S.T.A.L.K.E.R. Кроличья клетка (СИ) - Нериус Тетти. Страница 24

— Ебаный Чёрный Сталкер, — пробормотал я, потерев затылок под шапкой. — Это что за…

— Игорь… — сзади подошла Брелок, заглянув мне в глаза укоризненно, — не советую орать его имя всуе…

— Тебя серьёзно это щас волнует?! — вспылил я, но монолитовка осталась спокойной, — тебя эта местность не смущает?!

— По крайней мере, атмосфера другая стала… — отметил неуверенно Костя, оглядываясь вокруг, — дышать сразу стало будто легче…

Лиза крутилась рядом с лаборантом, сжимая в руках свой телефон и, похоже, снимала местность. К счастью, молча. Судя по беззаботному выражению её лица, девушке было до фени, в какой жопе мира мы находимся! Даже Саян на её фоне выглядел куда беспокойней. Прижал уши к голове, тихо поскуливал, как и Михайлов посматривал напугано по сторонам. Не удержавшись, я присел на одно колено, обнял пса, потормошил шерсть на шее сзади. Зона, как же ты напугала меня, подсунув фальшивого мёртвого пса! И я никогда в жизни не был еще так счастлив, увидев его снова живым. Как же это страшно — друзей терять. Но при этом, я понимаю, какой же я черствый по отношению к людям. Когда увидел смерть своего первого напарника в «Карусели», я немного огорчился, но взял его вещи и пошел дальше. Когда я с отрядом других наёмников вырезал банду Клеща в подземельях Агропрома и видел, как под пулями погибают мои соклановцы — я злился. Позже помянул их водкой и отправился дальше, выполнить свою задачу. Даже увидев мёртвое тело Калины, со вспоротым горлом, я больше удивился, чем расстроился. И как же больно было видеть умирающего на своих руках чёрного пса…

— Не уходи от меня далеко, братишка, — чмокнув в мокрый нос Саяна, я поднялся с колена. — Хорошо, конечно, вырваться из тумана, но я надеялся выйти хотя бы в знакомую местность. Кто-нибудь знает, где мы?

Саян вдруг глухо зарычал, встав на все четыре лапы.

— Игорь! — Брелок развернулась назад, к белой невесомой стене. Дёрнула правой рукой, и в её пальцах блеснула длинная спица. Откуда она их вытаскивает, волшебница гребаная?! Я обернулся, передёрнув затвором автомата. В тумане кто-то шёл. Затормозившие с реакцией учёные, попятились за наши спины. И если Костя поднял пистолет на уровень груди, то Лиза, продолжала снимать всё на телефон! При этом испуганно что-то пища…

Размытая волнами тумана человеческая фигура становилась стремительно чёткой, по мере её приближения. Я отступил назад, оттесняя Лизу за собой. За мной шагнули и Брелок с Михайловым, а вот Саян остался стоять на месте. Зубы не обнажал и не топорщил шерсть. Кончик хвоста его слегка покачивался, выражая заинтересованность. Я доверяю своему псу — опасности нет. Но всё же автомат я не опустил. На всякий случай.

Плавно выплыв из цепких белых объятий тумана перед нами остановился незнакомый мужчина. Имел он вид типичного зоновского гопника. В чёрной куртке с капюшоном, со стандартной белой галочкой на груди и двумя полосками на рукавах. В пёстрых армейских штанах, и благо в обычных военных сапогах, а не «моднявых найковских» кроссовках. Под кожаной кепкой широкое флегматичное лицо, и челюсти с отросшей щетиной, методично что-то жевали. За левым плечом торчит дуло итальянского дробовика «Franchi», а в правой руке пластиковая бутылочка кефира. Вот уж кого я не ожидал встретить здесь. Мутанта стрёмного, да! Но не стрёмного мужика с кефиром… Я теперь ко всем бандюкам буду настороженно относиться, будь он хоть с букетом миллионов алых роз. Хмуро переглянувшись с Брелок, я выжидающе уставился на незнакомца, чуть дёрнув дулом «Абакана». А мужик, спокойно прожевав и проглотив, довольно приветливо выдал:

— О! Ждарова! А вы откуда?!

Снова обменявшись угрюмым взглядом с монолитовкой, я до кучи вопросительно посмотрел на Михайлова. Судя по бледному напряженному лицу и поджатым губам, он тоже не рад встретить бандита.

— Да мы оттуда… — я слегка качнул дулом автомата, указывая на стену тумана позади мужика.

— Да ладно? Иж тумана вылежли? — бандит сделал глоток из бутылки и вытер рукавом белый след кефира на верхней губе, — а давно тут? Ваш когда щюда жакинули?

— Закинули?.. — руки Кости, сжимающие пистолет чуть дрогнули, — в каком смысле?..

— Ну этот!.. — незнакомец щелкнул пальцами, хмуря брови. Пытался что-то вспомнить, — Ажажель… Ажраэль…

— Азраил? — вдруг спросила с удивлением Брелок, выпрямив спину.

— Да! — мужик активно закивал, указав пальцем на сектантку, — он, шука, шамый! Маханул швоим ножищком и отправил наш и ваш в проштранштвенную, блядь, аномалию!

— Боже мой… — Михайлов окончательно опустил руки. У меня нехорошо похолодело в животе. Ну да, это многое объясняет! Я слышал кучу баек про всякие пространственные пузыри и аномалии. Что якобы там, в своём вакууме, есть участки земель, с домами, лесами и даже тварями что их населяют. Говорили у нас в Синдикате про некоего наёмника, что попал в пузырь и даже выбрался оттуда живым. Но потом куда-то пропал. Даже имя его не помню… Я никогда не встречался с теми, кто побывал в тех местах и выбрался живым. Слушал только рассказы из третьих рук, и верилось слабо, зная, как местный народ любит приукрасить всякую историю. Только сам как-то поймал странное сообщение по радио. Какой-то Хлыст просил помощи, твердил про надвигающуюся тьму, что она их сожрёт. Еще два дня я слышал его призывы, а на третью ночь я чуть не обделался с перепугу, когда радио вдруг заорало благим матом голосом Хлыста, а потом выдало совсем другим, страшным и хриплым, всего одно слово — нашёл. Рассказал на утро сталкерам в Баре, думал, засмеют, а они мне на полном серьёзе сказали, что Хлыст с группой пропал без вести неделю назад в Лиманске. И мол, я не единственный, кто ловил его крики. И после я его не слышал.

Повесив «Абакан» на плечо, я посмотрел на своих спутников, включая Саяна, настороженно водящего носом по воздуху. Брелок с Михайловым, хоть и пытаются казаться задумчиво спокойными, всё же, заметно напуганы. Взгляд их выдаёт. А вот Лизе хоть бы что! Стоит, копается в телефоне, глупо лыбится, совершенно не понимает нашего положения. Бандит, тем временем, торжественно развёл руками и радостно произнёс:

— Ну, добро пожаловать! Шоветую шлушать меня, ешли хотите выжить. Шейчас идём в тот дом…

Громкий озлобленный лай перебил мужика в кепке. Чёрный пёс, припав на передние лапы, поднял шерсть на спине ирокезом. Уши плотно прижаты к голове, светло-карие, почти жёлтые глаза, сверкают страхом. Плохо! Очень плохо! Я успел только дёрнуть ремешок автомата и поднял другую руку, намереваясь толкнуть Брелок назад. За левым плечом бандита из облаков тумана вылезла огромная вытянутая вниз тупая морда. Раскрыв широко пасть, она молча вцепилась в шею мужчины сзади и дёрнула его за собой в белую мглу. Хруст костей и страшный крик зазвенел в ушах. К нему примешивался непрекращающийся лай Саяна, ставший только громче и визг перепуганной Лизы. Два подряд хлопка «Макарова» перекрыли их, вывели из короткого ступора.

— Бежим!!! — заорал я, разворачиваясь, успев всё же дёрнуть замершую Брелок за ворот куртки, — быстрее в дом!

— А как же этот человек?! — прокричал за спиной Михайлов, но судя по топоту ног, помчавшийся следом за мной.

— Это химера! Ему уже не поможешь! — вместо меня ответила фанатичка, мелькнув пёстрым зелёным комбинезоном справа. Зона, она прав как никогда!

Саян, как всегда, обогнав всех, мчался впереди на небольшом расстоянии от меня. Прекрасно понял, куда сказано нестись, и выбирает сразу на ходу безопасный маршрут. Легко перемахнул через широкую ямину прямо на дороге, в которую нам пришлось торопливо, но осторожно спрыгнуть и взбегать на другую её сторону. Оборачиваться я боялся. Пусть лучше будет подающее надежду неведение, далеко ли химера, чем увидеть её позади себя в каких-то паре шагах. Тем более, вертеть туда-сюда башкой, только скорость терять. Но дыхание уже сбивалось, подкатывало головокружение, сердце готово было выпрыгнуть вперёд тебя. Последние рывки до двухэтажного здания я делал с судорожными хрипами и потемнением в глазах. Давно так не бегал! Врезавшись на ходу в железные двойные двери, я сделал два глубоких вдоха, хватая прохладный мягкий воздух. Заколошматил по ним, загудевшим как церковный колокол. Ко второй створке двери прижался взмокший от бега Михайлов, барабаня по ней кулаками еще хуже моего.