Его Величество император (СИ) - Милютина Елена. Страница 39

Эльриан сгреб Аннабель в охапку и опустился на шкуру у камина, усаживая девушку себе на колени, целуя ее со всей нахлынувшей страстью. Все сомнения и заботы были отброшены. Сейчас в целом мире существовали только они вдвоем. Они сами не поняли, куда и как испарилась верхняя одежда. Аннабель пришла в себя, когда поняла, что Эльриан уже освободил ее от всего, даже от трусиков, а сам все еще пребывает в плавках. Непорядок! Буквально рыча от нетерпения, так ей хотелось ощутить его всего, безо всяких преград, она помогала ему избавиться от остатков одежды. Аннабель забыла, что в первый раз положено стесняться, бояться боли. Все, что происходило сейчас между ними, казалось единственно правильным. И его поцелуи по всему телу, даже в самых неожиданных местах, и его пальцы, дарящие ни с чем не сравнимое удовольствие, только сегодня ей этого было мало. И когда место пальцев заняло нечто совсем другое, это было самым правильным, а моментальная, почти неощутимая боль была буквально снесена ошеломляющими ощущениями, которые дарила ей его близость. И когда они оба замерли, позволяя себе расслабиться после пережитого, это тоже было правильно, и его шепот:

— Анни, моя Анни, любимая, моя. — И поцелуи, и ее голова, лежащая у него на груди, и ровное биение его сердца. Все было так прекрасно и правильно, что у Аннабель непроизвольно выступили слезы.

— Анни, — тут же встревожено спросил Эльриан, — что, больно? Очень? Прости…Чем помочь?

— Это от радости, Эль, от счастья. Наконец-то ты мой, а я твоя. Навсегда! И мне ни капли не больно, не переживай. Все было волшебно. Я даже не думала, что близость может быть так прекрасна. Давай повторим!

— Не сейчас, Анни, любимая! Все-таки я тебя травмировал, там ранка. Надо подождать, хотя бы до завтра.

— Эль, давай тогда сполоснемся и спать! Что бы завтра скорее наступило. Ой, я забыла! У меня же заживляющий гель в рюкзаке!

— Где? Давай принесу!

— Принеси рюкзак, я все равно слегка сполоснусь.

— Тогда, чур, я сам намажу!

— Эль, если ты начнешь там мазать, боюсь, нам гель не скоро понадобится! До завтра не дотерпим!

— Хорошо, держи рюкзак, делай все сама!

Через 15 минут они уже крепко спали в обнимку на кровати. Аннабель проснулась первой. Эльриан спал, лежа на спине, одной рукой прижимая ее к себе. Тихо, что бы не разбудить мужа, (какое восхитительное слово — муж!) она выбралась из-под его руки, потом из-под одеяла, как была, нагой, прошла сначала в ванную, потом к камину, раздула специальными мехами угли и подложила несколько новых поленьев. Вернулась к кровати. Эльриан спокойно спал.

— «Он действительно совершенно вымотался, — подумала Аннабель, — как бы убедить его меньше напрягаться, больше отдыхать. Не послушает же! Пока все так неясно с этим заговором, все равно будет нервничать, влезать всюду, куда надо и не надо. Хорошо, хоть эта эпопея с соревнованиями закончилась! Господи, как хорошо, что на следующий этап отправили этих вояк. Зря я расстраивалась, когда огласили решение судей».

Одеяло наполовину соскользнуло на пол, давая возможность спокойно рассмотреть спящего. Аннабель смогла, наконец, вдоволь полюбоваться четким рельефом мышц, подтянутым животом, и, не стесняясь, рассмотреть то, что располагалось ниже. Увиденное понравилось.

— «Так хочется поцеловать, и не только — подумала девушка, — но будет совсем варварством будить его в такую рань. Пусть спит, переживу несколько часов»!

Она снова забралась в кровать, прижалась к мужу, укрыла их обоих, и, незаметно для себя, уснула. Проснулась, когда солнце уже стояло довольно высоко. Эльриана рядом не было. Но с кухни доносилась какая-то возня и вкусные запахи. Сходив в ванную и надев халат, девушка отправилась посмотреть, чем занят любимый. И застала, можно сказать, пикантное зрелище. Принц, в одном кухонном фартуке на голое тело что-то собственноручно жарил на дровяной плите. Несколько минут Белль стояла молча, наслаждаясь еще не изученным ею видом «с тыла» — подтянутыми ягодицами с завлекательными ямочками по бокам, длинными, мускулистыми ногами, сильными мышцами спины, которые не скрывали завязки от фартука. Она сразу ощутила приятную тяжесть внизу живота. В этот момент Эльриан обернулся, отставил сковородку на подставку и шагнул к жене.

— Доброе утро, моя принцесса! — улыбнулся он, — есть хочешь?

Аннабель вдруг ощутила, как сильно проголодалась.

— Кухонных роботов нет, так что будем есть то, что сможем приготовить сами! — продолжил Эльриан, — говорят, омлет мне всегда удавался. Достань, пожалуйста, овощи из холодильного шкафа. Салат накрошить сможешь?

Аннабель занялась делом, через несколько минут они сосредоточенно ели неожиданно вкусный омлет.

— Действительно, вкусно! — удивилась Аннабель, — где ты научился готовить?

— Все в том же Кадетском Корпусе, у нас были уроки выживания без технических устройств. Учились готовить простые блюда без применения роботов. Что бы не умереть с голоду перед полной кладовой продуктов, если вдруг окажемся безо всего. Без энергии, без кухонных роботов и без профессиональных поваров. Нас даже на костре готовить учили. Вот пригодилось. Кофе на плите варить умеешь?

Аннабель помотала головой.

— Тогда сиди, принцесса, учись. Турку я в посуде нашел, чайники тоже, и обычный и заварочный, так что горячими напитками мы обеспечены.

— Т-турку?

— Да, вот эта емкость странной формы называется турка, в ней кофе варят из молотых зерен.

— А где ты зерна нашел?

— Помнишь, когда ты мне сказала, что заказываешь продукты в Орлиный Приют, я тебе список написал? Так вот, там был молотый кофе в специальной упаковке. Сейчас сварю!

— Ужас, до чего ты, оказывается, полезный муж! Не ожидала! Мало того, что принц, так еще и жену накормить можешь! Может, и посуду сам моешь?

— Могу, в свое время за Фредом чего только убирать не приходилось! Так что я еще и пол могу вымыть, спроси Мишеля, я его еще в первый день в академии шокировал.

Эльриан снял турку с огня, плеснул в нее чуть-чуть холодной воды и провозгласил:- Ставь чашки, готово! Только мне чашку побольше, я пью по-простому, с сахаром и молоком, когда есть возможность. Тебе как?

— Тогда и я сознаюсь, чисто черный пью только на приемах, что бы не заподозрили в плебейских вкусах, а люблю с сахаром и сливками, вернее, с подсластителем, что бы о фигуре позаботиться.

Какое-то время они смаковали кофе, потом Аннабель шутливо спросила:

Так, господин шеф-повар, а что вы планируете на обед?

— Уже проголодалась снова?

— Проголодалась, только голод другого рода, вот интересуюсь, чем мы потом силы восстанавливать будем?

— Барбекю устроит? Мясо я уже замариновал. А раз ты голодная, то самое время утолить твой «другой» голод! Как ты думаешь, неведомая зверушка соскучилась в одиночестве?

Когда они через полчаса лежали все на той же шкуре инопланетной зверюги, Аннабель решила продолжить разговор о неожиданных талантах мужа.

— Расскажи, зачем тебе нужно было убирать за Фредом? Неужели нельзя было денщикам, или уборщикам штатным поручить?

— Я еще Сержу объяснял, что в Кадетском Корпусе нет титулов, все кадеты, но чуть-чуть слукавил. Да, вроде все равны, но кто есть кто, весь персонал знает. Незнание чревато. Так вот, Эллана патриархальная планета, но, пожалуй, самое патриархальное заведение на ней, это Кадетский Корпус. Особенно в плане наказаний. Можешь себе представить, там до сих пор в списке взысканий имеются и телесные наказания. Родитель, отдавая детей в Корпус, дают подписку, что разрешают применять порку к их чадам в случае необходимости. Всех, за одним исключением. Конечно, существуют и другие виды наказаний, вроде нарядов на мытье самых грязных помещений, типа кухни и туалетов, работы на конюшне — уборка навоза, карцер, наконец, но самое частое все же порка.

— Варварство какое! И…

— Подожди переживать. Я же сказал об исключениях! Лица, принадлежащие к правящей семье — неприкосновенны! То есть применять к ним телесные наказания запрещено. За это уголовная ответственность, приговор и тюрьма. Единственный, кто может поднимать на нас руку, это наши родители. Так что максимум, что грозило нам с Фредом, это карцер, даже уборка помещений не приветствовалась. Видимо, осознавая свою практически безнаказанность, Фред и распоясался. Устраивал такой свинарник! А наказание-то накладывали на всех проживающих в комнате. С нами жили мальчик — стипендиат из крестьян, сирота, и младший сын ректора Военной Академии. А Фред им заявлял — вас высекут, вы и убирайте, а я в карцере хорошо высплюсь. Вот, что бы ребят не подставлять, и приходилось, тому, кто первый безобразие замечал срочно все убирать. Когда одному, когда вдвоем, когда втроем. Кстати, мы с ними очень сдружились на этой почве. Ты их знаешь, это Мотт и Пит. Так и жили, пока мне все это не надоело и я, в один из выходных, в нашу увольнительную, не объяснил Фреду, что я о нем и его поведении думаю. Запрещенными в Корпусе методами. Нас разняли, Отец с дядей меня на ковер вызвали, я им все и выложил, и про поведение Фреда, и про методы воспитания в Корпусе, и про престиж семьи. Потребовал, что бы уж если применяют дедовские методы наказания, так что бы ко всем, без исключения. И со мной, как ни странно, согласились. Устав пересмотрели, телесные наказания оставили только в исключительных случаях, за тяжелые нарушения, типа кражи, сознательного причинения вреда здоровью, наркотики, алкоголь, ну и тому подобное, причем сделали их публичными. Что бы стыдно было. Но нас в «правах» со всеми все равно не уравняли, только пригрозили Фреду, что накажут дома, если еще раз повторится подобное. Он тогда попросил, что бы его от меня отселили, завел свою компанию, как я понимаю, из прихлебателей, которые за ним безропотно убирали, а на меня злобу, как потом выяснилось, затаил. Так и пришел конец нашей детской дружбе! Он меня, в отместку, потом здорово подставил, а на Морионе помогал, как выяснилось, только из страха, что я отцу и дяде доложу о его гулянках. Ладно, хватит о Фреде. Нам одно дело сделать надо, кстати, тоже по уборке! Плохо, что шкура оранжевая, теперь, когда все высохло, ничего не видно, вчера надо было.