Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 59

Мне нравилось. Мне нравилось, что Майк был способен это сделать. Мне нравилось, что Майк создал дом своим детям. И в глубине души, несмотря на зарождающуюся во мне надежду, мне нравилась сама мысль, что этот дом может стать частью моего будущего.

Я никогда не жила в новостройках типа «формочка для печенья». После моего протеста и тоски в старшей школе я потратила много времени, размышляя, чем хотела бы заняться после школы, и когда я освободилась от школы, не бездельничала, а стала действовать. Я жила в нескольких местах, но быстро нашла дом. Затем с немалой решимостью приступила к созданию своего места в этом социуме. Я добилась успеха, освоилась и полюбила свое занятие.

Но, как бы безумно это ни звучало, я видела себя в этой огромной кровати в этой огромной комнате в этом крошечном доме с Майком, его детьми и его собакой.

Определенно.

— Я купил этот дом из-за тебя.

Я моргнула, глядя на грудь Майка, подняла голову, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

Его взгляд метнулся ко мне.

— Что? — прошептала я.

— Я не понимал этого до сих пор, но ты в моей футболке, в моей постели, моя рука на твоей заднице. Никогда не думал, что это случится. Никогда этого не ожидал. Никогда на самом деле не думал, что увижу тебя снова, должен признаться, дорогая, все эти годы меня расстраивало, что я не увижу тебя снова. Но я осмотрел чертовую кучу домов, когда пытался найти для себя, Ноу и Рис, чтобы они чувствовали себя как дома. Мне они не понравились. Мне действительно понравился вид на вашу ферму с моего балкона. Этот вид сделал этот дом, в отличие от других, более похожим на дом. И причина, по которой этот дом был больше похож на дом, заключалась в том, что вид вашей фермы напоминал мне о тебе, я чувствовал себя как дома.

Я не знала, как отреагировать на его неожиданные слова, он впервые так открылся.

Мне нравилось каждое слово, которое он произнес. Я влюбилась в каждое слово, которое он произнес.

— Майк… — прошептала я, но дальше не продвинулась.

Майк продолжил:

— Дети быстро освоились. Они ни разу не жаловались. То, что у них было со мной, было лучше, чем то, что давала им их мать, но я знал, что дело не в этом. Они присматривали за своим отцом. Они не хотели говорить дерьмо или делать дерьмо, которое заставило бы меня чувствовать себя дерьмом. Но все же дом, который у нас был, был домом. Мне это так не казалось, и я полагаю, что им это так не казалось. Только в прошлую субботу с музыкой, друзьями, украшениями, пластиковыми мисками с едой и огромным домашним тортом. Рис улыбалась и была счастлива. Наконец-то я почувствовал себя как дома.

Боже, иногда он просто убивал меня своими словами. Но когда он убивал меня своими словами, делал это так, как мне нравилось.

— Заткнись, — прошептала я.

Майк пристально посмотрел на меня, его взгляд был теплым и нежным, и это тоже убивало меня, так, как мне нравилось.

Потом он заткнулся, по крайней мере, насчет этого.

— Я должен тебе за то барахло для вечеринки, которое ты купила. Ты должна отдать мне чеки.

— Заткнись, — сказала я громче, и его рука снова крепко сжалась на моей заднице.

— Дасти. Ты должна отдать мне чеки, я все верну.

— Эй, мачо, я могу говорить до посинения, что мне было приятно все это купить для Рис, поэтому плачу я, а ты все еще не согласен, Майк?

Он ухмыльнулся, его рука расслабилась, ответил:

— Не согласен.

— Неважно, — пробормотала я. — Я отдам тебе чеки.

— Спасибо, милая, — пробормотал он в ответ, а затем продолжил. — Кстати, ты не взяла с собой сумку, но ты остаешься со мной на ночь.

Я надеялась на это.

Тем не менее почувствовала обязанной ему указать:

— Серьезно, ты любишь командовать.

Он не ответил, просто продолжал ухмыляться.

— Ты был таким же властным с Дебби? — Спросила я.

— Милая, ты же знаешь, что никто не может командовать Дебби, потому что она чертовски властная. Это было безжалостно. Я мог бы попытаться стать командиром, но просто не было возможности вклиниться между ее тирадами.

— Значит, у меня есть надежда, — пробормотала я. — Я должна стать безжалостной.

— Напоминаю, Дасти, Дебби продержалась со мной какое-то время, потому что я был подростком с маленьким прудом выбора, и она регулярно давала мне. Когда открылось море, Дебби уже не было рядом.

Я расхохоталась, уткнувшись лицом ему в шею и чувствуя, как он крепче сжимает меня.

Мне это понравилось. Мне нравилось, что мы могли открыто говорить о разных вещах. То, что могло показаться странным или встать между другими, не было. Мы понимали это. Это уже была история, как и Дебби.

А сейчас было сейчас.

И были мы.

Мы могли говорить о чем угодно.

Я подняла голову и посмотрела на него, увидев, как он улыбается мне.

Да, это были мы.

— Мои племянники чистят снег, — вдруг объявила я.

Майк моргнул.

— Что?

— У Дэррина были контракты…

Я понимала, что он понял, о чем я говорю, когда прервал.

— Ты шутишь. Они работают?

Я кивнула.

— Фин и Кирби.

Майк отвлекся, и я поняла, что он вспоминает, считая сколько раз выпадал снег, потом пробормотал:

— Три раза.

— Да, — подтвердила я, и его внимание вернулось ко мне.

— И Ронда им разрешает?

Я кивнула.

Он пробормотал:

— Черт.

— Итак, как отец, ты думаешь, что это неправильно?

— Э-э… да. У Кирби даже нет водительских прав. Я знал, что Фин помогает Дэррину, и, зная Дэррина, он бы этого не допустил, если бы это не было оговорено в контрактах или Фин не был бы защищен страховкой Дэррина. Так что я не знаю, что говорится в контрактах, но сомневаюсь, что предоставляемая страховка включает в себя работу несовершеннолетнего без лицензии, как Кирби. Если с ним что-то случится… — Майк замолчал.

— Мне это тоже не понравилось, — согласилась я. — Но я промолчала, когда Ронда мне сообщила, потому что она их мать, и я не знаю, как они с Дэррином играли в такие вещи с мальчиками.

— Если я хорошо знаю Дэррина, то… если бы Кирби поехал на тракторе, Дэррин надрал бы Кирби задницу. Это Фин его завербовал?

Я кивнула.

— Заботится о семье, — пробормотал Майк.

— Ага, — повторила я.

— Черт, — повторил Майк.

— Ага, — повторила я снова. Затем сделала глубокий вдох и поделилась: — Ронда отгородилась от всего.

Руки Майка сжались, глаза заглянули глубоко в мои, когда он прошептал:

— Я ее понимаю.

Я прижалась к нему еще сильнее и прошептала в ответ:

— Полностью, Майк.

Он выдержал мой взгляд, а затем ответил:

— Она должна прийти в себя, Дасти.

— Ты же знаешь Ронду, — напомнила я ему.

— Знаю. Но случается всякое дерьмо, и ты должна сделать шаг вперед. Мы взяли ситуацию с Дебби под контроль, но ты и я понимаем, что в Вашингтоне она замышляет против нас заговор. Она сделает свой следующий шаг, и сделает его довольно скоро.

В этом он не ошибался.

Я уткнулась лицом ему в шею.

Руки Майка сжались.

— Ангел, посмотри на меня.

Я подняла голову.

— Пришло время тебе поговорить с отцом, — тихо произнес он, и мое сердце сжалось.

— Он много работал всю свою жизнь, Майк. Как и мама. Им нравится жить во Флориде. Он ловит там рыбу. Мама часами сидит на кухне, готовит еду из журналов для гурманов, на что у нее никогда не было времени, пока она была женой фермера. Папа проводит время, делая вид, что ему нравится ее стряпня, хотя на самом деле он всего лишь хочет сэндвич с жареной вырезкой. Они наслаждаются хорошей жизнью.

— Объясни мне еще раз, почему Дэррин оставил ферму всем вам четверым, — потребовал Майк, чтобы понять то, что я сказала ему в тот вечер, когда мы помирились. Что-то, что он пробормотал тогда, что, по его мнению, было «взломано», и что-то, что он явно считал все еще взломанным сейчас. С другой стороны, Дэррин любил Дебби. Майк ее не любил.

— Потому что он любил своих сестер, — ответила я ему. — Он хорошо знал Дебби, но всегда видел хорошее в людях, даже в Дебби. И он знал Ронду. Так что, если кто-то должен был сохранить ферму для Финли и Кирби в целости и сохранности, чтобы они потом могли взять ее в свои руки, он понял, что не сможет ее доверить Ронде. Но он решил доверить Дебби и мне. Или думал, что нам можно доверить. Он ошибся насчет нее.