Предначертанная луной (СИ) - Ризман Мира. Страница 2

Чесмик был крупным суровым на вид мужчиной, чьи волосы лишь слегка коснулась седина. Его сросшиеся кустистые брови постоянно сдвигались к переносице, выдавая вечное недовольство, а тонкие губы постоянно поджимались, так сильно, что исчезали в густой бороде. Король восседал на роскошном золотом кресле, возвышающимся на пьедестале, подле стоял украшенный грубыми самоцветами стол, на котором покоился его любимый молот. У ног короля лежали две огромные уродливые собаки. У них были мускулистые крупные тела, обрубленные уши и мелкие красные глаза. Стоило Юфемии приблизиться к трону, обе собаки приподняли жуткие головы. Ощерив пасти, они предостерегающе зарычали, готовые наброситься в любой момент. Юфемия тут же остановилась и опустилась на колени. Низко склонившись перед королём, она не спешила поднимать головы.

— Место! — громко приказал король, и собаки послушно прижались к его сапогам. — Вижу, проклятая ведьма всё же обучила тебя манерам, эльфийское отродье! — пролаял насмешливо Чесмик и поднялся.

Юфемия краем глаза проследила, как король величаво спустился и размашистыми шагами направился к ней. Опасно стучали по каменным плитам подбитые железом сапоги. И вот тронный зал вновь погрузился в напряжённую тишину. Юфемия невольно зажмурилась, но через миг ощутила, как её жестко схватили за подбородок. Чесмик резко поднял ей голову и, словно рассматривая кобылицу, принялся вертеть из стороны в сторону, да и оттягивать губы. Его мозолистые сильные пальцы больно впивались в нежную кожу, обещая оставить синяки. Юфемия смиренно опускала глаза, боясь даже смотреть на деда. Насколько ей было известно, Чесмик мог запросто свернуть шею любой женщине, показавшейся ему недостаточно покорной.

— На морду вышла недурна, — хмыкнул король, наконец, убрав руку.

Вздох облегчения застрял у Юфемии в горле. Она поспешно опустила голову, не смея даже издать звук, чтобы ненароком не разозлить неуравновешенного деда.

— И не полная идиотка, — внезапно добавил Чесмик и резко развернулся. — Но это мы ещё посмотрим…

Юфемия едва слышно сглотнула. Её уже слегка потряхивало от напряжения и ожидания собственного приговора. Король, похоже, смаковал момент, нарочно не спеша раскрыть карты. Так же величественно он вернулся к трону, и, лишь развалившись на золотом кресле, продолжил:

— На закате в порту тебя будет ждать корабль, который отплывает на Ю. Юный эр-хот сейчас в поисках спутницы жизни, и надо сделать так, чтобы это место заняла именно ты!

От неожиданности Юфемия даже потеряла дар речи. Она никак не могла ожидать, что судьба ей улыбнётся. Ю всегда казалась сказочной страной, где царили уважение и справедливость. И хотя населявшие большую часть континента оборотни были не менее агрессивны, чем типичные бэрлокцы, в отличие от её родного народа, они предпочитала решать разногласия поединками, а не кровопролитными войнами. А уж романтичная история леди Милоры, сумевшей покорить сердце нынешнего правителя и нашедшей подле него истинное женское счастье, не оставило равнодушной ни одну придворную даму. Однако радость Юфемии была мимолётной.

— Наследничек Ю — безвольная тряпка, — с презрением фыркнул король. — Так что уж постарайся не только заполучить его, но и подчинить себе! А мы, как закончим с Каэром и Линком, поможем установить бэрлокское превосходство! Ты всё поняла?

Юфемия нервно кивнула. Её хрупкая надежда вырваться из-под бэрлокского влияния рассыпалась, как замок из песка. И жестокий король, явно наслаждаясь, ещё и потоптался на руинах.

— И помни, лучше тебе быть загрызенной в полнолуние волками, чем опозорить Бэрлок! — припечатал он, после чего жестом велел ей удалиться.

Отвесив ещё один низкий поклон, Юфемия на нетвёрдых ногах поспешила покинуть зал. На лице застыла горькая улыбка, но глаза оставались сухими. Жизнь в королевском дворце ещё с ранних лет приучила Юфемию не показывать окружающим своей слабости, тем более королевской страже. Впрочем, слова короля не стали для Юфемии откровением. Поражение на Бэрлоке всегда считалось несмываемым позором, и воины предпочитали сложить голову в бою, чем сдаться или, что ещё ужаснее, попасть в плен!

«Вот только Чесмик не видит разницы между битвой на поле брани и завоеванием сердца наследника другой страны», — поджав губы, подумала Юфемия, а спустя миг осознала ещё одну уже непреложную истину. Венценосный дедушка ей выдал билет в один конец. Вернуться на Бэрлок она уже никогда не сможет! Отныне, либо ей улыбнётся удача заинтересовать юного эр-хота, либо придётся как-то выживать вдали от родни и слуг.

«Может, у эр-хота будет какой-то менее именитый друг, который согласится спасти жизнь хрупкой принцессе?» — скользнула в голове робкая мысль, но Юфемия тут же отмахнулась от неё. Думать о проигрыше ещё до того, как вступила в битву плохая затея. Так можно и весь пыл растерять! Да и с матушкой она ещё не советовалась, а леди Эрэль была во дворце единственной женщиной, с которой, скрипя зубами, но бэрлокским мужчинам приходилось считаться. Виной тому, конечно, стало не столько её высокое происхождение, а владение магией. Сосланная на Бэрлок эльфийская леди за неведомые Юфемии проступки, в обиду себя не дала, и принц Юджин получил такой суровой отпор, что после брачной ночи ни разу больше не переступал порог её спальни. Сей факт почти сразу же стал местной притчей во языцех, и только ленивый не сочинил шутку на тему женитьбы старшего принца и его отношений с женой. Долгое время все бродячие артисты любили разыгрывать представление свадьбы принца, которая всегда начиналась с отравленного вина, которым Юджин напоил леди Эрэль, чтобы та не сопротивлялась во время церемонии. К сожалению, то было истиной. Мать Юфемии и в самом деле отравили, из-за чего она с трудом помнила свою брачную ночь, но к утру, когда действие яда прекратилось, она так разозлилась, что только вмешательство короля Чесмика помогло принцу не превратиться в горстку пепла. Но леди Эрэль приготовила мужу ещё один неприятный подарочек, который тоже не остался незамеченным жестоким бэрлокским обществом. Отец Юфемии, как и всякий бэрлокский мужлан, вовсе не собирался страдать из-за холодности жены и, конечно же, вскоре нашёл себе удовольствие на стороне. Вот только вся незадача заключалась в том, что ни одна дама не желала греть его постель более одной ночи, и что ещё печальнее, все попытки принца завести наследника-бастарда так же не увенчались успехом. Юфемия так и оставалась его единственным ребёнком — последствием той самой брачной ночи. И хотя отец за все эти годы едва ли обмолвился с ней парой слов, принцесса чувствовала его досаду и ярость.

— Не слишком ли ты жестока? — будучи ребёнком, не раз спрашивала она у матери, но леди Эрэль только хмурила брови и строго отчитывала:

— Не будь наивной, Юфи, твой отец злопамятен и опасен. Стоит ему почувствовать мою слабость, и нас обеих прирежут в ту же ночь! Всё это ради твоей же безопасности!

Лишь недавно до Юфемии стал доходить смысл материнских слов, и она перестала надеяться завоевать внимание отца. Напротив, была только рада, что тот предпочитает её не замечать.

Королевские стражники довели Юфемию до покоев. Щелкнул внешний замок — венценосный дедушка ей не доверял. Однако эти меры предосторожности были запоздалыми. Едва Юфемия вошла в спальню, одна из тяжёлых портьер отодвинулась и появилась леди Эрэль. Болезненно-худая эльфийка только на первый взгляд казалась беспомощной и хрупкой. В её похожих на изумруды глазах горело опасное пламя.

— Он выбрал тебе партию? — привычно сдвинув брови к переносице, строго спросила леди Эрэль. Её красивый мелодичный голос прозвенел подобно тревожному колокольчику, настойчиво призывающему прислугу.

— Меня отправляют на Ю, — с беспокойством прошептала Юфемия.

— Хм… — Леди Эрэль скривила губы в усмешке. — Так он жаждет повторить успех Милоры…

— Не совсем, — поспешила поправить Юфемия. — Его Величество заявили, что наследник Ю слаб, и мне надлежит подчинить его, чтобы Бэрлок мог установить свои права на страну…