А еще там написано о родовых и безродных. Если я ведьма, то есть ли у меня род? Или это уже неважно, — вкрадчиво и медленно произносит Варя.

— Безродным ведьмам очень тяжело дожить до полноценного взросления. Будучи ведьмами, девочки из людских семей не защищены должным образом от тех навьих, которые их окружают. Их легко обмануть, сломить и даже убить. Кто‑то, конечно, учится сам, приспосабливается. Многие так и не узнают о природе своих способностей. У родовых же ведьм много преимуществ в виде знаний, поддержки, в том числе материальной, ну и конечно возможность присоединиться к шабашу. Ведьмовство — это то, что передается по наследству, и порой, когда почти все носители способностей погибают, где-то у дальних родственников все равно рождается такая девочка. Сложно сказать, относить ли такого дитя к роду, но и отрицать наследственность не стоит. Шабаш к таким относится холодно. Кумовство не обошло даже нас. Для этого к некоторым присылают наставниц из шабаша, когда бояться утерять полезные им способности того или иного рода. Они притворяются нянями, учительницами, друзьями семьи, соседями. Если с тобой такого не произошло, значит в шабаше о роде твоем не слыхали или он просто им не интересен.

— Бабушка Вера тоже ведьма?

— Да, в свое время была неплохой. Насколько мне известно, в роду Верочки были сильные личности. Почему шабаш вдруг упустил такую жемчужину, как ты, мне неизвестно. Думаю, все потому, что ты стала проявлять себя только сейчас.

— А вы в шабаше?

— Нет, меня там нет, — с усталым вздохом отвечает Адель.

— Почему же? У вас нет рода?

— Нет, род у меня большой и плодовитый. В шабаше полно моих кровных сестер.

— Так почему же?

— Это неважно. У меня есть свои причины в него не входить, — ласково улыбается Адель, разглядывая цветочную скатерть, — а что же интересного ты узнала о способностях?

— Ведьмы могут провидеть, воздействовать, защищать и закрывать. Так у меня получилось перевести фразу. Правда, толком понять ее значение я не смогла.

— Думаю с провидением ты все и так поняла. В частности мы видим не все, а только сильно влияющие на нашу жизнь линии судьбы. Я, например, увидела тебя. Воздействовать, значит направлять силы и менять пространство вокруг себя. Здесь бывает по-разному, кто-то передвигает предметы, не касаясь их, кто-то насылает морок, зажигает огонь. Когда ведьма защищается, она может воздвигать силовое поле на все, что ей дорого, включая себя саму. И самое сложное, это закрывать. Наше основное предназначение. Мы закрываем порталы, разрывы, разломы и трещины, образующиеся между Явью и Навью. Следим за порядком, так сказать. Этим занимаются отнюдь не все.

— То есть, у Вари есть телекинез? — спрашивает крайне заинтересованный Паша.

— Не факт. Силы проявляются по-разному. Думаю, что сегодня мы сможем проверить какие-то из них. Помимо основных способностей бывают и другие, менее распространенные. Например, я знала одну чудесную даму, у которой раны затягивались в считанные секунды, почти бессмертная, представляете? Своеобразная вариация защиты. Среди тех, кто наводит морок распространены ворожеи, очень интересная способность, мужчины видят в них свой идеал и сходят с ума. А Варя, как мы знаем, плотно общается с умершими, это уже ближе к медиумам, но судить еще рано.

— До Нины ко мне никто из покойников не обращался.

— Уверен, ты сводишь мужчин с ума, — ехидно цедит Паша. Варя в ответ лишь усмиряет его злобным взглядом, и отвернувшись от него, скромно улыбается.

— А теперь потрудитесь объяснить, что у вас за вид?

— Эм…ну так вышло, — стыдливо говорит Варя.

— Ясно. Будьте осторожнее, за вами могут следить. Ну ничего, есть у меня средство…

Адель уходит на кухню и через пару минут протяженных скрипов и шорохов возвращается с железной эмалированной тарелкой в руках. Кладет ее на стол, и желтая, резко пахнущая травами жидкость расплескивается на стол. Затем, она поспешно подбирает с батареи ослепительно белый платок и безжалостно окунает его в тарелку.

— А ну давай сюда лицо, — приказывает Паше, и тот с легким недоверием оглядывает содержимое тарелки. Она легкими движениями протирает его кровоподтеки и прижимает снадобье на несколько секунд прямо к ране.

— А теперь спину давай. Да-да, я чувствую что у тебя там творится.

Паша меняет смутившееся лицо, послушно задирает футболку на спине. Взгляд Вари падает на синие и фиолетовые гематомы, глубокие борозды и рассечения с запекшейся кровью.

— У-у-у, не хорошо! Ну и вляпались же вы, — говорит Адель и поспешно вытирает раны на худой, почти мальчишеской, спине.

Варе становится больно смотреть, как растворяется засохшая кровь и появляется новая, на месте корочек. Она отворачивается и старается себя отвлечь. Вспоминает, на чем у них остановился разговор.

— А кто за нами будет следить, шабаш?

— Нет, охотники.

— Кто? — холодно переспрашивает Паша и слегка шипит от задетой глубокой раны.