Поцелуй небо (ЛП) - Ритчи Криста. Страница 15

На бумаге я все еще просто её сын. Это всего лишь проверка.

Моя мать никогда не спешила расставаться с империей, которую она построила с нуля. Чтобы стать членом совета директоров, стать генеральным директором и получить её акции, я должен проявить себя. Например, эти встречи или определенные задания, которые она дает мне в самые неподходящие моменты. Мой мобильный телефон всегда в кармане, грозящий вот-вот разорваться.

Я всё время жду внезапного поручения развлечь её деловых партнеров или друга семьи. И я всегда благодарен, когда она решает оставить меня одного хотя бы на ночь.

Я делаю «заметки» на маленьком планшете, лежащем у меня на коленях. На самом деле, я набрасываю задание, которое мне нужно будет выполнить сегодня вечером для одного из моих бизнес-курсов в Уортоне. Может, я и закончил Пенн в прошлом году, но теперь я в высшей лиге — аспирантура. Я хочу получить степень МДА. Мне это не нужно. Не совсем.

Я стану генеральным директором Cobalt Inc. со степенью или без неё. Но уважение, которого я жажду, не будет дано мне так просто.

Мой телефон вибрирует в штанах, достаточно громко, чтобы Стив Бальм, главный исполнительный директор и самый уважаемый член совета моей матери, прервал свою дискуссию о «пальчиковых красках». Стив разглагольствовал о базовых цветах и сердцах детей во всем мире. Он хочет переплюнуть Crayola(бренд художественных изделий). Он этого не сказал, но я читаю между строк.

— Мы тебе не мешаем, Коннор? — спрашивает Стив, его седые брови нахмурены критически. У нас со Стивом долгая история. Думаю, она началась с самого рождения, когда его сделали моим крестным отцом.

Я не тянусь за своим телефоном.

— Разве я что-то сказал? — возражаю я.

Я нажимаю кнопку отключения звука, прежде чем телефон успевает снова начать вибрировать.

— Ты не собираешься ответить? — Гэри Холмс, коренастый член совета директоров, спрашивает находясь через несколько стульев от меня. — Возможно, звонят из Голливуда. Ты ведь теперь кинозвезда, не так ли?

Негромкое хихиканье проносится по комнате. Они шутят, потому что знали меня, когда мне было семь лет, когда мама водила меня по коридорам.

В их глазах я мальчик.

Мне не переубедить их, если я буду спорить, бить себя кулаками в грудь и требовать, чтобы меня воспринимали всерьез. Поэтому я обращаюсь к Стиву.

— Если вы хотите загнать компанию в гроб, то, конечно, потратьте миллионы из нашего исследовательского фонда на поиск непатентованной краски для пальцев, безопасной для здоровья.

Стив не показывает, согласен он или нет, его лицо такое же бесстрастное, как и мое.

— Катарина хочет расширения, — Стив направляет заявление в зал заседаний. — Она даёт нам неделю, чтобы мы предложили реальные варианты, чтобы вывести Colbalt Inc. на новый уровень.

— Мы могли бы просто лечь в постель с Fizzle, — говорит Гэри, — Коннор уже прошел четверть пути туда.

Прежде чем комната успевает разразиться очередной волной смеха, я спрашиваю: — И что мы будем делать с Fizzle? Мы — компания по производству красок и магнитов. Должны ли мы отравлять потребителей нашими магнитными банками с содовой?

Все молчат, глаза перебегают с одного на другого. Я не отвожу взгляд от Гэри, когда он краснеет и сползает глубже в кресло.

Я выпрямляюсь, молча напоминая всем, что в комнате не ребенок.

— Это была шутка, — говорит Гэри, оправдываясь.

Он смотрит на Стива в поисках поддержки, но мой крестный отец никогда не предлагает ему спасательный жилет. Если ты тонешь, то тонешь, мать твою.

— Если только они не касаются полезных предложений, держи свои шутки при себе, — резко говорю я.

Теперь я вытаскиваю телефон из кармана. Сообщение...

Роуз: Вирджиния Вульф, Джейн Остин, Энн Бронте.

Уголки моих губ предательски поднимаются, и мне требуются все силы, чтобы не улыбнуться. Я начинаю печатать и говорить одновременно.

— Катарина только что сообщила мне, что она уже по пути сюда, — я вру.

Хотя, быстро прочитав утром электронное письмо, я знаю, что она приедет позже.

Коннор: Трахну. Убью. Женюсь.

Я набираю ответ и нажимаю «отправить», а затем кладу телефон в карман.

— Есть еще какие-нибудь потрясающие идеи, Гэри? — спрашивает Стив.

И вот оно. Его мнение. Я встречаю его взгляд, и он слегка кивает, давая мне понять, что согласен со мной. Я не вздыхаю с облегчением. Это всего лишь одно совещание из многих.

Катарина прибывает всего через пять минут, и после того, как Стив сообщает ей краткую сводку, члены совета директоров покидают конференц-зал. Оставляя меня наедине с моей матерью.

Ее крашеные огненно-рыжие волосы волнами рассыпаются по плечам. Она занимает место в свободном кресле Стива по правую руку от меня. Это будет не быстрый разговор, но я уже говорил с ней о реалити-шоу.

Я изложил все «за» и «против» в электронной таблице, изложив все причины, по которым я должен участвовать в шоу. В основном, для пользы Cobalt Inc. Реклама. Придать лицо нашему бренду. Это то, чего хотела моя мать, но никогда не могла сделать.

Единственный риск — плохая репутация в СМИ. Акции Fizzle и Hale Co. значительно упали после того, как о сексуальных пристрастиях Лили стало известно всем. Я был достаточно отдалён от сестры Роуз, чтобы Cobalt Inc. не пострадала, но я сближаюсь с Кэллоуэями. Моя мать высказала свое легкое неодобрение. Она не любит рисковать и пачкать руки. Но именно поэтому у неё есть я.

— Где камеры? — спрашивает она, не церемонясь.

— У нас только три оператора, — снова объясняю я. — Они не будут следить за мной, если я не буду с кем-то из них. Так что если ты беспокоишься, что они войдут в это здание...

— Нет, — она достает свой смартфон и одновременно печатает письмо, пока разговаривает со мной. — Я беспокоюсь о том, что эта девушка погубит тебя.

— Ее зовут Роуз, и она не собирается меня губить.

Она никогда не встречалась с ней, но они обе давят на меня, чтобы я позволил им выпить вместе кофе или пообедать. Я просто вижу, что ничего хорошего из этого не выйдет. И поэтому я оправдываюсь тем, что у моей мамы никогда не бывает времени увидеться с Роуз. А у Роуз нет времени видеться с моей матерью. Это дерьмовое решение, но я уверен, что они возненавидят друг друга. Я также уверен, что Катарина попытается вытеснить Роуз из моей жизни, а я хочу, чтобы она была рядом со мной.

Моя мама кладет телефон в карман, и её глаза темнеют от недовольства.

— Она сильная девушка, которая начала свой собственный бизнес в подростковом возрасте. Она целеустремленная, независимая и амбициозная.

Всё то, чем я восхищаюсь, и всё же я знаю, что она собирается превратить каждое качество в нечто ужасное и неправильное.

— У работающих женщин нет мужчин. Мы не можем поддерживать отношения. Мы замужем за своей карьерой, — она объявляет каждое предложение, вбивая в окружающую меня реальность, как гвоздь в крышку гроба. — Детей, которые у нас есть, отправляют в интернаты или воспитывают няни. Это та жизнь, которую я хотела, даже при условии, что мне придётся пожертвовать моим мужем и ребёнком. Тебе не нужно такое, Коннор. Ты умнее этого.

Я отказываюсь смотреть на стол, отводить взгляд от ее тёмно-синих глаз. Я встречаю её властный взгляд своим. Ее слова могут в какой-то степени и влиять на меня, но я никогда не покажу этого.

Я не часто говорю с мамой о своих отношениях, и любое упоминание о Роуз обычно сопровождается каким-то пренебрежительным фырканьем и безразличным отнекиванием. Когда я сказал ей, что переезжаю к Роуз, она не разговаривала со мной несколько недель. Она бы предпочла, чтобы моя девушка переехала ко мне. А не наоборот. Я был готов перевернуть свою жизнь ради Роуз, и, по словам Катарины Кобальт, другие девушки с радостью бы вошли бы в мой дом. В её глазах я выбрал дорогу, которая мне не выгодна.