La famiglia (СИ) - "Lieutenant Lama". Страница 21

    Отстраняясь, я не встаю с чужих колен и не снимаю рук с источающей аромат шеи. Шеи с моей меткой. Зато дую губы и смотрю требовательно. Так требовательно, что даже ласково трусь о твёрдую грудь своей.

    — Почему?

    Джейк приглаживает прядь волос на моей причёске.

    — А ты бы дождался, пока я бегаю наверх за презервативом? — улыбается мягко, как настоящий победитель по жизни.

    — Хм. — Казнить нельзя помиловать? — Резонно. — Помиловать. — Но в следующий раз я хочу твой хер.

    — Хорошо, — смеётся Джейк. — Почитаем у воды?

    — Да!

========== Часть 7 ==========

— А ты когда-нибудь сам давал?

— Нет.

— А с альфой был? А с обычным мужиком?

— Нет и нет.

— А почему?

Мы лежали в тенёчке под пальмами на супер удобных шезлонгах, после того как разыграли сцену из Гамлета по ролям, где я читал за Гамлета, а Джейк — за Офелию. Джейк просто лежал, накинув на себя тёмные очки, а я никак не мог усидеть на месте. Видимо, оргазм сказывался.

— Я не экспериментатор.

— А с омегами?

Джейк повернул ко мне голову и выразительно поглядел поверх очков.

— Ясно. А Мэган ты изменял?

Он кивнул.

— А почему?

— А почему нет? — флегматично ответил Джейк, пожимая плечами.

— А она тебе изменяла?

— Скорее всего.

— А как вы познакомились?

— В колледже. — Джейк закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее и давая мне получше оценить изгибы тела под тонкой тканью. В этот момент я осознал, что ещё ни разу не видел его полностью голым. — Я хотел с ней переспать, а она не дала. А когда дала, оказалось, что мы оба одного социального происхождения, и нам выгодно держаться друг друга.

— Как-то неромантично, — фыркнул я.

— Зато у нас с тобой очень романтично, — усмехнулся Джейк.

— Очень, блять, смешно!

Я обиделся и замолчал, правда, долго это молчание не продлилось.

— Мне нравятся твои усики.

— О, неужели? — Снова усмехается, старый козёл.

— Да, но это уже давно не в тренде! Ты не думал их сбрить?

— Нет, не думал. Поди-ка сюда.

— Куда сюда? — морщусь, скептически оглядывая его тело, развалившееся по шезлонгу.

— Ко мне, — отвечает, подзывая ладонью.

Я закатываю глаза, но послушно перебираюсь к Джейку на грудь. И как только ему не тяжело? И не жарко?

Тяжёлая ладонь ложится мне на спину и лениво поглаживает поверх лёгкой ткани. Мы путаемся ногами. В носу — его запах. В ушах — мерное, немного торопливое сердцебиение.

— А ты, малыш, почему пошёл прятать свою корону под татуировкой вместо того, чтобы искать Истинного? — Пальцы переползают в волосы и приятно массируют кожу головы. И это расслабляет, отвлекает от неудобного вопроса.

— Ну, я не планировал становиться чьей-то подстилкой, — почти мурчу от удовольствия, однако в груди отдаётся фантомная боль. — Я думал, что буду трахать девочек лет до тридцати, а потом выберу одну и остепенюсь с ней.

Пальцы в волосах на миг замерли, и пришлось на них порычать, чтобы они продолжили своё дело.

— Твоего имени нет в реестре, малыш.

— В каком реестре?

— Все альфы и омеги по достижению совершеннолетия вводят свои данные в реестр. Так легче найти своего Истинного. Ты знал об этом?

Мотаю головой.

— Что за глупости? Я вообще не знал, что я омега до первой овуляции. Представляешь? — Я поднимаю голову, чтобы посмотреть Джейку в глаза. Точнее, в лицо, потому что он в солнцезащитных очках. — Я думал, что я обосрался, вот не вру! Так испугался, что кто-то заметит, выбежал в толчок посреди съёмки, а там смазка! — Я ухмыляюсь весело, но лицо Джейка почему-то не спешит радовать меня ответной улыбкой. Он мягко берёт меня за подбородок. Ох, и любит старик это дело.

— Разве родители тебе не рассказали?

— Нет. — Ласкаюсь к его руке. — Я думал, я обычный. В тот день я вообще позвонил маме, и она сказала, что они хотели сделать аборт, — я снова усмехнулся, — но, видимо, понадеялись, что это всё ошибка, и я нормальным вырасту. — Горячая ладонь скользит по щеке, нежа, обнимая, и я прикрываюсь длинными ресницами. — Я люблю твои руки.

— Они тоже любят тебя, — говорит Джейк, всё поглаживая моё лицо, уголки глаз, нижнюю губу, зарываясь и оттягивая волосы. — Почему ты смеёшься над этим?

— Над чем? — приподнимаю веки, томно поглядывая вверх, и нежно хватаю ртом большой палец, что ласкал мою нижнюю губу.

— Родители хотели избавиться от тебя ещё в утробе, потому что ты — омега. Скрывали от тебя правду из трусости. Не поддержали в ответственный момент. Разве это смешно? Родной дядя продал тебя за вшивый контракт с "Zeta", и никто из них и пальцем не пошевелил. — Голос Джейка был спокойным, ровным, как и всегда, но отчего-то стало не по себе.