Первородный 4 (СИ) - "Кудесник". Страница 11

*

-Ещё и укусил, падла! — с этими слова я набрал кусок земли из — под соломы и бросил в того свистуна, что умудрился меня куснуть за ногу, пока я объяснял всем, что мне это место нужнее остальных.

Этот шустрый грызун не смог увернуться, и ему прилетело в голову грязью. Его сосед стал помогать оттереть всё. Теперь они всей толпой в двадцать с лишним голов сидели у противоположной от меня стены и злобно зыркали, как я наматываю на себя тряпки, что отобрал у некоторых особо зажиточных. Намотав на себя приличное количество тряпок, я нагреб соломы на приличную подстилку и улёгся отдыхать.

Так этот день и закончился. Посмотрим, что будет завтра. Насколько я понял, здесь всех делили по гендерным признакам, потому ждать, когда приведут Снежку, не стоило. Надеюсь, всё же будет место, где мы сможем пересечься и нормально всё спланировать.

Глава 15. Первый день под небом

Проснулся я крайне неприятно, эти утырки решили меня наказать. Восемь существ меня удерживали, а остальные пинали. Благо, что сил у них, как у детей. Максимум, что мне грозит, это синяки. Посчитав дело сделанным, меня отпустили, сломав нос, выбив зуб, рассекши бровь и оставив кучу синяков на теле. Пришлось даже сделать полуобморочный вид, дабы меня отпустили.

Когда ворвалась охрана, из-за поднятого шума я выглядел ещё хуже, на мне добавилось ссадин, было с десяток кровоточащих укусов, тем не менее, я пинал одного из кусавших. Большую часть нападавших я смог запинать после того, как меня отпустили. Повелись на моё состояние.

Вообще, я сам виноват, первый напал на них, что-то начал требовать, но своего добился и ни о чём не жалею. Тут выбор не велик. Свои всегда будут своим же помогать. Я для всех непонятный иномирянин. Встаёт выбор, тварь я дрожащая или право имею, либо быть в хвосте иерархии. Один из возможных исходов: могу не проснуться утром, прирежут, найдут способ. Второй исход: признают силу и начнут слушаться. Очень надеюсь на последнее. Мне ведь ещё Снежинку вызволять. Надо придумать более лояльный способ с ними договориться. Пусть знают, что если идти на уступки, то я белый и пушистый. Но это потом, а пока у меня другая миссия, не издохнуть от ударов надзирателя, который сейчас пытается выбить из меня хрестоматийную душу.

*

День третий. Сегодня меня впервые отправили на общественные работы. Меня провели на окраину города, это было недалеко, наша «хата» и так на окраине. Мы прошли пару десятков зданий непонятного назначения по грунтовке, затем свернули направо и двигались примерно полчаса вдоль воображаемой городской черты. Затем свернули налево, и ещё двадцать минут ходьбы.

Поход закончился огромной скалой около 6 этажей в высоту, каждые три метра балкон, что протягивался вдоль места работы и так далее. На входе две кучи, в одной молотки, в другой вёдра. Вся толпа начала разбирать молотки. Дрянные, к слову, и неудобные. Рукояти из не пойми чего, но, судя по полировке, прошедшие через десятки рук. По весу не более 2х кило. По непонятному для меня принципу все распределились примерно одинаково по этажам и удалению друг от друга. Взяв один из молотков, направился к ближайшему участку на первом ярусе.

Работа была монотонной и однообразной. Просто долби стену, которая мелкими кусками, но поддавалась, за полдня мне удалось продвинуться на полметра. Примерно в середине дня прошла «девушка — инопланетянка» и раздала всем по плошке воды, дальше продолжилась работа. Уже ближе к закату все сходили за корзинками, нагрузили дневной выработкой и понесли в одном им известном направлении.

Как оказалось, несли в специальное место, где были другие работники. Мы вывалили свои корзины на стол, с которого они выбирали по одному им известному принципу камни и раскидывали в стоявшие рядом повозки, запряжённые, ну не знаю кем, больше всего существа походили на доисторических страусов, если сможете их представить. К слову, своей добычей я щедро поделился с другими, так как сам столько бы не унёс.

Видимо, дальше это поедет на разные пункты, где будет, не знаю что.

Глава 16. Зов

По окончании рабочего дня нас отвели назад в камеру, иначе я это место не назову.

К моему приятному удивлению, моё место оказалось не занятым и не растасканным. Я спокойно уснул, проснулся злым и не выспавшимся, но изменить ничего не мог.

Нас снова погнали на каменоломню, но сегодня, заметив, как работают остальные, понял, что что-то изменилось, сегодня нужны были большие камни. Посмотрел, как работают другие, понял, что подобрав по текстуре и по размеру, можно выдолбить большой кусок камня. Надо учесть при следующей работе с мелкими кусками, возможно, будет легче справляться. Долбёжка камня прошла так же, как и вчера, с той разницей, что сегодня мы несли куски породы в другое место. Не дальше прежнего, но тем не менее.

В последующие дни оказалось, что мы два дня добывали мелкую крошу и один день крупные куски.

Когда вырастал большой «балкон», то его обрушивали, тем самым получая очень большие куски.

Для чего их использовали, я не знал, да и не особо интересно мне было. Меня всё это время волновала Снежинка. Всё ли с ней хорошо, и как нам встретиться.

Сегодня ровно неделя с начала моей каторги. Вчера я провёл воспитательную работу с коллегами, и они с радостью согласились мне помочь. Особенно меня порадовала пара, что висела рядом со мной в первый день заключения. Сегодня их отравили в нашу камеру. Завидев меня, они попытались затеряться в толпе, но не тут-то было, память у меня хорошая, особенно на лица. Когда они поняли, что от меня не скрыться, то выдали свои фразы про вождя и гонца. Остальные недоумённо посмотрели на них, но по моему жесту снова повторили.

*

Утром следующего дня мы снова долбили камень. Но было и отличие, весь коллектив повторял неизвестные этому миру звуки «мааота, латома, инфекто», что значило «люблю, скучаю, надеюсь» на языке тёмных эльфов. Надзиратели были не— против, если это не мешает работе, то можно хоть танцевать.

После третьего повторения я услышал звук, как от гонга, скорее всего это огромный пустой чан. Звук доносился издалека, удивительно, как наши голоса там расслышали. Суть от этого не менялась. Снежинка жива. Значит, можно продолжать.

Со скуки я не только строил планы побега и обещанных убийств, но и думал над неорганизованностью. Помогать врагу — дело неблагодарное, но и мне надо хоть как-то самореализовываться.

В один из дней я заставил соседнего рабочего закончить на пару часов раньше и пойти собирать всё в корзинки, причём делать это быстро. Всё равно от него толку мало, он хуже всех управлялся с добычей крупного камня. У него что-то спрашивали, он что-то отвечал, кивая в мою сторону, и продолжал. Сам я был лучшим работником, а потому поработал и вместо соседа. Хоть у нас и не было нормы, но больно его участок выделялся неизменностью. К слову, меня надзиратель уже переставлял пару раз, так как я слишком углубился на фоне остальных. Видимо, не хотели делать тоннели или перекосы в одном месте.

Как итог, один бесполезный работник сделал за всех ту работу, которая у него лучше выходила, в отличие от основной. Сегодня мы добыли на десятину больше, за что поймал много недовольных взглядов.

На месте сортировки обратил внимание на принцип. Малые и большие куски, это понятно, но была и третья куча. Туда отправляли все, что имело вкрапления или отличалось по цвету. Надо бы выяснить, зачем им это.

*

Прошла ещё одна неделя.

Утром и вечером мы со Снежкой уже по традиции давали о себе знать. Помимо этого мой подопечный, которого я выбрал вначале и начал учить великому и могучему, объяснил, куда идут камни. Ну как объяснил, больше полагался на жесты, практически играли в крокодила. Так вот, крупные куски идут на дальнейшую обработку, а мелкие на другие нужды, нередко ими засыпают дороги или особо грязные участки земли. Всё «цветное» едет вообще в отдельное место, где всё это проверяют сами собаки.